Если у блондинки проблемы с головой и два автомата – это не ее проблемы, или Мечты массового поражения

– Как зомби, вот кому! Иди, лопай, а то твоя тушка скоро в такой кисель превратится, что хирургические нитки не будут держаться. – И Леночка демонстративно повела носом. – А потом – на стол, решето ты ходячее!

– О! – Крысуля уцепила за рукав развернувшуюся было Леночку, – Давай-ка сунем Кирпича под Туман! Сделаем из него зомби, и штопай его в свое удовольствие. А потом пусть регенерирует хоть полгода.

Теперь столбом встала Леночка.

– Я буду писать диссертацию, – сказала она, подумав.

– Что у тебя с крышей? Ты же уже два года как защитилась.

– Я буду писать докторскую диссертацию! Об использовании зомбирования в медицинских целях. Он будет первой главой.

* * *

Возни с Кирпичом оказалось много. Две недели плотной работы. Теперь он выздоравливал в Институтском медицинском блоке. Его сестра со странным именем Горгона находилась при нем практически неотлучно.

– Ну, здравствуй, первая глава, – усмехнулась Леночка, заходя в медблок.

– Здравствуй, – ответил пациент, глядя на нее глазами преданной собаки. Леночке это нравилось. Пациент был ей симпатичен. Она вообще любила крупных и послушных мужчин.

Осмотрев пациента и удовлетворившись его состоянием, Леночка вышла в коридор и вдруг услышала, как он спросил сестру:

– Скажи, Горгона, кто эта прекрасная женщина?

– Это Лена, главный врач лаборатории некромантии, – послышался спокойный, без тени удивления, голос Горгоны.

Леночка застыла посреди коридора. Кем-кем, а прекрасной женщиной ей еще бывать не доводилось. Вот к примеру, пришли недавно с Большой Земли новенькие. Ни баек местных не знают, ни анекдотов. Понадобилась им за каким-то чертом Крысуля, так они в лабораторию зашли, огляделись… думаете, они к Крысуле направились?.. ни хрена подобного! К Леночке. Гады. А что поделать, если это имечко именно ей, Леночке, лучше всего и подходит?

А тут вдруг – прекрасная женщина! Впрочем, по мнению мутанта из Серого Лужка симметричная морда не может быть некрасива. А ее крупные габариты для деревенского парня – несомненный плюс.

– А почему мной занимается главный врач лаборатории некромантии? – донесся из-за двери оторопелый голос Кирпича

– А тебе не все ли равно? Занимается, вот и радуйся, твое счастье, – все так же спокойно сказала Горгона.

– Да, – согласился Кирпич, – счастье… хоть всласть полюбуюсь на такую красоту.

Леночка ошеломленно покачала головой. А что? А почему бы и нет? Ну, нос кривой, глаза на разной высоте, и что с того? Зато вон какой парень мощнючий, не «кирпич», а целая кирпичная стенка. Фигура – хоть в музей на место какого-нибудь Геракла. Леночка оперативно постановила, что для мужской привлекательности фигура гораздо важнее лица, хотя раньше она по этому поводу определенного мнения не имела. Но ведь говорили же древние мудрецы, философы и – главное! – о-очень многие писаные красавицы, что мужчина должен быть всего лишь чуть красивее обезьяны. Смазливый мужик… да это и не мужик вовсе, – совсем развоевалась Леночка. – А что мутант, так сейчас в Заумске с Крысулиной подачи это вроде как даже и модно.

Глава 8. Эксперимент

День сегодня у Хамелеона выдался совсем негодящий. Зажарские дела разруливались с трудом, не без скандалов. А под вечер он поругался с Мамонтом. Сначала все шло по накатанной, начальство в сотый раз костерило Хамелеона за строптивость и хроническое своеволие.

– Моду взял! Хочу – выполню, хочу – наплюю.

– За чем дело стало? Смещай.

– А кого вместо тебя поставлю? От тебя хоть спину беречь не надо.

– Ну, тогда не смещай, – в сотый раз отвечал Хамелеон, рассеянно вспоминая своего школьного учителя, выходца из Периметра, непонятно с какой радости пришедшего жить в Зажарск и, что еще непонятнее, принятого здесь как родного. Странная история, да только в детстве она Хамелеона не интересовала ни грамма, а сейчас концов не сыщешь. В общем, когда тот ставил с ними, зажарскими ребятишками, любительские спектакли, вот точно также и обменивались без конца одними и теми же репликами.

– Хамелеон, ты же моя правая рука, – проникновенно говорил Мамонт.

– Правая… левая… скажи уж сразу – хобот, – подавал Хамелеон свою стандартную реплику. Становилось скучно.

Впрочем, сегодня нашлись и новые темы для беседы.

– Ведь это ты опять долгарей разбомбил? Ты, ты, зараза! Не понимаешь, чем это чревато?

– И чем же? На Зажарск полезут? Они и так полезут, если решат, что это им дешево обойдется. Обкричались уже, что надо уничтожить всех мутантов. А сколько наших за городом подловили и убили? Их разбомбить – милое дело!

– Ты мне мозги не пудри. Ты их бомбишь за то, что они твою девку пришили.

– А я должен их за это водкой поить и целоваться?

– Девка-то жива-здорова.

– А это уже не их заслуга.

– Хамелеон, допрыгаешься ты с этой чокнутой девкой. Ох, и наломала она дров… ох, наломала…

– Это как?

– Как?! Ну ожила она…

– Не ожила, а встала, – педантично поправил шефа подкованный в теоретической некромантии Хамелеон.

– Один хрен. Встала она – так и мотала бы по-тихому. Или полежала бы смирненько пока долгари не уберутся, а потом улетела бы с комфортом домой на институтской вертушке. И своей собственной башкой бы не рисковала, и не создавала людям проблем.

– Людям? Это которые из Серого Лужка? Это им она насоздавала проблем?

– Ты знаешь, что мне важнее всего интересы Зажарска. Серый Лужок – очень проблемная деревня. И ориентируются они на Краба, и вообще… Если теперь все вокруг решат, что можно с полпинка заключить договор с Периметром, а на нас плевать? Нет, ясное дело, что на самом деле это не так просто – надо, к примеру, иметь сельхозпродукцию первого класса… но думать-то все эти бестолочи будут именно так! Что можно договориться с Периметром и находиться под его защитой. Кто тогда захочет примыкать к нашему клану, а?

– Я давно тебе говорил, что и мы можем заключить договоренности с Периметром. Да, конечно, сволочей там хватает. Но политика нынешнего руководства…

– Дурак! Именно что нынешнего. Руководство приходит и уходит, а сволочи остаются. Какое будет следующее руководство, ты знаешь? Клан должен опираться на свои силы. Только на свои. И для этого мы должны объединить вокруг себя как можно больше людей, понимаешь, бестолочь? А этот твой Лужок… Если б долгари его зачистили… о-о, сказка была бы, да и только. Во-первых, не было бы Лужка. Во-вторых, можно было бы поднять крик о том, как обижают измененных. Взывать к справедливости. Глядишь, и выторговали бы кое-что у Периметра.

– Мамонт, ты в своем уме? Там были живые люди. Женщины, дети.

– Я блюду интересы клана, и моих сил, увы, недостаточно, чтобы защитить весь мир. Если бы Лужок вступил в клан, я бы ради них в лепешку разбился, а так… Может Периметр поступает иначе? Они защищают своих. Не по злобности какой, просто их сил тоже на всю Зону не хватает.

– Так давай договоримся с ними и мы. Почему ты так уверен, что это невозможно? Да, мы не можем предложить первоклассные сельхозпродукты. Но мы можем предложить свою силу. Их сила да плюс наша…

– Дурак ты! Мы измененные. Мы никогда не станем своими для чистюль. Ладно, сам Лужок – это еще не все проблемы от твоей красотки. В Лужке погиб полковник Петренко! Врубись, дурень. Ты понимаешь, чем это пахнет?

– Тебе жаль эту сволочь?

– А тебе больше нравится Воронин? Воронин смелый, да?.. честный, да?.. Ну так он еще и неподкупный – не человек, а фея с крылышками! А, между прочим, эта погань – шовинист покруче Петренко. По части бороться с порождениями Зоны – он и там в первых рядах. Он тебя по шею в землю вобьет и сверху помочится только потому, что ты мутант. С Петренко можно было бы договориться, хотя бы и за деньги, а с этим – хрен тебе! Да… Так что теперь? Теперь мне придется помогать Большой Мане, что б этот Воронин там завяз с концами. А лучше бы погиб. Причем тайно помогать, а то если в Периметре узнают – ой, будет не комильфо, ой, не комильфо… Ладно, это все вопросы не к тебе, а к твоей девке. А вот насчет тебя… Втрюхался ты в эту ненормальную по самые уши, вот что мне не нравится. Само по себе знакомство с ней могло бы быть очень даже полезным с точки зрения информации и вообще… да… Но ты же в нее втрюхался, дурак! Даже долговцев бомбишь, все успокоиться не можешь. Я, конечно, понимаю, чистенькая лялечка, да еще красивая, да еще с Большой Земли. В нос ударяет.

– В кого я втрюхался, это тебя никак не касается!