Суметь выжить

Слова застряли в горле Кристиана. Он хотел было приободрить старика, но не мог произнести, ни одного слова. Панацею от рака без сомнения изобретут. Только позже. Много позже.

– Да-а-а… Ты, конечно, хочешь расспросить меня, как мы организовали наш маленький отряд сопротивления? – продолжал Шон уже бодрым голосом, и Кристиан согласно кивнул, почувствовав душевное облегчение от того, что старик сменил тему. – Когда я хоронил свою семью на заднем дворе дома, на меня напала куча зараженных тварей, и я уже подумал, что мне крышка. Лопатой мне удалось убить двоих, но их было много. Быть бы мне сейчас таким же чокнутым каннибалом, если бы не Руни. Не знаю, откуда она взялась возле моего дома, но мне ее точно послало провидение. У Руни, моего ангела-хранителя, был револьвер и запасной магазин. Это реально все то, что было нужно на тот момент. Она потратила все свои пули, я знаю, и спасла меня. С тех пор мы вместе, уже недели три, может, чуть больше.… Потом мы встретили Эванса. Ты прав, Кристиан, он редкостный болван. Гора мышц и ни капли мозга. Но он сильный, а это приходится ценить в наше непростое время. – Старик вдруг взял молодого человека за подбородок. – Когда ты в последний раз ел?

Кристиан не помнил этого, и сейчас осознавал, как жутко хочет есть. На кухне его ждали шоколадный батончик и банка 0,33 литра пепси-колы. Это были все скудные запасы маленького отряда – ежедневный, строго подсчитанный и выверенный для каждого рта паек. Сейчас у них появился еще один лишний рот.

Кристиан подумал, что в дальнейшем надо что-то предпринимать, чтобы не помереть с голоду. В один присест расправившись с шоколадом и запив его пепси, он все-таки прилег немного поспать.

Утро наступило слишком быстро. Казалось, Кристиан только вот-вот лег отдохнуть, а уже надо было как в деревне с петухами подниматься. Эванс грубо ткнул его в плечо, велев вставать. Смерив крепкую фигуру парня с дробовиком ледяным взглядом, Кристиан неспеша потянулся на диване, точно кот, сбросил шерстяное одеяло, которым его заботливо укрыл Шон, и направился в ванную комнату. К сожалению, воды не оказалось. Ни капли. Видимо, накануне вечером он потратил всю воду из таза.

Собственное отражение в зеркале уже не так расстраивало. Раны практически зажили, и следы от них начали исчезать с лица. Раны на теле не столь интересовали Кристиана. Он улыбнулся своему отражению, подмигнул сам себе и направился к выходу.

Все уже были в сборе, в полной боевой готовности. Руни спрятала мачете в импровизированные, сшитые вручную ножны. Поверх вчерашней блузы она накинула кожаный жилет и затянула его поясом. Эванс также ехидно усмехался, как и ночью, при виде Кристиана. Шон водрузил на голову шикарную ковбойскую шляпу, и стал походить на героя из старого вестерна. У всех было оружие. У всех, кроме Кристиана. Он решился исправить это досадное упущение.

– Я против того, чтобы предоставить тебе оружие, – категорично высказался Эванс. – Ты вряд ли умеешь им пользоваться, еще пристрелишь кого-нибудь из нас.

Кристиан вопросительно посмотрел на Руни и Шона.

– Держи-ка, сынок, – Шон вложил в его ладонь один из своих револьверов. – Было бы нечестно оставлять тебя без защиты. Целься лучше в голову, так надежнее.

Благодарно кивнув, Кристиан сунул револьвер за пояс и бросил на Эванса победный взгляд. Тот со злобой чертыхнулся и вышел прочь из квартиры. Хорошо, что далеко не все козыри были на руках у Эванса. Видно же, что он очень невзлюбил Кристиана. Правда, совсем непонятно, за что. Чем Кристиан так провинился перед ним? Неужели дело в Руни?

Стрелять Кристиан не то, чтобы совсем не умел. Просто он давно этим не занимался. В последний раз он брал оружие в руки лет в шестнадцать-семнадцать, когда отец, служивший в полиции и получивший на днях чин капитана, учил его стрелять по бутылкам на заднем дворе их загородного дома. Дом потом они продали, купили квартиру в городе, и Кристиан забросил свои тренировки.

– Все готовы? – спросила Руни, она-то точно была готова.

– Пойдем, Крис, сегодня ты увидишь, наконец, своих родителей, мертвых или… – Шон выдержал паузу, тщательно подбирая слова, – нет, но все равно не совсем живых. Увидишь у них красные глаза, стреляй, не задумываясь.

– Я хочу верить в лучшее. Надеюсь, и мои родители, и моя сестра живы.

– Дай-то бог!

Друг за другом они вышли из квартиры Руни, располагавшейся на первом этаже старого десятиэтажного дома, местами уже начавшего разрушаться, и, встретив во дворе Эванса, все вместе зашагали в направлении, куда им показал Кристиан. Надежда не оставляла его сердце пустым.

Глава вторая

К полудню все четверо пришли в квартал, где проживала семья Кристиана.

Дом, в котором они когда-то купили квартиру, имел тридцать шесть этажей, был неновым и грязным. Выкрашенные в голубой цвет стены, особенно торцевые, покрывали черно-белые граффити, преимущественно на политическую тематику. У дверей подъезда был свален в кучу всевозможный мусор, среди которого можно было разглядеть и обглоданные кости. Оставалось только надеяться, что они не принадлежали человеку. Кристиан брезгливо поморщился и пнул носком ботинка валявшуюся под ногами пустую жестяную банку.

Он первым вошел в дом, и темнота, густая и обволакивающая, как теплое пуховое одеяло, сразу же заключила его в объятья. Следом вошла Руни, за ней – Шон. Последним в дом вошел Эванс. Внутри в воздухе витал жуткий запах разложения и гнили. Дыхание сперло настолько, что легкие буквально разрывались от недостатка кислорода. Зажав все одновременно носы, они как можно скорее преодолели лестничный пролет и очутились возле лифта.

– Какой этаж, Крис? – спросила Руни.

– Двадцать седьмой.

Кристиан несколько раз нажал на кнопку вызова лифта, но лифт, похоже, не работал.

– Что, неужели пешком? – Глаза Эванса выпучились, как у рыбы, выловленной из озера, которую живьем бросили на раскаленную сковороду.

Кристиан в ответ молча кивнул. Передвигаться в темноте было небезопасно, а у них на четверых был только один фонарь. Шон включил его и сказал, что пойдет первым, чтобы освещать дорогу.

Путь наверх был нелегким. Они то и дело спотыкались, передвигаться с каждым шагом было все труднее и труднее. Кристиан вообще выбился из сил. Тяжело опустившись на ступени, он попросил всех остановиться и передохнуть. Шон рухнул рядом, Руни присела неподалеку, только Эванс не стал садиться, а просто занял ожидающую позицию.

– Ты плохо выглядишь, – девушка дотронулась до руки Кристиана. – Что-то ты уж совсем бледный…

Молодой человек вытер испарину со лба.

– У меня очень сильно болит голова. Нестерпимо… Все плывет перед глазами…

– Это от нехватки кислорода, к тому же у тебя наверняка низкий уровень сахара в крови. – Руни потеребила его за рукав куртки. – Посмотри на себя, у тебя же ни капли жира. Тебе надо поесть, чтобы восстановить силы.

Она расстегнула свой рюкзак и опустила туда руку. Через пару секунд она держала в руке шоколадный батончик. Кристиан нехотя съел весь шоколад – уж очень он надоел ему. Если каждый день питаться подобной пищей, можно и ноги протянуть, все-таки питательных веществ в шоколаде было крайне недостаточно. Правда, другой еды все равно не было.

– Готов идти дальше? – спросила Руни молодого человека. Тот кивнул утвердительно.

Они снова двинулись в путь. Когда на одном из этажей они увидели цифру «27», все облегченно вздохнули. Кристиана вдруг охватило трепетное чувство – вот-вот он встретится со своею семьей.

Он позвонил в дверь квартиры. Ожидание было долгим и, в конце концов, увы, бесцельным. Никто не открыл. Кристиан решил проверить и налег плечом на дверь. К его удивлению, та оказалась не заперта. Он смело вошел вовнутрь. Запах гниющей плоти ударил в ноздри и стремительно проник в мозг, едва не сбив бывшего пациента окружной больницы с ног. Кристиан тотчас закашлялся.

В прихожей царила полутьма. Зеркало на противоположной стене было покрыто толстым слоем пыли. Под ногами валялось что-то вязкое и рыхлое.

– О, боже, ну и запашок! – рявкнул Эванс и демонстративно зажал нос.

– Папа! – позвал Кристиан с порога. – Мама! Вы дома?

Руни ткнула его локтем в бок.

– Тише.

Кристиан осмотрел гостиную, кухню, ванную. Везде царил ужасный беспорядок. Столы на кухне ломились от большого количества пищи, которая протухла. Повсюду имелись следы того, что кто-то собирался приготовить обед, рассчитанный на нескольких персон. Наверное, должны были прийти гости? Открыв холодильник, он увидел, что продукты все испортились, так как, электричество, судя по всему, было отключено давно. Цветы в горшках завяли. Воды в кухонном кране также не было, как и в квартире Руни.

Родителей Кристиан нашел в спальне. Они лежали на неприбранной постели, больше чем наполовину прикрытые одеялом, их руки касались друг друга. И они не спали. Они были мертвы.

Кристиан в бессилии сполз на пол. Слезы душили его.

На прикроватной тумбочке стояла серебряная рамка – на цветной фотографии Кристиан в детстве, ему тогда было лет семь-восемь. В руках он держал игрушечный автомат и застенчиво улыбался.

Он схватил фотографию, вынул ее из рамки и быстро спрятал в карман куртки, доставшейся ему от брата Руни. Если судить по позам отца и матери, оба умерли в ужасных муках. Кристиан одернул одеяло и от шока едва не грохнулся на пол – ноги обоих родителей были наполовину съедены. Тошнота подступила к горлу, и Кристиана вырвало. Боже, какая смерть! Но кто? Кто мог напасть на них в квартире?

«А где, кстати, Шейна?» – он огляделся. Через родительскую спальню можно было попасть в комнату младшей сестры. Кажется, он услышал тихий шорох за дверью. Несколько шагов, и вот он уже около комнаты сестры. Прислушавшись, Кристиан не услышал никаких звуков. Не может быть, чтобы Шейны не было дома. Живая или мертвая, она должна быть здесь.

За дверью притаилась тишина. Она была подозрительной и пугающей. Кристиан ногой выбил дверь и очутился в центре комнаты. Здесь царила полутьма. В окно, забранное жалюзи, едва пробивался солнечный свет. Повсюду были разбросаны мягкие игрушки – плюшевые собачки, медведи, тигры и зайцы. Под ногой Кристиана раздался хруст. Он наклонился, чтобы посмотреть, на что наступил. Это была любимая кукла Шейны – пупс Оливия с выпученными глазами и редким пушком на голове. Как же он был похож на настоящего ребенка, только очень-очень крошечного!

В стороне от себя Кристиан заметил едва уловимое движение. Рука сама потянулась к револьверу, который ему дал Шон. В темном углу едва можно было разглядеть хоть что-то, но ему показалось, что он увидел серую тень, мелкую и дрожащую.

– Шейна?

Молчание. Обойдя кровать, Кристиан увидел в углу согнувшийся силуэт. Он был настолько миниатюрного размера, что мог принадлежать только ребенку. Кристиан протянул руку.