Отель Фламинго

Отель Фламинго
Иван Несмирный

Русский писатель, поэт и музыкант Иван Несмирный знает о голливудских нравах не понаслышке. В художественных образах его нового романа красочно воплощаются уникальные впечатления первых, «турбулентных» лет проживания автора в самом сердце Голливуда.

Иван Несмирный

Отель Фламинго

Памяти А. Б.

© И. Несмирный, текст, 2022

© А. Андреева, илл., 2022

Дорогой читатель!

Прежде чем ты пройдёшь сквозь крылатые ставни первых глав моего романа и окунёшься в главное его действие, я хотел бы предупредить тебя об одном.

Отель Фламинго реален. В своё время он стал частью моей судьбы. Многие события, лица и краски из моей собственной жизни нашли отражение в этой книге. Но я прошу тебя, не спеши мысленно давать ей подзаголовок “автобиография” или считать её первой серией моих мемуаров!

“Отель Фламинго” – художественный вымысел. Его стены пропитаны символами. Но символы эти тесно связаны с той действительностью, в которую волей судьбы погрузился твой покорный слуга в первый год своего пребывания на просторах гигантской неоновой деревни под названием Голливуд.

Так что теперь…

Добро пожаловать!

Here is your room key[1 - англ. – Вот ключ от твоей комнаты!].

Иван Несмирный

Первая часть

Попутчики

4 октября.

…купить молоко… (дальше зачёркнуто)

5 октября.

Сидим в Домодедово. Огромный зал с натёртым до блеска паркетом. На потолке тысячи серебряных лампочек. Шум эскалаторов убаюкивает. Пассажиры сонные. Спать охота ужасно… Летим из Москвы в семь утра до Цюриха. В Цюрихе стоим шесть часов. Дальше летим до Нью-Йорка. Главное – не посеять багаж… Поэтому гитару со всеми прочими “регалиями” беру с собой в самолёт…

6 октября.

Летим вслед за солнцем! Под нами Атлантика! Але-е-е!..

6 октября (всё ещё!)

Самый длинный день в жизни кончается в Нью-Йорке в дешёвом номере отеля… Измученный, усталый, ещё не знающий дороги дальше, я в Америке! Да! Я – в Америке!!!..

Сейчас 14 октября, и я пишу эти строчки в тесном автобусе. Буквы с-с-к-ачут… Двигаемся на запад от Колорадо. Пейзажи здесь… ну просто дух захватывают! Горы и леса, леса и горы… бурные горные реки… и ещё раз горы и леса! Никогда в жизни не видел такой агрессивной, напирающей красоты! Аж адреналин вышибает!

По дороге в Денвер…

На этом чернильный берег заковыристых, мелких строк обрывался в огромный белый океан чистого листа. Огромный белый океан заполнял собою пузатую вселенную новенького блокнота. Блокнот же, точнее, дневник, важно дремал на коленях у молодого человека, чьё имя – “Игорь Гордов” – небрежно разместилось на его обложке, уже успевшей стать потёртой. Игорь Гордов ехал в Голливуд. Ехал в течение двух дней, сменяя один грейхаунд[2 - название автобуса.] на другой и наблюдая за тем, как лесные горы Колорадо и Юты медленно сползали в ночную невадскую пустыню. Из-под окна, где сидел Игорь, нещадно дуло. Но усталость уже брала своё. Заткнув щель старым свитером и наконец согревшись, Игорь спокойно откинулся на велюровую спинку сиденья и сумел-таки задремать. Его сосед, маленький, смуглый мексиканец, уже давно храпел присвистывая и иногда даже бурчал что-то на своём родном “мексиканском”. Ещё днём в Колорадо Гордов пытался заговорить с соседом, но тот напрочь отказывался понимать английский. В конце концов, с помощью общих слов и замысловатых жестов мексиканец объяснил, что звали его Лукас и целью его поездки в Лос-Анджелес были поиски работы. “Mucho work! Mucho work!”[3 - йен. англ. – Много работы! Много работы!] – картавил Лукас и наивно улыбался, обнажая свои жёлтые зубы.

В понятии американцев, грейхаунд – это, пожалуй, самое дешёвое, самое “низменное” средство передвижения из одного географического пункта в другой. Но как бы ни ругали грейхаунд американцы, Игорь и его случайные попутчики были им вполне довольны: в автобусе работал туалет! Пусть и грязный, сплошь исписанный жирными граффити, пусть и душный, как старый комод, но всё же это был исправный туалет. Пропахший чипсами и потом, автобус нёсся в ночную мглу пустыни с её прохладным суховеем и звёздами. И если автобус всего лишь казался огромным мотыльком, спешащим на огонь больших городов, то звёзды не казались, а были маленькими, серебряными жучками, снующими по чёрному атласу. Жучки улыбались и пели, но их никто не слышал. Только бродяга суховей, подпевая жучкам, со всей своей мощи свистел в щель у окна: как раз там, где дремал Игорь Гордов. В конце концов, Игорь открыл глаза и от нечего делать сонно уставился в холодную темноту окна.

За окном всё так же пели звёзды. Только теперь они вдруг стали собираться в маленькие кучки и медленно сползать вниз на ночную пустыню. “Что это?” – шептал Игорь, не веря своим глазам. А впереди уже разлился целый океан мигающих огней: все звёзды спустились вниз и покрылись позолотой. Маленький мексиканец проснулся и тоже, как и его русский сосед, был очарован странным зрелищем. “Этот вряд ли чего знает…” – подумал Игорь и решил обратиться к своему соседу спереди, с которым подружился ещё на первой станции в Нью-Йорке. Этим соседом был крупный, чернокожий старик с огромной, седой бородой, казавшейся нетающим сугробом на его выпуклом лице. Игорь про себя назвал его “Дедом Морозом из Южной Каролины”: старик держал свой путь именно оттуда.

– Эй, Пол! Что там такое? Сплошные огни! Это пожар или Лос-Анджелес?

– Не-е… – спросонья прохрапел дед. – Это Лас-Вегас…

“Лас-с Вегас-с…” – тихо повторил Гордов. Ах, вот на чей огонь так яро летел мотылёк-грейхаунд! Город-праздник, город-казино, последнее пристанище “короля рок-н-ролла” – вот всё, что Игорь раньше знал о Лас-Вегасе. Теперь он уже знал, что Лас-Вегас – это звёздный пожар-океан в ночной пустыне Невады. А через пару часов “Дед Мороз из Южной Каролины” поведал ему о том, что Лас-Вегас – столица дешёвых свадеб, где роль священника играет клоун в костюме Элвиса Пресли. Дед говорил, проглатывая слова “по-южному”, но произносил он их медленно, будто растягивая во рту невидимую жевательную резинку. Наверное, поэтому Игорь мог понять почти каждое его слово.

Как только грейхаунд влетел в Лас-Вегас, наступил день. Вопреки тёмной октябрьской ночи, в этом городе царил день. Автобус без остановок нёсся по главной улице Вегас-стрип, где всё кругом мерцало и бурлило искусственным праздником. Игорь уже совсем проснулся и внимательно следил за городом из окна. То же самое делал и Пол.

– Глянь-ка сюда! – неожиданно прогремел дед. – Смотри, как они здорово египетскую пирамиду подделали! Вот, черти!

– A-да! Вижу! Но что это на самом деле? – спросил Игорь.

– Это отель! Представляешь себе, отель такой! Цены там, правда, кусаются…

– Вы там гостили?

– Один раз… когда богатый был, – засмеялся “Дед Мороз”. – Помню, купил там вина. Вино так себе, а вот бутылка просто шик! В форме футбольного мяча! У меня этот мяч до сих пор где-то валяется – сувенир.

– Ага… – рассеянно отвечал Игорь и смотрел дальше.

По неоновой улице медленно брели трое прохожих: девушка в некой пародии на подвенечное платье и два молодых человека в дешёвых смокингах. Все трое качались из стороны в сторону и что-то упорно пытались спеть. Двое из них были пьяные молодожёны – наверное, из числа тех, которые, просыпаясь на следующий день, даже не помнят о том, что они женаты. Весёлая компания направлялась в шикарный отель-казино “Фламинго”… Однако наша история совсем не о нём…

Грейхаунд нёсся дальше. Вот мимо пролетела миниатюрная имитация Эйфелевой башни – потом какой-то полурезиновый аттракцион – зелёная “Статуйка Свободы” – мерцающая афиша с полуголой красоткой, обнимающей шест, на котором было написано “Клуб джентльменов” – ну и конечно, казино, казино, казино… Так же внезапно, как кончается любой праздник, кончился и Лас-Вегас.

Просыпалось солнце нового дня. Октябрь завис на середине, и за углом уже поджидала жара. Пустынная Невада медленно покрывалась зеленью, кочками холмов и гигантскими одуванчиками пальм, склонявшимися иногда по краям одинокой хайвэй. Пустынная Невада рядилась в Калифорнию.

– Вот уж и пальмы чаще пошли! Скоро будет твой Эл-Эй!.. Или куда ты там? В Голливуд? – усмехнулся дед из Южной Каролины.

– Да… в Голливуд! – подтвердил Игорь.

– Едешь навестить кого? Или наполеоновские планы? – продолжал дед свой расспрос. Холмы и зелень явно подняли ему настроение.

– Наполеоновские планы! – засмеялся Игорь и похлопал по чехлу с гитарой.

– Верно-верно…

За пальмами стали наконец показываться дома. Это были маленькие особнячки-новостройки: опрятные, с треугольными крышами, и различные между собой разве что только по цвету. К каждому такому домишке был прилажен свой газон, свой гараж с железной дверью-ширмой и иногда даже маленький американский флаг. Было утро, и над газонами уже поднялся туман из водяной пыли, в который то и дело запрыгивали радужные “зайчики”. Один из этих “зайчиков” попал Полу прямо в глаз.

– Опять орошают! – пробормотал дед. – У них солнце-то вон как палит, вот они и орошают!