Место на серой треуголке

– О, я узнал ужасные вещи. Говорят, что мы с тобой муж и жена.

– Да ну?

– Муж и жена.

– А кто говорит?

– Да все уже знают.

– А кто муж, а кто жена?

– Вот это я пока не выяснил точно, разное говорят, но я выясню.

– Ты выясни, браток.

Они пили уже вторую бутылку, уже было весело.

– Вот если нас сейчас повяжут, – сказал В., – то потом обязательно все скажут, что мы тут целовались, – и он нежно повел плечом.

– Сосались, – сказал Л.

– А для отмазки вина прихватили.

– Якобы выпить негде.

Через некоторое время они вывалились из подъезда, веселясь и подпрыгивая, изображали на разный манер голубых.

– А ты хорошенький!

– Я тебе нравлюсь?

– Ужасно, ты такой голубой.

– Да и ты молодец, только ты побрейся.

– Я побреюсь.

– Я не гомосексуалист, – сказал В. проходившему мимо человеку, – я просто женщина, заключенная в мужское тело. Человек отшатнулся и пошел быстрее.

– Слушай, – вдруг сказал В. – ты любишь ездить на машине?

– Люблю, – скаал Л.

– Машину угнать очень легко, надо выдернуть шнур и выдавить стекло.

Они долго бродили вдоль разных машин, но ни выдернуть шнур, ни выдавить стекло не удалось. Л. предложил разбить стекло. Нашли кусок арматуры, но стоило размахнуться, как обязательно кто-то ходил, выглядывал в окно и вообще все мешало.

– Может быть, нам поймать машину и убить шофера, – сказал Л.

– Задушить?

– Нет, можно зайти к кому-нибудь поблизости, взять нож и убить его ножом, а тело спрятать в багажник.

– А мы не будем потом страдать и мучиться, как Раскольников?

– Ну, что ты? – убежденно сказал Л., – он в идее разочаровался, фашист.

– Я всегда знал, что преступные замыслы рождаются именно так, – сказал В., – а кто же тут поблизости живет?

Через некоторое время они выбрели на кафе, рядом с которым стояли хиппи и еще какие-то тусовщики.

– Выпьем кофе? – делая ударение на "кофе", сказал В.

Они стояли за столиком, мимо шел волосатый юноша.

– Погоди, – сказал Л.

– Да? – волосатый повернулся к нему.

– Ты – хиппи?

– Да! – радостно улыбнувшись, сказал тот.

– А мы из того города, где вас очень не любят.

Хиппи помрачнел.

– Не обращай на него внимания, – сказал В., – он такой ужасный любер, да и я тоже любер. Ты что тут делаешь, – вдруг грозно сказал он.

Хиппи смотрел под ноги и молчал.

– Откуда ты, хиппи?

– Из Питера.

– О, из Ленинграда! – они переглянулись.

– Поезжай скорей домой, и чтоб мы тебя больше здесь не видели.

Приятели потолкали еще кого-то и вышли на улицу. Зашли в близлежащую столовую. Пили вино, которого оставалось еще много в сумке. Угощали солдата, сидевшего с ними за одним столом, спрашивали тяжело ли служится, рассказывали армейские истории.

– Но ты понимаешь, браток, – сказал ему Л., – на самом деле нас в армию не берут. Который год просимся, а не берут.

– Мы психи оба, будем по своим стрелять, – сказал В.

– Нам все равно, – подтвердил Л.

В. закурил. Тут же к ним подошла буфетчица: