Табор вернулся на Землю. Детективный роман

– Но ты не обидишь, ты – добрый.

Рада промокнула платком глаза. Окинула меня взглядом сверху вниз, словно оценивая товар, и повернулась к внучке.

Зара погладила бабушку по спине и поцеловала в щёку.

– Пошли в дом, – ворчливо произнесла Рада. – Чай будем пить. Я здесь одна с ребятишками. Остальные на работе. – Рада взглянула на собравшуюся возле стола детвору. – А это кто у нас там? Кого привезла?

– Привезла Лену и Катю Коваленко, – ответила Зара. – Помнишь Розу, у которой мужа убили, Дарика? Это их дочери. А Роза в областной больнице. Ей будут операцию делать. Нужны деньги. Роза попросила нас отвезти девочек к тебе. Насчёт денег будем решать с папой. Он сегодня приезжает из командировки.

– Васька не скупой, – проворчала Рада. – А гроши то у него есть? Он хоть и генерал, а копилку не заимел. Не цыганская у него душа. Бесхитростный. А воровать, Господь руку отводит. И слава ему!.. Мы тут тоже покумекаем насчёт грошей. И сколь же просят доктора?

– Много, – говорит Зара.

– Эх! – вспыхивает Рада. – Всё равно загубят красавцу. Не умеют наши доктора делать операции. А гроши им сразу подавай! И не вернут ведь, если что!.. А Дарик плохой был человек. Людей обижал. В карты обыгрывал, большие деньги выручал. И за это ему попадало… И за это убили.

Бабушка обняла Зару за талию, и они пошли к самому красивому из домов, что возвышается на фундаменте из красного кирпича, с широкой террасой, с колодцем из бетонных колец, с палисадом в котором густо растёт уже отцветший лилейник.

На полпути Рада останавливается и оборачивается ко мне.

– Рома, не стой столбом, поставь машину возле колодца, закрой и замкни её. А то гайки потом будешь собирать по всему двору. И заходи в дом. Не стесняйся…

Шумная вереница цыганят, словно живой ручеёк влилась вслед за бабушкой Радой в террасу и расположилась на диванах и стульях за сдвинутыми столами. Из сумок, привезённых нами, на стол легли пакеты с конфетами, пряниками и прочими сладостями. Зара с помощью старших девочек распаковала и разложила в вазочки их содержимое. Рада достала из серванта чашки, блюдца и ложечки.

Пока на газовой плите грелся огромный железный чайник, детвора молча изучала гостинцы, возвышающиеся перед ними, но никто к ним не притрагивался в ожидании разрешения от хозяйки дома. В фарфоровый заварник Рада насыпала чай из пакета и положила туда же по несколько щепоток сушёных трав из мешочков, висевших на стене. Заваренный чай несколько минут выдержали под тряпичным колпаком. Потом каждую чашку наполнили душистой заваркой и кипящей водой. По терраске тут же распространился запах мяты и диких трав.

Зара распаковала несколько коробок с тортами и разделила их между сопящими и глотающими слюнки малышами. Смотреть на них без улыбки было невозможно. Я поражался их терпению.

Рада заняла место в торце стола, меня и Зару посадила возле себя, напротив друг другу. Лена и Катя Коваленко сели возле Зары.

– К вечеру соберутся наши женщины. – Рада придвинула к себе чашку с чаем. То же самое сделали ребятишки. – А после полуночи приедут на своём «кабриолете» и хмельные музыканты. Если останетесь, я познакомлю вас с ними. Зара, ты ведь никого из них не знаешь. Здесь вот детки Чеботару, Ионеску, Дожу. А теперь и Коваленко. Это всё мои троюродные внучатые племянники. Родня. После войны кочевали с их родителями. По Румынии, по Венгрии. А из Штефанов только ты Зара. Мы не плодовитые. У меня с Виссарионом один Васька родился. А у Василия только ты. – Бабушка посмотрела на меня. – А ты, Рома, если возьмёшь мою внучку в жёны, не стесняйся. Троих, а то и пяток деток должны народить. Я погожу помирать. Хочется мне своих правнуков повидать и понянчить.

Зара опустила глаза. А я, наверное, покраснел. И мысленно представил, как по нашей квартире снуют черноглазые цыганята.

Однако старая цыганка склонна к шуткам и фантазиям. Не думаю, что она видит в постороннем человеке, то есть во мне, своего будущего родственника. И для меня её прогнозы всего лишь повод для беседы, нескучной, но и не обязывающей к конкретике. Попьём чайку, потреплемся и останемся «при своих».

– Ну, – сказала Рада, – чего не пьёте чай? Остынет ведь!..

И взвод будущих скрипачей и гадалок принялся ковырять чайными ложечками торты, шуршать фантиками, шмыгать носиками и прихлёбывать ароматный чай. И вид у всех стал благопристойным.

Лена и Катя ведут себя более сдержанно. Они, по-видимому, хорошо пообедали у Штефанов и не спеша пробуют торт. Запивают чаем, поглядывают на меня и улыбаются. Вокруг снова замерцал синий туман.

А бабушка Рада медленно разворачивает фантик конфеты и с нескрываемым любопытством поглядывает на девочек. Изучает, наверное, новое пополнение.

Зара вспыхивает блестящими антрацитами из-под густых ресниц очами и указывает ими мне на чашку с чаем.

Я пробую пьянящий аромат цыганского снадобья.

Рядом с утренним одуванчиком и синей лилией появляется лиловый василёк. И мне с ними становится хорошо…

Глава четвёртая

Время в гостях пролетело быстро.

Когда солнце склонилось над дремучим лесом, с юга на хутор наползла чёрная туча и принялась сверкать молниями и рокотать по округе «огромными колёсами цыганской кибитки, обутыми в железные обручи». Так разъяснила испуганным малышам природное явление бабушка Рада.

Ожидался дождь, но его почему-то не было.

Я и Зара, после чаепития и подробной экскурсии по отреставрированным домам и по приусадебным участкам, собрались возвращаться в Энск.

В освобождённые от привезённых гостинцев сумки бабушка положила несколько банок с маринованными огурцами, помидорами, молодым чесноком, а так же пакеты со свежими овощами и пучками зелени. Дары природы я разместил в багажнике машины. Зара пыталась отказаться от подарков, но хозяйка хутора шикнула на внучку, и её сопротивление проигнорировала.

Прощание было коротким. Малыши, спрятавшиеся от грозы в бабушкиной террасе, помахали нам ручками, а Рада проводила до автомобиля.

Я выкатил «шестёрку» на центр площади и вышел из неё, что бы попрощаться с бабушкой. Она разговаривала с внучкой. Речь шла о сёстрах Лене и Кате Коваленко. Предполагалось, что девочки должны задержаться в хуторе на неопределённое время, пока не выздоровеет их мать. Рада уверяла, что они сиротами не останутся и будут равноправными членами их большой семьи. Потом она вспомнила, что сегодня утром к ним в хутор приезжал богатый господин, по виду большой начальник, на дорогой машине, и справлялся о детях, которые по возрасту должны посещать школу. Особенно его интересовали сёстры Коваленко, о приезде которых Рада ещё не знала. Господин сказал, что по прежнему месту жительства они учились, и прерывать этот процесс было нежелательно. Он обещал снова приехать к ним и записать девочек в одну из школ города Энска. Ещё он сказал, что является начальником Зары Васильевны. А как звать этого господина она не помнит, хоть он и представился.

– Виктор Васильевич, – сказала Зара. – Надо же, побеспокоился! Он очень помог мне. Мы вместе ездили в областной центр на совещание преподавателей. Там я зашла к Розе Коваленко и узнала о беде, свалившейся на её семью. Её при мне поместили в больницу. И девочки оставались без присмотра. Вот я их и привезла к вам. Роза сказала, что Виктор Дожу её двоюродный брат, и он обещал помочь.

– Всё правильно, внученька. Не оставим деток без присмотра. Накормим, оденем, обуем. И в школу пусть ходят. Нам и остальных нужно в школу записать. Особенно мальчишек. Без грамоты сейчас не прожить… А начальник твой, про тебя, Зара, хорошо говорил. Чай романа с ним не было?

Рада посмотрела в мою сторону.

– Ты Рома не ревнуй! Это я так, к слову пришлось. А господин этот, видный!.. И уважительный!.. Может и впрямь наших сорванцов к учёбе приучит?

В это время над нами сверкнуло, и сразу сто кибиток покатились по каменному тракту, грохоча железными колёсами.

– Ой! Страшно-то как! – шутливо воскликнула бабушка. – Пойду к малышам! А то трусишки описают! Ну, до свидания!

Рада обняла Зару и снова принялась промокать глаза.

– А с тобой прощаться не буду, – сказала она, обернувшись ко мне. – Плохая примета. Ты ведь, Максимка, для меня только Рома. Хороший значит человек. А когда возьмёшь мою внучку в жёны, тогда уж и обнимемся…

Реплика старой цыганки показалась мне несерьёзной. Потому что она улыбалась. Но её взгляд рентгеновскими лучиками стрельнул в меня, словно оценивая товар, который можно купить почти даром, а можно и повременить.

Когда наша «бригантина под алыми парусами» вошла в ольховый пролесок, с небес на нас свалился штормовой ливень.

По кабине неожиданно застучали тысячи водяных молоточков. Вокруг заплясали молнии, освещая придавленные от напора воды придорожные кусты. Грохот от капель и непрерывающегося грома налёг на перепонки.

Щётки едва успевают смахивать тяжёлые струи. Разбитая цыганским «корветом-кабриолетом» дорога тут же наполняется водой. Пришлось переключиться на первую скорость, что бы ни соскользнуть в кювет. Покачиваясь на ухабах, «бригантина» уверенно ползёт к трассе. Земля не успела пропитаться влагой и колёса всё ещё цепляются за хорошо высушенный под солнцем грунт.

Зара держится правой рукой за ручку над дверью, левой за сидение. В её глазах сверкают чёрные молнии. Она мечет их через низвергающийся по лобовому стеклу водопад и что-то говорит, или шепчет. Ничего не слышно. Колдует, наверное.

Конец просёлочной дороги появляется перед нами в виде небольшого, но крутого подъёма на трассу. Намокшая песчано-глинистая площадка может оказаться препятствием, которое «шестёрка» вряд ли преодолеет в спокойном темпе. Я быстро переключаюсь на вторую скорость и плавно нажимаю на педаль газа. Десять метров, отделявшие нас от нормальной дороги, машина использует весьма результативно, ревущий мотор разгоняет её и окунает в желтеющий впереди барьер. «Бригантина» стремительно взмывает над препятствием, как на набежавшую волну. Однако брызги от дорожной обочины в виде песка, превратившегося в полужидкое месиво, накрывают машину плотным слоем. Педаль вдавлена в пол. Впереди не видно ни зги. Поток воды и щётки едва успевают смахивать песчаную завесу.

Медленный полёт вверх на вершину волны и плавный переход в параллельное положение. Руль налево и аккуратное торможение на обочине справа.

Слава Богу, не занесло и не выкинуло по скользкой поверхности на противоположную сторону трассы!

И вообще, в гробу я видел путешествия в лихую погоду по цыганским тропам!..