Запах теней

Но пока что расстраивало одно маленькое обстоятельство. Мечты не воплощаются в жизнь, и приходиться ждать, когда соизволит придти тот нужный момент, который позволит стать кем-то больше, чем просто Слава-вор.

И, правда! Зачем оружие, если его не применять? Нахрена оно нужно? Подобные вопросы мучили и не приносили покоя. И это – ещё одна причина, вторая по счёту, чтобы каждый день напиваться до посинения. Когда как первой была простая истина: вся его жизнь – ничто иное, как сплошная ошибка, в которую давным-давно он случайно влез. Кто виноват? Какая разница кто? Может он, а может – нет.

«Разве это важно?» – спрашивал он себя, накатив первую рюмку. – «Главное – мне хорошо, и так будет всегда, пока не подохну. – И после, не раздумывая, закидывал вторую и обращался к холодной стали, – Да мой друг?»

Сегодня, по сравнению с ночными собутыльниками, которые, словно разбросанная впопыхах одежда, буквально валялись по всему дому, он проснулся очень рано. Слава вскочил с дивана и первым делом побежал к железному другу. Открыв комод, который, впрочем, как и всё остальное купили родители, он извлёк пистолет. С замиранием сердца мужчина принялся ощупывать руками металл и любоваться, и уже через минуту, он сидел за столом и разделял бутылку с железным другом, пока его друзья-алкаши мирно спали.

Не мудрено предположить, что этот день прошёл бы также как все остальные, если бы Славу не привлёк весьма неестественный шум за окном.

«Что такое? Я – не я, если не разберусь!»

Прихватив с собой пистолет, он встал из-за стола, подошёл к окну и открыл створку. В лицо ударил холодный сырой воздух, вперемешку с чудными звуками, доносящимися из-за высокой ограды.

«Чёрт бы побрал этот высокий забор!»

Он прислушался: невнятный голос, мало чем напоминающий связную речь, скорее смахивал на слова инопланетного героя фантастической киношной саги, нежели хоть как-то походил на человеческий. Скорее всего, это только кажется, и пора прекращать заглядывать в бутылку, чтобы за искажением слуха в скором времени не пришла «белочка».

Слава хотел было закрыть окно и отправиться на кухню, чтобы придать заряд бодрости очередной дозой спиртного, как, вдруг, за забором кто-то истошно закричал. Он поторопился к выходу, не забыв прихватить на ходу пистолет. Откликнувшись на прикосновение хозяина, железный друг холодным стальным теплом тот час же согрел руку и душу. Натянув купленные на родительские деньги, как и всё остальное, сапоги, поленившись накинуть куртку, он в одной майке и шортах выбежал во двор.

Когда крики и рычания, казалось, перешли в борьбу, он уже открывал замок калитки. Как в фильмах с криминальным подтекстом, Слава поднял пистолет и выскочил на дорогу, устремляя оружие в ту сторону, откуда доносился странный шума. Никакие фильмы, которые он видел в жизни, никакие книжки, которых, кстати, за всё его никчёмное существование было всего три, не смогли бы поведать ему о том, что предстало перед его взором. Сначала мысль ухватилась за прошедший сон, устремляясь склеить обрывки сюжета с действительностью, затем она напомнила о вреде чрезмерного употребления алкоголя, и уж потом – заключила, что «как бы ты не отбрыкивался, ты видишь то, что видишь».

Он замер, глаза ощупали обстановку: на грязном сыром снегу на спине лежал мужчина, всеми силами обороняющийся от какой-то странной мелкой собачонки. Животное больше напоминало разъярённого до сумасшествия дикого зверя, действовало довольно неестественно и странновато. Его движения смахивали на поражённого болезнью зверя с нарушением центральной нервной системы, носили угловатый характер, подбрасывали из стороны в сторону. Тело собаки потрясывало, и с каждой секундой, будто осквернённое электрическим током, его сжимало в напряжении и швыряло в бок. Кожа и пасть растянулись, точно сзади чья-то невидимая рука что есть силы натянула шкуру животного, побращая морду в жалкое подобие монстра, чудовище из сказок (которые Славик не читал).

Собака вгрызалась в руку мужчины, который в свою очередь как мог отбрыкивался и истошно кричал, на миг отстранялась назад и нападала вновь. Правда, самое немыслимое произошло потом, когда собака отпустила руку, отпрянула и, пока мужчина старался встать на ноги, что-то пробурчала.

«Что за херня?»

Ему не показалось – животное действительно говорило, как это делают люди. Заговорило чудным жутким голосом, от которого по телу тут же пробежали отвратительные мурашки.

Попытка подняться на ноги провалилась, и мужчина упал. Из окровавленной руки бежала тоненькая струйка крови. Может, кто другой так и простоял бы без движения, не предпринимая усилий помочь человеку, но Слава был не из робкого десятка. По всей вероятности это и было то единственное, чем он мог быть полезен миру, тем самым, затмевая в конкретном случае всё плохое, что натворил в жизни. К тому же наступила уникальная возможность применить железного друга, от которого зудела рука. Не раздумывая ни секунды больше, он направился к ним.

Когда свихнувшаяся собака вновь набросилась на человека, он нажал на курок.

***

Дима услышал выстрел, увидел, как падает тело его собаки, как в воздухе отделилось нечто, и серый ужас растворился словно дым, и вот уже бездыханное тело Норы распласталось у его ног. Кровавый ручеёк хлынул из её груди, стремительно окрашивая грязный снег в розовый цвет. Собака умерла мгновенно – смерть взобралась сразу, не придаваясь удовольствию мучений и боли.

Знаков присел на колени. Пронизывающим эхом звучал в голове выстрел, и не важно, кто стрелял; не важно, что левая рука покрылась кровью из глубоких рваных ран, и боль не собирается утихать; не важно, что радиошум раздирал рассудок воплями беспредельных требований:

«беги… беги… беги…»

Сейчас уже ничего не важно. Абсолютно ничего.

«Нора. Моя Нора. Девочка моя».

Он протянул к ней руки и погладил по голове. На глаза плеснули слёзы горечи, которые Дима торопливо вытер, пачкая лицо пурпурной грязью. Он сдержал и следующий всплеск и сжал волю в груди, стиснув зубы и на миг прикрыв веки, чтобы навсегда затворить боль и страдания внутри, в собственном теле, и никогда не выпускать. Сдержать себя в руках и не поддаться на провокации жестокой судьбы – что сейчас ему необходимо.

И не важно, не сломить волю. Не важно.

«беги… беги… беги…»

Последняя капля всё же успела наполнить чашу мужества, и Знаков сжал кулак. Силясь оборвать ненавистный радиошум, он крикнул:

– Что вы хотите? Что вам от меня нужно?»

Наступило короткое молчание – тишина на мгновение вскружила голову, но лишь на мгновение. Радиоголос возник вновь, изменил темп и громкость, и сейчас нашептал:

«Помочь… мы хотим…помочь… надо бежать… Дима…»

Боль кромсала его сердце, оставляя место лишь одной единственной эмоции – ненависти. Только сейчас, не обращая никакого внимания на шум, Знаков решил для себя, что с этим необходимо что-то делать. Нужно прекратить этот кошмар.

«Я схожу с ума».

«Нора. Моя Норочка».

Справа подошёл мужик и спросил:

– У тебя всё нормально? В порядке?

– Да, – сухо ответил Дима, даже не взглянув на него. Накатила неприязнь к мнимому спасителю, и в то же время лёгкое беспокойство, подобное тому, что приходилось испытывать не раз, заворошило нутро.

«Опять эти мерзкие ощущения…»

– Бешенство, что ли? Я такое никогда не встречал и уж… – заключил мужчина.

«…Что вам нужно?» – спросил Дима.

«Помочь… беги… беги…»

– … поверьте, это что-то неестественное…, – продолжал человек, – … и у меня нет слов. С тобой всё хорошо?

Волнение преодолело вершину, и вот уже могучая тревога настойчиво вытолкнула его и заняла место. Сердце бешено заколотило грудь, мысли завертелись в уже привычном танце, руки и ноги затянула взявшаяся непонятно откуда энергия – свирепый крик души ворвался в этот мир. И… страх! Жестокий страх, жуткая мания преследования заполонили всё вокруг, и, в какой-то миг, Дима, вдруг, всё понял, в раз осознал, что причина находится рядом.

Знаков повернул голову к «спасителю»: опустив трясущиеся серые конечности, мужчина стоял рядом. Он молчал, в правой руке держал пистолет, а левой похлопывал себя по бедру. Вложив оставшуюся силу в кулак, Дмитрий нанёс быстрый удар по руке, затем всем телом бросился вперёд, сбивая мужчину с ног. От сильного толчка пистолет отлетел в сторону и тут же радостно утонул в черной луже. Повергнутый мужчина плюхнулся в грязь и издал громкий крякающий звук, от которого похолодело в сердце. Дмитрий тот час же вскочил на ноги: всё верно – на него уставилось оно. Воспаляясь канонадой тысячи сверчков, квадратный рот истошно затрещал, и в чёрнеющих от проникающего вглубь яда глазах на миг обнажился страх.

Поражая действительность треском бумажной боли, существо заверещало, в то время как Знаков, боясь, что оно кинется за оружием, не теряя ни секунды, устремился за пистолетом. Но оно не собиралось ничего делать – не сводя непроницаемых глаз с Димы, оно лежало на спине и вопило, словно воспевая последние мгновения перед смертью. Существо не вскочило, не бросилось вперёд вслед за ним, и даже не попыталось встать. Точно в неизбежной агонии, оно продолжало лежать и издавать немыслимые для человеческого восприятия звуки.

«Беги… беги… беги…»

Подняв Славин пистолет, Знаков направил его на серого:

– Что ты за тварь? – крикнул Дима, норовя переорать хотя бы треск демонических звуков (в его голове до сих пор не унимался шум радиоприёмника).

Тут существо замолчало, будто намереваясь ответить на вопрос. Серый оторвал взор от лица Знакова и принялся рассматривать его тело. Он вглядывался в руки, изучал живот, бросал короткие взгляды на ноги, и тут Дмитрий почуял: оно не может – эти глаза потеряли власть над ним.

Оно с некоторой неприязнью, нескрываемым любопытством разглядывало Диму. Его уродливый рот из формы неправильного квадрата на секунду обращался в перекошенный и столь же безобразный прямоугольник, и обратно.

– Что ты … – хотел было повторить вопрос Дима, но, отметив краем глаза бездыханное тело Норы, тут же осёкся, – …Тварь!?