Запах теней

«Беги… беги… беги…»

Серый безмолвно постигал. Образованное серой массой полупрозрачная часть головы отдалённо напоминала лицо какого-нибудь существа и не выражала никаких эмоций. Основа призрачной пелены хранила в себе гнев, который с очевидностью обнажал каждый сантиметр живой маски. Разглядев человека и, по-видимому, получив всю интересующую информацию, глаза цвета сажи вновь застопорились на лице Димы. Оно вымолвило:

– Как такое… – казалось, эти потрескивания давались ему с трудом. Оно словно стремилось подобрать нужный звук, – …может?

Оно на секунду замолчало, затем снова произнесло, но уже лучше:

– Как такое, может быть? – спросил серый, когда как по бледной, не выражающей никаких эмоции маске трудно было догадаться, что прозвучал именно вопрос. Дмитрий сразу же решил – это вопрос. Почему-то так решил, и всё. Само собой пришло в голову и осталось там.

«Беги… беги… беги…»

– Ты действительно видишь…, – уже не спрашивал серый, скорее утверждал себе, доказывая, таким образом, правоту собственных предположений. – Как такое…?

Он замер, потом задрал голову и затрещал, вновь оглушая улицу болью тысячи сверчков. Дмитрий не сводил с него взгляд и не опускал пистолет. Странно, но сейчас минуту назад переполнявший его грудь страх, каким-то чудным образом исчез. Вместо него пришла она – надвигающая громадной волной злость. Конечно, вот уже второй день его преследуют кошмары, его любимая собака убита, он сходит с ума – что ещё нужно, чтобы переступить черту и освободить эмоции.

Этот кошмар никогда не закончится!?

Внезапно, на короткое мгновение, Знакову показалось, что это всего лишь сон, и он вот-вот проснётся в своей кровати рядом с женой, а на полу будет спать его собака Нора. Ощущение было настолько реальным, что всё остальное, вдруг, потеряло смысл. Только серая маска затрещала громче, и мимолётное видение одним махом улетучилось, забирая с собой столь желанные грёзы.

«Беги…беги… беги…» – точно копируя серого, белый шум завизжал в голове.

Возникла малоприятная, подобно зубной, боль. Она напомнила Диме червя, прогрызающего дорогу в черепе.

«Беги… беги… беги…»

Оно, вдруг, утихло – тишина проникла в пространство, даже птицы не преступали её власть, просто бесследно исчезли. Боль и не думала уходить, напротив – принесла с собой клубок копошащихся мыслей, оборачивающихся в свою очередь в гениальные идеи и немыслимые решения. Швыряя Знакова в холодный пот, одна из этих мыслей, вдруг, поразила разум невозможностью существования. Дима ощутил, как стискивает чужая ненависть, как жуткий страх проникает в каждую его клеточку. Ненависть. Она вокруг, она воняет.

Знаков огляделся по сторонам: с обеих сторон чрез вершины забора на него смотрели серые лица. С соседних домов выходили другие и направлялись к нему. Те, что стояли за забором медленно, но уверенно, зашагали на выход к калитке – они окружали его.

«Беги…беги…беги…»

Вот теперь Дмитрий решил всё же прислушаться к голосам: со всех ног он помчался по дороге, прочь от преследующего кошмара. Тут же позади него раздался звук рвущейся бумаги – они побежали за ним. Бледные маски выходили из домов, мимо которых он проносился, выскакивали с других улиц и мчались вслед. И вот уже их сотни. Будто стая хищников, серые существа, собирались со всех сторон и принимались за преследование одного единственного человека.

«Бежать… быстрее, Дима… бежать…»

Знаков вылетел из частного сектора на улицу с привычными высокими коробками домов. Он бежал что есть сил, а за ним не отставала гигантская серая волна. Дмитрий мчался по дворам, из подъездов которых, присоединяясь к общей демонической погоне, выскакивали новые. Он достиг центральной улицы, где располагалось множество магазинов и всяческих заведений, и устремился вперёд.

«Скорее, Дима… Скорее…»

С немыслимой быстротой ноги, казалось, сами несли его, а усталость и горечь навсегда покинули его тело. Дима проносился мимо останавливающихся на ходу автомобилей и автобусов, из которых тут же выскакивали они и сливались с общей серой тучей, ни на метр не отстающей от него. Существа выпрыгивали из магазинов и закусочных, даже вылетали из окон зданий. Их было уже не сотни – тысячи. Точно саранча выползали из уголков различных мест, пополняли общий строй погони и, все как один, устремлялись за Знаковым – им нужен был он и только он. Громоподобный крякающий треск ступал за спиной, но Дима не сдавался. Он несся вперёд, ни о чём не думал и следовал зову судьбы. Одна недостижимая цель заполнила мозг, и он спешил к ней.

«Бежать… Быстрее, Дима… бежать…» – компьютерным вирусом радиоголос внедрился в него и не желал покидать головной процессор.

Рекламные щиты, беспорядочной разноцветной палитрой возвышающиеся над центральной улицей города, мелькали перед глазами, назойливо демонстрируя натуру и сбивая с ритма. На одном из таких щитов в стремительном полёте еле-еле успели ухватить глаза: «Направо, Дима». И, когда Знаков миновал продуктовый магазин, на висевшем плакате возникло: «Сюда». На раздумья времени, конечно, не было: Дмитрий нырнул под арку направо и оказался в небольшом дворике. Позади не смолкала погоня, и мужчина кинулся вперёд.

Он побежал вдоль старого дома, стены которого сплошь и рядом были усеяны различными надписями, мимо железных гаражей, также отличающихся посланиями великих художников-любителей. Знаков мчался, а его глаза средь огромного разнообразия цветных и чёрно-белых картинок с удивительной быстротой выхватывали отдельные слова и фразы:

«Дима, быстрее… спасайся…» – гласила надпись на одной стене.

«Дима, вперёд… они рядом…» – читалось на другой.

«Сейчас направо… скорее, Дима» – написано на третьей.

«Теперь подъезд… вот этот» – нацарапано на гараже.

Странно, но только в этом дворе никого не было – не открывались двери, не распахивались окна, не выбегали они… Казалось, что и животных здесь совсем нет – ни одной живой души, кроме него, и тысячной стаи преследователей.

Дима помчался к обозначенной стрелкой двери, подскочил к подъезду, схватил за ручку, на которой его встретил кодовый замок, и дёрнул – закрыто. На чёрном металлическом полотне тут же проявились цифры «2864». Знаков набрал код и потянул – дверь легко поддалась. Вход за спиной с грохотом захлопнулся, и за ним можно было расслышать надвигающийся вопли серых монстров, беспредельно жаждущих разорвать его.

«Бежать… Быстрее, Дима…»

Дима устремился вверх по лестнице. На стенах появлялись и тут же исчезали послания: «Вверх… вверх… скорее…»

Этаж за этажом он преодолевал вертикальный подъём, когда позади него открывались квартира за квартирой, и рев умирающей бумаги эхом проносился по подъезду. Дима пробегал площадку за площадкой, а за ним открывались всё новые двери, и раздавался бумажный клич преследователей. И вот уже десятки бледных существ возобновляют погоню, только догнать Диму сейчас в состоянии лишь их дикие крики – мужчина не позволит.

Знаков преодолел одиннадцатый этаж, затем двенадцатый, и вот уже лестница на крышу перед ним.

«Наверх… Дима…» – выжжено на ступеньке.

«Бежать… бежать…» – в голове.

Когда Дима полез по ступенькам, на нижней площадке появились они. Множество разгневанных глаз в серой бездне безумия напоминали скачущих чёрных насекомых, а жутковатые периодически расширяющиеся и сжимающиеся, точно биение сердца, кривые квадраты придавали общей картине демонический вид.

«Дима, быстрее…» – на следующей ступеньке.

«Бежать… Быстрее, Дима… нужно бежать» – не унимался белый шум.

«Дима… они рядом…» – ещё одна ступень.

«Бежать… Быстрее, Дима… Дима…» – радиошум.

«Дима… Дима… Дима…» – последняя ступенька.

Он уже на крыше: ветер беспощадно бьёт в лицо, и глаза заполняет мутная жижа. Но это не важно – сейчас уже ничего не имеет значения. Главное – бежать, мчаться вперёд, навстречу ей, навстречу судьбе. Знаков побежал по крыше, устремился к ней, когда за ним уже собралась толпа вопящих серых безликих.

Не важно. Не имеет значения. Это пустяки – ведь ему не страшно. Уши заложило ватой, в голове возникла лёгкая музыка, а радиоголос перешёл на шёпот.

«Дима… Дима…»

Музыка успокаивала, дарила беспредельный покой и лёгкость, вселяла уверенность. Ноги несли прямо к обрыву, краю здания, туда, где начинается тёмная бездонная и прекрасная пропасть.

«Ты сможешь… ты должен…»

Ещё рывок, и крыша дома заканчивается. Но это не важно – сейчас ничего не имеет значения. Время сдержало ход, воздух стал плотнее, и бумажный треск обернулся в гул. Лишь радиомузыка не изменила красоту содержания. Боже мой, как прекрасна она была! Она завораживала, околдовывала, окрыляла.

Будто под гипнозом Знаков подскочил к обрыву и прыгнул. Нет, он не падал – летел, парил как птица. Какое блаженство – спокойствие и умиротворение в душе. Весь великий мир на миг замер, и для Дмитрия этот момент превратился в незабываемые волшебные минуты полёта. Нежными тёплыми ладонями ласкал кожу воздух, а ослепляющий возникший из неоткуда солнечный взор, сейчас сиял только для него одного. Город погрузился в сон, прекрасный глубокий и такой манящий.

Знаков парил, и грудь переполняли бесконечные восторг и счастье. Шёлковым полотном обернул вокруг себя ветер, и чарующий властитель-покой вступил на трон. Зачарованные ярким светом хотели закрыться глаза, и море наслаждения погрузило в нескончаемую пучину счастья. Вокруг – чарующая тишина.