Капля времени

В животе у меня неприлично заурчало, и я тоже сделала движение, чтобы встать, однако замерла на месте после строгого окрика Териоса:

– Нейси, ты куда собралась? Лежи! Я тебе обед на диван принесу.

Он принёс мне кроватный столик и тоном заботливой няньки произнёс:

– Тебе есть нужно, а не разговоры разговаривать. Вон, синяки под глазами. Никуда новости не денутся. Сама понимаешь, теперь у нас тут филиал рубки «Лунного света» образовался, всё услышишь и быстро поймёшь всю обстановку без подробного пересказа капитана, – и совсем тихо пробурчал: – Только интересной информацией тебя и можно было ко мне заманить.

Териос оказался прав. Я, расположившись на диване у него в гостиной, фактически оказалась на первом ряду партера, и поток информации для размышления потёк полноводной рекой. Вся ситуация прекрасно вырисовывалась из фраз, интонаций, взглядов, из бесед по голокому, при которых выдалось присутствовать.

Для меня быстро прояснилась схема моего спасения. Она выплыла из доклада Фина начальству о своём участии в операции по выявлению клиники и менталиста, работающего на криминал. Думаю, Фин специально выкладывал детали произошедшего при мне, чтобы потом не отвечать на мои многочисленные вопросы.

При мне проходил разговор Бера и специалиста по гуманоидам. Мужчина был явно знающий, но его специализацией были гуманоиды другой системы. Однако толк от разговора всё же был. Знакомый Фина обещал связать нас с другим известным учёным, столичным профессором Лингвоакадемии, специализирующемся именно на хейротах, но, наверное, уже завтра.

При мне Фин вёл переговоры со своей клиникой, но уже более приглушённым голосом. Однако слух у меня хороший, и я, когда знаю у чему прислушиваться, успешно им пользуюсь!

По нескольким тихо оброненным фразам мне, наконец, удалось догадаться, почему Фин долгое время ходит с протезом вместо новой руки. Кое-что я ещё раньше выяснила у Тера, а теперь картина произошедшего сложилась полностью.

Оказалось, что в той последней экспедиции, в которой участвовал наш друг, исследования проходили на сейсмически нестабильной планете и при очередном спуске на планету их группа попала в сложную ситуацию. Был или какой-то взрыв, или выброс лавы, или вообще извержение вулкана, в общем, что-то огненное вырвалось из-под поверхности и одним махом вывело из строя и искалечило несколько людей из его группы. Кому-то выжгло глаза, кому-то лицо, а он отделался до кости обугленной рукой. Да, так и сказал, мол, отделался легко.

Медкапсул для глубокого восстановления на их корабле было три. Медики удалили обгорелые остатки руки и предупредили, что рост новой руки и полное восстановление в их условиях возможно только в первые часы после повреждения. После этого организм сам начинает затягивать раны и формировать культю, из которой вырастить новую руку в условиях исследовательского разведочного корабля невозможно. Дальнейшее полное восстановление конечности возможно только уже в клинике на Серпе с достаточно большой вероятностью, но без полной гарантии.

Фин уступил первоочерёдность своим подчинённым, и время для его лечения было упущено. А потом у него начались частые фантомные боли и судороги в несуществующей теперь руке и надо было подождать, пока они закончатся.

Ближе к вечеру этого длинного насыщенного событиями дня выяснилось, что Фину всё же удалось договориться с клиникой и уже сегодня она может предоставить ему место, а завтра с утра начнётся детальное обследование и, если вердикт будет положительным, то его сразу на восстановление в капсулу и уложат. При положительном развитии событий, через неделю он будет иметь новую руку, однако приводить её в порядок, наращивать мышцы, разрабатывать суставы и гибкость пальцев придётся достаточно долго.

После этого сообщения из клиники Фин как-то приободрился, расслабился, развеселился и перестал мне на каждом шагу демонстрировать свою холодность и отстранённость. Он снова превратился в того симпатичного немногословного, но остроумного мужчину, с которым мы прекрасно провели тот вечер у камина.

Весь день Бер искоса поглядывал на нашу троицу, на наши дружеские, но запутанные отношения, и, мне казалось, посмеивался про себя.

Уже совсем стемнело, когда состоялся долгожданный разговор со столичным профессором. После сигнала на тарелке голокома возникла голова седоватого мужчины с густыми бровями и упрямо поджатым ртом.

– Слушаю вас! – сказал он сухо после короткого приветствия. – Постарайтесь сформулировать свои вопросы чётче, у меня не так много времени, сколько хотелось бы.

Сформулированные в жарких спорах вопросы, конечно же, были заготовлены нашим дружным коллективом заранее. В результате совместных усилий эта весьма непродолжительная беседа со специалистом по хейротам оказалась чрезвычайно информативна. По каждому нашему вопросу профессор скинул нам нужные материалы по хейротам и их системе, дал разовый допуск в закрытые архивы Совета, отметив перспективные на его взгляд направления для изучения и закончил разговор, слегка улыбнувшись на прощанье.

Как только голоком погас и голова профессора растворилась в пространстве над тарелкой, Бер упруго поднялся и произнёс:

– Ну что, други мои, несколько часов у нас есть, чтобы почитать об хейротах, да подготовиться к встрече. Хоть понять, сколько у них там планет, насколько они воинственны и можно ли им верить.

Он быстро созвонился с представителем, а после беседы повернулся ко мне:

– Нейс, я хотел бы, чтобы завтра на эту встречу ты поехала с нами.

– Пф-ф-ф… – поморщилась я. – А отвертеться нельзя?

Ничего интересного для себя я от этой встречи не ожидала.

– Я тебя не узнаю, Нейси. С чего вдруг такое нежелание находиться в самом центре событий? – удивлённо поднял брови Териос.

– Какие там необыкновенные события? Что я, в администрации не бывала? Тягомотина, официоз, да осторожное прощупывание намерений. Сначала на полчаса приветствия, вежливые расшаркивания, потом торг условий, которые вы с Бером уже продумали. Ну и что тут интересного будет для меня?

Мне там предлагается скучная роль эскортной куклы: всё это время молча сидеть рядом и приветливо улыбаться, пока скулы не сведёт. То бишь, всего лишь украшать собой вашу деловую встречу.

Причём, беседовать Бер будет не с хейротами, что всё же могло бы меня заинтересовать, а с человеком. Хоть из хейротов кто-то присутствовал бы, чтобы понаблюдать за ними. Так их там не будет! А результат переговоров, заметь, уложится в одну короткую фразу Бера, когда он вернётся: отдаём кристалл представителю или нет. Всё!

– Не такая уж плохая роль – быть привлекательной женщиной, которая своим присутствием смягчит возможные острые углы, – улыбнулся мне Бернан. – Я всё же настаиваю на твоём присутствии завтра, так что придётся тебе потерпеть эту «тягомотину».

– Хорошо. Во сколько и где? – обречённо спросила я.

– Нас ждут в полдень в центральном офисе космопорта.

– У меня подходящей одежды нет, – попыталась я уцепиться за последнюю соломинку.

– Завтра с утра мы с тобой заедем к тебе и ты там соберёшься, – быстро сломал Териос мой последний бастион сопротивления.

Ночевала я на кровати в спальне Териоса. Он уступил мне её как приличный гостеприимный хозяин, а сам переночевал на диване в гостиной.

* * *

Можно сказать, что я почти не промахнулась в своих прогнозах.

Чинная встреча, на которой кроме нас и представителя хейротов присутствовали представители станционных властей и местной администрации Бронтейла. Вежливые улыбки, уверения в дружбе и непременном взаимовыгодном сотрудничестве, несколько заинтересованных взглядов в мою сторону и в сторону молодой фигуристой секретарши, приставленной к нам начальством.

В самой обстановке и качестве словесных кружев, привычно выплетаемых вокруг нас представителями всех сторон, я практически не ошиблась.

Наконец-то проявился истинный интерес хейротов. Кристаллическое дерево интересовало их в первую очередь, а погибший гуманоид во вторую. У меня даже сложилось впечатление, что о существовании довеска к кристаллу в виде мумии, представитель узнал в последний момент перед встречей от станционных властей.

Была обговорена премия за кристалл и даже намечены сроки передачи, однако совершенно неожиданно переговоры перешли в новую плоскость.

Представитель объявил последнее обязательное условие при передаче кристалла: хейроты настаивали, чтобы передача кристаллического дерева, а также найденного нами тела произошла на их столичной планете в секторе Н -1402 системы Гилор, а доставка кристалла возлагалась именно на корвет «Лунный свет» капитана Бернана Ши.

После того, как это было озвучено, Бер с Тером переглянулись. В зале для переговоров повисло долгое молчание. Понятно, что такого поворота капитан не планировал. Однако оплата доставки уже была озвучена и она была более, чем внушительная.

Представитель хейротов дал Беру день на размышление, намекнул, что после доставки в их систему хейроты поделятся с нами всей информацией по кристаллическому дереву, и на этом встреча закончилась.

В таксилёте капитан долго молчал и задумчиво смотрел куда-то вдаль.

– Да что там думать, слетаем, отвезём им кристалл, – первым нарушил молчание Териос. – Система дружественная, никакой опасности захвата не будет.

– Никакой опасности, ага, – фыркнула я. – Ты только Фину, которого приложили парализатором из-за коробки, этого не говори.

– Если мы озвучим представителю наличие их тайных конкурентов на станции, то опасность с той стороны понизится. Уж он-то подсуетится, чтобы ликвидировать конкурентов и заполучить кристаллическое дерево в целости и сохранности. А судя по цене доставки, для хейротов наш кристалл представляет собой большую ценность. Эх, надо было больше вознаграждения запросить.

– Трудно сказать, – пробормотал Бер. – Если этот кристалл так для них так ценен, а мы запросим слишком дорого, хейроты найдут другие рычаги воздействия на нас через наши же местные власти. Так что не в прибыли тут суть. Не стоит упускать главный вопрос – чем это им так «Лунный свет» приглянулся? Ну и хорошо бы узнать ответ вопрос, в чём особая ценность этого кристалла? Чует моё сердце, есть тут какой-то подвох и эта доставка нам боком выйдет.

Бер прищурился и оглядел нас с Тером так, будто мы хейроты, которых он подозревает в коварных намерениях.

– Заметьте, разговор шёл только о дереве, – продолжил он и снова отвернулся с задумчивым видом. – Никаких расспросов об узорах на стенах Загадки и о коробке с наконечниками не было. А это значит…