Капля времени

– Как это?

– Ну, например, вместо того, чтобы, расписывать тебе местный способ размножения и структуры семьи, напишут – устройство и размножение – подобно пчёлам в улье. Достаточно этой одной фразы и в твоей голове создаётся образ структуры, что есть матка, трутни, рабочие пчёлы, ну и так далее. Очень облегчает понимание, правда?

– Стоп, не поняла, а почему такие замечательные поисковые программы только в спецархиве? Они что, в закрытом доступе?

– Хорошие – в закрытом, – вздохнула подруга.

– А почему?

– Потому что информации очень много, а знание – сила! Знание – это преимущество! Знание – это, в конце концов, награда за настойчивость в тренировках шевеления извилинами. Хороший анализ чего бы то ни было на достоверных фактах – вообще роскошь! Думаю, у вас, поисковиков, та же ситуация. Выигрывает тот, кто способен найти что-то важное и необыкновенное. Разве нет?

Я молча кивнула. Не мне спорить с этим утверждением. Сама выдумала сито-программу, которой мы с Бером тоже не особо жаждем делиться. Была бы возможность, пользовались бы моим ситом единолично.

Швецири увидела ответ на моём лице.

– Ну вот, сама догадалась. Слушай, ты надолго застряла у своего кавалера «по делам»? – подруга достаточно иронично протянула последние слова. – Не хочу мешать твоей личной жизни, но у меня к тебе предложение.

– Не мешаешь, потому что личной жизни… – я сначала хотела сказать «особо и нет» и вдруг осознала, что Гелмута я уже давно как личную жизнь не воспринимала, а сейчас и вовсе про него забыла. Странные отношения, которые мгновенно подёрнулись дымкой забвения.

Зато сейчас, спасибо подслушанным мной откровениям Териоса, личная жизнь внутри меня забурлила и забулькала, хотя и в каком-то другом, романтическом смысле.

– В общем, можешь не верить, но я тут в чужой квартире исключительно по делу, – продолжила я. – С Тером и Бером.

Потрясающе дипломатичный ответ! Можно гордиться. Ведь даже не соврала любимой подруге! Чистая правда, только безусловно сильно однобокая.

– Думаю сегодня к себе вернуться. Буду там в одиночестве скрипеть мозгами.

– Отлично! – неожиданно воодушевилась подруга. – Тогда у меня предложение. Я к тебе домой через пару часиков приеду и помогу. А потом ты мне позволишь самой полазить по спецархиву. К нам тут делегация приехала из…

Тут меня будто молнией прошило. Раз моя подруга работает в отделе внешних связей космопорта, то именно этот отдел занимается организацией приёма официальных делегаций с разных концов нашей галактики! Любопытно, кого она сейчас в представительстве Совета Рас сопровождает? Не того ли представителя, с которым мы сегодня встречались?

Если до этого я ещё сомневалась возвращаться домой или нет, то после этого осознания сомнений не осталось. Всё самое интересное сегодня я могла найти только рядом со Швиркой.

– Да, договорились! Приезжай обязательно! Сразу как сможешь.

– Хорошо! Мне пора, – быстро проговорила она, скосила глаза куда-то в сторону и аккуратно поправила выпавший локон. – До встречи!

Голоком погас.

Мои сборы много времени не заняли. Сумка, куда Тер свалил мои вещи, стояла почти неразобранной. Бера о своём отъезде я поставила в известность коротким сообщением, что отправляюсь домой. А вот Теру…

Ему я положила записку, написанную моей собственной рукой, прямо в спальне, посередине его слишком широкой для одного кровати:

«Мне нужно домой. Но я обязательно вернусь». А снизу пририсовала цветочек и подмигивающую рожицу.

Фраза, придуманная мной, была далеко не идеальна, но в пространные объяснения впадать не хотелось. Фактически, записка сообщала, что со мной всё в порядке, я уехала к себе домой, однако оставляю себе шанс вернуться, а в каком качестве, пусть Териос сам додумает. То, что она была написана от руки, было дополнительным намёком на мою благосклонность. Оказалось, что очень увлекательно играть в романтику, когда есть уверенность, что в любом случае выиграешь.

Я улыбнулась, полюбовалась на лист бумаги, сияющий на кровати своей белизной, подхватила сумку и вышла. Похоже, барьер между мной и Тером треснул и начал осыпаться. Интересно, как долго я смогу удерживать обломки, изображая его былую целостность.

Подруга явилась ко мне домой через пару часов, как и обещала. К тому времени я уже по уши погрузилась в тему и безуспешно пыталась структурировать направления своего обширного интереса.

Швецири почти с порога взяла дело в свои нежные, но весьма надёжные ручки. К моему великому сожалению, с хейротами и их представителями она раньше не пересекалась, поэтому личными наблюдениями поделиться не могла. Зато у неё было опыт работы с поисковыми программами спецархива.

Несколько часов уточнений, вопросов, сомнений и первичная информация для Бера в несколько десятков листов была скомпонована.

Мы устало выползли из виртуальности.

Приходилось признать, что архивная поисковая система была великолепна. В ней, как и в моём сите, было очень важно определить величину ячеек поисковой сети. Слишком маленькие загребали слишком многое, а слишком большие могли упустить важную рыбу, то есть, информацию.

Справка, которая содержала в себе концентрат сведений о хейротах, была готова. Теперь дело было за самим капитаном, именно он должен определить стоит ли копать дальше, а если да, то в каком направлении.

До того, как Швирка засобиралась к своему семейству, она пару часов увлечённо лазила по спецархиву в собственных интересах, и потом мы даже успели немного перекусить.

– Что там твой Гелмут? Где он? – всё же не удержалась она от вроде бы невинного, но достаточно ехидного вопроса.

– Его крейсер сейчас где-то в походе. Кажется, в каком-то секторе системы Н70… не помню точно где, – я пожала плечами. – Похоже, у нас с ним всё.

– Это из-за твоего нового кавалера?

– Это из-за того, что ко мне пришло осознание, что с ним рядом я не живу, а изо всех сил изображаю из себя приличную особу, – я вздохнула. – Причем понятие приличности у нас с Гелмутом тоже разнится.

– А он знает?

– Нет ещё. Не хочу ему настроение в походе портить.

– А, может, всё ещё наладится? Заскучаешь, да сменишь гнев на милость. Мужик он видный и заботливый.

– Это хорошо, что видный. Быстро найдётся утешительница, – буркнула я. – Да я ведь и не возражаю. Да, конечно, Гелмут хороший, только мы друг другу не подходим.

Швецири хмыкнула.

Весь наш нехитрый ужин она внимательно на меня посматривала, но с кем и где я провела последнюю неделю выпытывать всё же не стала. Знала, что сама расскажу, когда созрею. Однако сегодня до созревания было далеко. Мне самой многое было непонятно.

Совсем поздно вечером, уже после того как Швирка умчалась к своему семейству, проявился Териос.

– Ты когда вернёшься? – совершенно буднично спросил он с тарелки голокома, сидя на хорошо знакомом и обжитом мной диване в его гостиной.

– Да я уже дома обосновалась, – усмехнулась я, расслабленно откинувшись на спинку своего собственного не менее удобного дивана.

– Ты же обещала вернуться, – Тер продемонстрировал мне мою же записку, взяв её двумя пальцами за уголок и слегка покачивая,.

– Так это я в общем написала. Когда-нибудь. Приеду в гости. Если позовёшь.

– Вот, уже зову, как видишь, – тихо произнёс он своим красивым бархатным голосом и это прозвучало настолько интимно, что я растерялась.

Ох, что отвечать-то на этот зов? Мысли мгновенно раскисли и расплылись, теряя по дороге слова. С трудом удалось выдавить из себя:

– Я пока лучше дома побуду.