Дигридское золото

– Не думал, что ты действительно так плоха. Как ты вообще домой из города смогла вернуться?

– Не сразу же понимаешь, что переборщил. Меня накрыло только дома. Это у создателей[7 - Создатель – маг, способный управлять материей, смешивая её со своей силой.] всё понятно. А у меня вот так, да-а. Так что там ты хотел обсудить?

– Не считая нападения Ихира, всё сложилось просто превосходно. Принц у власти, скоро свадьба и коронация.

– К слову, мне написал об этом какой-то Лами?ру. Знаешь такого?

– Да, один мой друг. Недавно виделись с ним.

– А ещё новости есть?

Он задумался, почесал щеку с неприятным звуком и помотал головой.

– Нет. Я привёз кое-какие документы, выписки. Ты с ними сама разберёшься, я думаю. Сосед с тобой не связался?

Я достала из внутреннего кармана помятое письмо и отдала ему. Я прокашлялась и постаралась наиболее правдоподобно изобразить Ихира.

– Это невероятное недоразумение! Я займусь наказанием виновных и обязательно сообщу вам, кто желал вам зла! Но заверяю вас, что не имею к данной шайке никакого отношения…

Мануиль усмехнулся и стал читать письмо, близко поднеся его к лицу.

– Врёт, как дышит.

– Врёт, – вторила я ему.

Так уж вышло, что у моей страны не было внешних врагов. Рборий[8 - Рборий – город на севере от Дигриды-Саха, отделённый от неё обширными болотами.] не воюет, а торгует. Далакраш[9 - Далакраш – закрытая страна за горами Дала на северо-востоке от Дигриды-Саха.] слишком далеко и к тому же закрыт горами. А с Сабоной[10 - Сабона – огромное государство, западный сосед Дигрида-Саха. Большая часть страны – этого огромная необжитая степь Зелёное Море.] никогда не было причин воевать. Только изредка с востока к нам приходят какие-то воинственные ивены, но едва ли их больше десятка. Корпус создателей всегда с ними разбирается быстрее, чем люди успевают испугаться. Вот и получается, что некого бояться, чтобы стараться держать дружбу со всеми соседями. Так и живут земельные господа во множестве претензий друг другу.

Соседи тут, в провинциях Дигриды-Саха, всегда тихо грызут друг друга. Земельные господа и жители столицы беспокоятся только в том случае, если влияние одного господина станет слишком большим или конфликт станет слишком кровавым. Вопиющим. Немыслимым. Вызывающим. А напасть в открытую – значит заранее признать в преступлении. Поэтому я и не предполагала, что на земли Сфета нападут так глупо и неосмотрительно.

Несколько дней назад мы отвели наёмников из города для того, чтобы прогнать кочевников. Они пришли с запада, с Зеленого Моря Сабоны и решили поживиться в землях одного господина. Они глубоко вгрызлись в его владения, попали в кольцо, но вырвались и кинулись туда, где их, как им казалось, ждали меньше всего.

В обедневшие земли с молодым неопытным руководителем.

Ко мне.

Они направились к жемчужине моих владений: к тёплым источникам, к Молочным озёрам, которые в лучшие годы приносили этой земле огромный доход. Мы с Мануилем тут же послали туда половину тысячи. Но тут Ихир напал на Сен-Сфета. Его защищало только две сотни наёмников и городской гарнизон в тысячу человек. Им не хватило ни опыта, ни бойцов, чтобы удержать ворота, и враг, спустя час, попал внутрь.

Отослав весточку Мануилю, я бросилась в город. О, звёзды Ану! Мне было страшно опоздать хотя бы на миг.

В тот день была самая ужасная битва в моей жизни. Палёная человеческая кожа, сгоревшая плоть, вонь. Истошные крики людей на грани, вопли и визг животных, раненых собак, похожий на плач брошенных детей. Это были прутья клетки ужаса. В итоге весь мой мир сузился до тесных переулков, в которых я сидела в ожидании врага. Я отбрасывала весь мир, кроме одной задачи. Каждое мгновение я боялась, что мой разум поддастся страху и окоченеет, перестанет шевелиться и замрёт. Мне казалось, что это равносильно смерти.

Когда мы победили, то я вышла за стену. Кожа на руках и лице стала сухой, шелушилась. Потрескались губы, словно я целовалась с огнём. Боль в шрамах на руках кусалась в такт сердцебиению, но оказалась несравнима с той, которая настигла меня дома.

Если бы у меня сейчас была возможность избежать усмерской болезни, то я бы ей не воспользовалась. Конечно же, нет. Я выкупила достаточно жизней, чтобы гордиться собой. Там, в Сен-Сфета, в стычках, в узких переулках я спасала жизни. Звучит очень даже красиво – спасала. Но благородный ореол этого слова несколько тускнеет, если всё-таки вспомнить, что это самое «спасение» заключалось в убийстве нападающих.

Создатель мог делать всё именно так, как это хочется слышать. Он бы возник между упавшим соратником и занесённой алебардой. Оружие рассекло бы воздух и отлетело от полупрозрачного купола, как от железной пластины. Все стрелы до одной, звонко чиркнув, повалились бы на землю, не долетев ни до цели. И даже огонь пожара отступил бы. А маг-повелитель совершенной защиты навсегда бы запомнился спасённому. В честь него назвал бы одного или даже двух детей, а потом до конца жизни рассказывал бы внукам приукрашенные истории.

М-да. Усмерка Радис Сфета запомнится тем, кого она спасла совсем иначе. Я предпочитала не представлять, о чём думали те, кто видел меня в тот день.

– Ихир, стоил ли клочок земли твоих усилий?

– А человеческих жизней стоил?

– Разве ты настолько глуп, чтобы настолько неаккуратно действовать?

Если честно, важным для меня был только последний вопрос. В письме я не увидела на него ответа, но была уверена, что он отрицательный. Семейство Хаелион дорожило шатким миром по ряду причин, о которых я никогда не знала в подробностях, но которые были достаточно весомы, чтобы и отец Ихира не решался на открытое противостояние. Да и нападение с самого начала показалось мне каким-то необдуманным, ненадёжным и поспешным. Сложно представить, как Ихир планировал захват города, зная, что я не пожалею усмерских сил для ответного удара. Это же даже звучит нелепо!

– Что будешь с ним делать?

– А что можно?

Мануиль пожал плечами.

– Следы найти сложно. Разве что только подлог. Но на мой взгляд, оно того не стоит.

Я кивнула:

– Тоже так думаю.

– Может тебе пока денег подкинуть?

Я надеялась, что он не заметил раздражения в моих глазах.

Деньги. Всё в итоге упиралось в них. Для того чтобы воплотить в жизнь своё маленькое желание я взяла в долг у Королевской канцелярии. Если бы у меня получилось найти один банк или богатея, предложившего мне кредит в неспокойное время смены власти, то я непременно воспользовалась бы такой возможностью. Но нет. Никого не было.

Огромная сумма ушла на наёмников. Они внушали соседям желание не пытаться откусить кусочек моей земли, отгоняли бандитские шайки и разный сброд, решивший поживиться в деревнях. Ещё уйдут деньги на жилые пристройки и на провизию на первое время. А ведь неплохо было бы не давить на деревни, которые только лет пять назад стали жить нормально.

Каждая моя трата обязательно записана в толстенький журнал казначея. Этими пометками в случае неповиновения меня будут хлестать, как кнутом по хребту упрямого мула.

– Да мне ничего не нужно.

– Может, тебе следует заняться городом? Он довольно сильно пострадал. Люди могут быть недовольны.

– Посмотрим.

Он важно кивнул, словно принял к сведенью не односложный ответ, а длинный монолог.

– Мы с тобой не настолько хорошие знакомые. Но мне всё-таки очень интересно. Почему ты решила вернуться и создавать свой Усмерский корпус именно тут?

– Не поняла вас. А что не так с этим местом?

– Усмеров здесь не любят. Сторонятся. Причин много. А вы, госпожа, всё-таки приехали. Почему не остались в Анулейне, где к таким, как вы, относятся намного терпимее?

Я оттопырила нижнюю губу и задумалась на секунду над дельным ответом:

– В каждом земельном владении есть свои драгоценности. На севере это земля, в которой разводят лошадей. У Хисмер это роскошные вина и фруктовые сады. Там, знаешь, прекрасная земля для фруктовых деревьев и винограда. У господина Ихира Хаелион, вот, золота много. И он считается самым богатым господином. А у меня Молочные озёра. Но есть кое-что важнее. Намного. Кое-что, что есть у всех земельных господ в нашей стране, но о чём они даже не подозревают. Хотя скорее просто пренебрегают.

– И что же это?