Киевская Русь. Волк

Да только все равно на душе тяжело было. Чувствовал, что нехорошо поступил. Хотел лишь сердце свое от чар Святославы защитить, вот и наговорил грубостей, чтоб она обиделась и не приставала более. А оно вон как вышло. Видно, сильно девку задел. Ну, ничего, в Киев как возвернутся, постарается свою вину загладить. Чай, не было в нем того равнодушия, о коем он сказывал. Глаза изумрудные девичьи снова в душу молодцу запали, как когда-то, да и сладость её уже вовек не забыть. Раз попробовав, не оторваться. Только она одна сможет жажду утолить молодецкую, только она одна сможет согреть сердце Волка.

***

Однако Святослава не вернулась в Киев ни в первый день, ни во второй, ни через три дня. Ярослав уже нервничать начал и посылал тайно своих дружинников на поиски, да те ни с чем возвращались. На все расспросы ее родных да люда киевского сотник не решился правду сказать, а именно что поссорились они уже под стенами града, после чего дочь купеческая и исчезла. А не решился сказать потому, что слава о Волке мрачная ходила, мол, жесток он с девицами. Вот и начнут люди судачить, что это он Святославу погубил. Оттого сотник и стал ложь сказывать, а на все расспросы отвечал, что вовсе девицы не видел, мол, и не нашел ее тогда, когда спасать бросился. Что сани в речке бурной утопли вместе с конями, с обрыва сорвавшись. Купец Никита Кузьмин, отец Святославы, ходил белее белого. Он уже смерился с тем, что дочери давно нет на этом свете.

Но Ярослав знал, что девица жива, чувствовал то да поиски Святославы продолжал. Сам было пошел по лесу искать, дружинникам не доверяя. Но ни следа девицы не обнаружил. В сердце тревога закралась, что с купеческой дочкой случилось что-то неладное. Может, она в лес возвернулась, да там зверь дикий задрал? Но ни одежды, ни следов крови либо костей человеческих тоже не отыскалось. Святослава как сквозь землю провалилась. Сотник еще месяц до самой весны теплой в лес ходил, девицу разыскивая, но та бесследно исчезла.

– Перестань маяться, – сказал ему как-то Радомир. – Нет ее уже в живых.

– Чувствую, что жива, вот и ищу.

– Даже если и жива, она уже очень далеко. И не найти вовек. За месяц можно было до Хазарии пешим дойти.

– Что же ты предлагаешь делать, Радомир? На мне эта вина. На мне! – и Ярослав схватился за голову. – Такого ей тогда наговорил, вот и ушла прочь.

Радомир посмотрел на друга своего и соратника, да только вздохнул тяжко. Все знал, что между ними случилось в тот день. Ярослав сам рассказал, не мог один тяжкую ношу на себе нести.

– Того, что сделано, уже не вернешь, Ярослав. Жить надобно далее. Святослава – девка умная да красивая, с ней ничего дурного не станется. Найдет себе и терем добрый, и мужа хорошего. Ты лучше о себе подумай.

– Не могу о себе думать. Все о ней.

– Думами уже ничего не изменить. Отпусти ее… Найди себе какую-нибудь девицу хорошую, полюбись славно. Глядишь, и начнешь забывать дочь купеческую.

Ярослав решил прислушаться к совету. Нашел себе девицу хорошую и полюбился с ней, надеясь забыться в объятиях новых. Да не смог. Все дочь купеческая стояла пред глазами с очами яркими, изумрудными. Вот и стал любить не ту девицу, а Святославу, нежно лаская и томные слова на ушко приговаривая. А когда очнулся витязь поутру от сновидений сладких, потянулся было к девице, да и понял, что не Святослава с ним рядом лежит, а совсем другая баба. Выругался сотник княжеский, поднялся с перины и в сторону отошел. Не мог поверить глазам своим. Как сейчас помнил, что Святослава с ним всю ночь провела. Да, небось, то лишь видение было.

– Ты чего с утра ругаешься? Чай, не понравилось? – спросила ехидно девка, что на перине возлежала.

– Все понравилось, – нахмурился сотник. – Но ты лучше к себе иди. Один побыть хочу.

Девица оделась и вышла из терема с видом обиженным. Чай, старалась ночью его обхаживать, а теперь за дверь выставил, словно и не были близки ночкой темной. Но Ярославу не было дела до ее обид. Как только девка вышла из хором сотника, сел за стол деревянный да голову руками стиснул.

– Чай, сбываются твои слова, Святославушка. Не видать мне теперь покоя, буду всю жизнь маяться за вину свою.

Радомир его таким в тереме и застал. Сидит себе сотник, руками голову сжимая, да о чем-то думает.

– Ты чего задумался? Опять о ней?

Ярослав лишь кивнул утвердительно.

– Тогда я вовремя пришел. Новость первым скажу тебе хорошую.

Сотник оживился, поднял голову. Неужели Святослава нашлась?

– Князь Киевский возвращается! Уже на подступах к городу. Через три дня прибудет. Да возвращается не просто так, а с победами славными!

Ярослав выслушал друга, но не проявил той же радости. Еще больше погрустнел. Не то его сейчас заботило. Радомир, заметив, что сотник и дальше сидит в печали, рассмеялся громко.

– Я б на твоем месте так не горевал! Князь в Киеве долго усидеть не сможет, вон, уже на Византию посматривает да на болгар. Волка верного непременно возьмет в походы славные. Ты как меч в руке почувствуешь, так и уйдут прочь все печали.

Напоминание о походах ратных и мече верном заронили в сердце Ярослава надежду на избавление от глаз изумрудных, душу мучающих. Друг прав был. Хорошую новость принес. Улыбнулся ему сотник княжеский.

– Ай да Радомир, вот и друг верный! – и обнял он товарища старшего. – Мне бы в дело ратное с головой уйти, а там и жизнь начну сызнова. Чай, Перун мой покровитель, вот и поможет обо всем забыть, когда я ему послужу, кровушку вражескую проливая.

И Ярослав снова обнял десятника своего дружески. Избавление само шло к нему. Чай, через три дня уже будет в Киеве.

Глава 18

Великий князь Киевский Святослав въезжал в град свой престольный после славного разгрома Хазарского каганата. Все, от люда простого до бояр, приветствовали его криками да шапки вверх подкидывали. Княгиня Ольга с сотником Волком встречали его подле хором княжеских.

Ярослав, конечно, рад был возвращению князя, но невольно нахмурился от вида дружины его славной. Он должен был с ними быть да хазар громить, а не штаны в Киеве весь год просиживать. Святослав заметил хмурый взгляд сотника, сразу поняв, отчего тот осерчал:

– Чего нахмурился так, сотник? Кто на поле ратном кагана убил, кто в Саркеле мне ворота открыл да перебил там хазар полдюжины?

– А Итиль да Семендер с тобой не брал, вот и нахмурился, – ответил Ярослав.

– Ничего, Волк, еще будет тебе дело ратное, славнее прежнего. Есть враги у Руси и посильнее хазар. Там без твоей смелости и хитрости никак не обойтись.

Слова князя целительным бальзамом на душу Ярослава пролились. Подержит он еще меч боевой да порубит врагам головы!

Увидев, как дружинник от его слов приободрился, князь рассмеялся и, хлопнув сотника по плечу, добавил:

– Тебе все кровь проливать да головы сносить! Женить тебя надобно, а то что с тобой делать, когда всех врагов Руси изведем?

И Святослав вошел в хоромы свои, а за ним княгиня Ольга. Волк же замер на месте от слов княжеских. Святослав его женить удумал? Да что ж он ему плохого сделал, что князь решил его так наказать! А может, просто пошутил правитель? И Ярослав, решив, что это шутка, спокойно вошел вслед за ними.

Киев три дня и три ночи праздновал возвращение Великого князя. Славная победа над хазарами всем кровь горячила, медовая рекой лилась.

На пиру княжеском воеводы, сотники да бояре речи хвалебные Святославу сказывали да хмельное из ковша пили, до самого дна его осушая. Так и гуляли, пока не окосели полностью. Ярослава же хмельное не брало, хоть и пил на равных со всеми. Сидел, о чем-то задумавшись, пока сам Святослав его не окликнул:

– Эй, Волк, присядь подле меня, хочу с тобой толк вести!

Сотник сел рядом с князем.

– Думаю я, что пора нам земли Руси раздвинуть. Двигаться к морю хочу.

– Это на Византию, что ли?

– Э, нет, брат, Царьград – крепкий орешек. Да вот владения византийские, что в Таврике, послабее будут.

– Ну что ж, хороша земелька там, пригожая, – улыбнулся волчьим оскалом сотник.

– И я о том же. Но чтобы завоевать нам земли новые, чуть окрепнуть стоит, после хазар восстановиться. Я думаю пока племена соседние покорить, вятичей к примеру. Уж больно независимые стали.

– Но вятичи наши друзья, они вон и воев дали.

– Вот поэтому и хочу, чтоб они под Русью были, мне такие вои и далее нужны. Так пойдешь со мной к вятичам?

– Пойду, князь. Хоть на край земли пойду!