Эскадра

Когда на месте скопления транспортов сначала поднялись водяные столбы, а спустя пять минут вздыбилось море, я не думал, что в страну вечной охоты отправились несколько тысяч японцев. Я думал о том, что наша война началась правильно и удачно.

– Стрельбу задробить. Орудия на ноль, – скомандовал капитан. – Машинное малый вперёд. Рулевой, три румба лево на борт. Идём на рандеву с «Варягом».

«Тур», медленно и плавно описав дугу влево, вышел на фарватер, встав на пути «Варяга», который, быстро приближался, отчаянно дымя всеми четырьмя трубами. В трёх кабельтовых за ним пыхтел «Кореец».

– Сигнальщик, – скомандовал капитан, – флаги «эксрей» и «кило», связь ратьером. Передать на «Варяг»: путь свободен, здесь союзники, подходите к правому борту. Повторять до ответа.

– Ответ с «Варяга»: «принято, согласен на рандеву, подходим к борту».

– Ну, вот и всё, – устало улыбнулся капитан Супрунов, поворачиваясь ко мне, – с почином, Павел Сергеевич. А, согласитесь, неплохо мы сегодня выступили? – и он засмеялся. Все в рубке тоже улыбнулись. А я облегчённо выдохнул, всё-таки морской бой – это сплошные нервы, уж лучше мечом махать.

Не прошло и получаса, как по правому борту в кабельтове встал легендарный «Варяг», за ним пристроился «Кореец». Какие же они маленькие по сравнению с нашим гигантом. Зато целые и невредимые, даже корпус свежеокрашен и целые шлюпки висят на кран-балках. На обоих кораблях на палубу высыпали моряки, кричали и махали нам бескозырками. У нас командир приказал горнисту играть «Большой сбор», и все свободные от боевых постов стали выстраиваться на палубе лицом к морю.

От нашего борта к «Варягу» отошёл командирский катер, а лебёдка спустила справа забортный трап. Через четверть часа катер вернулся с двумя старшими офицерами, в которых я узнал командира «Варяга» капитана первого ранга Всеволода Фёдоровича Руднева и командира «Корейца» капитана второго ранга Григория Павловича Беляева.

Катер причалил к трапу, капитаны стали подниматься. Горнист сыграл «Встречу», капитаны поднялись на борт, и строй дружно повернулся. Наш капитан Супрунов отдал честь и представился, они тоже.

Командиры «Варяга» и «Корейца» отдали честь флагу и строю и прошли в кают-компанию. Надо сказать, вид у них был ошеломлённый, но бравый. Пока шли, они вертели головами, разглядывая каждую деталь. Мы вместе со старпомом прошли за ними следом.

– Кто вы, наши спасители? – в кают-компании спросил Руднев. – То, что сегодня произошло невозможно описать словами, армагеддон какой-то.

– Прошу садиться, господа, – я видел, что наш командир немного волнуется, не так часто приходится общаться с морскими легендами, – по такому поводу неплохо бы опрокинуть по рюмке коньяка, но у нас на крейсере сухой закон, так что не обессудьте. Опережая ваши вопросы, скажу, что наш линейный крейсер «Тур» несёт флаг Черногории, которая объявила Японии войну, после ночного нападения флота Японии на Порт-Артур.

– Прошу прощения, Николай Васильевич, о каком нападении вы говорите? – Руднев был крайне взволнован.

– Сегодня ночью первая линейная эскадра японского флота под командованием вице-адмирала Хэйхатиро Того подошла к Порт-Артуру. Без объявления войны миноносцы пустили самоходные мины в наши броненосцы, бункерующиеся на внешнем рейде. Серьёзные повреждения получили «Ретвизан», «Цесаревич» и крейсер «Паллада». Атаку японских броненосцев и крейсеров отбили береговые батареи, но эскадра Того, по сути, блокировала Порт-Артур, разместившись в районе островов Элиота.

– Боже мой, так это война, – проговорил Беляев, – а я-то никак не мог взять в толк, какого рожна вчера меня обстреляли японские миноносцы. Выходит, что и прерванная телеграфная связь, тоже дело рук японцев. А сегодня с этим ультиматумом ситуация и вовсе из ряда вон, спасибо вам, господа, выручили.

– Да, господа, ситуация, действительно, крайне неблагоприятная для российских флота и армии, – кивнув, продолжил Супрунов, – теперь противник намерен блокировать российский флот, дабы он не препятствовал высадке десанта в Корее, а потом и на Ляодунском полуострове. По нашим данным, к переброске по морю готовы две японские армии генералов Куроки и Оку. Именно поэтому было предпринято подлое нападение отряда Уриу на «Варяг» и «Кореец», чтобы обеспечить условия для безопасной высадки японцев в Чемульпо. Ваша участь была незавидной. В данный момент японское командование убеждено, что «Варяг» и «Кореец» потоплены и Чемульпо захвачен, поэтому сейчас сюда направляется второй эшелон японских транспортов.

– Но это же катастрофа, господа, – проговорил Руднев, который от обилия информации никак не мог прийти в себя. Едва слышно он разразился ругательствами, а потом зло произнёс. – Не думал, что японцы такие подонки! Нарушены все законы и человеческие и божеские, я уж не говорю о морском праве. Простите меня за несдержанность. У вас есть какие-либо планы?

– Безусловно, ради этого мы вас и пригласили, чтобы согласовать действия. Однако наши планы лучше изложит наш военный советник Смирнов Павел Сергеевич. – капитан кивнул мне головой, приглашая к разговору.

– Приветствую вас, господа, – начал я, – нынешняя виктория позволяет нам с вами развить успех. Поскольку уничтоженные эскадра контр-адмирала Уриу и первый эшелон десанта более не представляют опасности, и мы выиграли время, то предлагаю разделиться. Наш линкор отправится к Порт-Артуру, чтобы нейтрализовать броненосную эскадру вице-адмирала Того. «Кореец», имея малый ход и слабую бронировку для крейсерской войны не годится, поэтому пойдёт за нами следом. Мы прикроем канонерку, чтобы она смогла без проблем зайти на порт-артурский рейд. «Варягу» предлагаю направиться во Владивосток, чтобы присоединиться к отряду крейсеров контр-адмирала Иессена. По пути «Варяг» способен нанести ощутимый урон японским военным транспортам второго эшелона, которые практически не имеют прикрытия, стоят в проливе и ожидают команды на десантирование. Собственно говоря, уничтожение транспортов и грузовых трампов и есть основная функция бронепалубных крейсеров. Однако по пути во Владивосток задерживаться не советую, поскольку в Сасебо стоит под парами и готова к выходу вторая эскадра вице-адмирала Камимуры. Используйте скифскую тактику «удар-отскок». Соединившись с владивостокскими крейсерами, «Варяг» усилит отряд и сохранится как боевая единица, поскольку в Порт-Артуре с его слабой бронёй ему делать нечего. Там назревает сражение линейных кораблей.

Обговорив все обстоятельства и детали, капитаны согласились с моими доводами и отбыли на свои корабли.

Час спустя мы повернули на норд-вест и проводили канонерку до траверза порта Дальний, где и разошлись. После вчерашнего боя у Порт-Артура в этих водах было относительно тихо. Но, сказать по чести, бандитский налёт японских миноносцев назвать боем было бы перебором. Сразу после ночного нападения в море вышли лёгкие крейсера «Аскольд», «Новик» и «Боярин» во главе отряда миноносцев. Они пробежались по окрестностям, но японцев и след простыл.

А вот утром Того привёл всю свою броненосную свору к Порт-Артуру. В то самое время, когда в Чемульпо раздались первые выстрелы покойницы «Асамы», а «Варяг» устремился на прорыв, у Порт-Артура обе стороны начали взаимную пристрелку издалека. Однако и те, и другие броненосцы вели себя более чем сдержанно, видно побаивались друг друга. Лишь быстроходные крейсера слегка сцепились в промежутке между двумя эскадренными линиями. Общая заваруха длилась сорок минут и закончилась около полудня ничьей.

После разведки боем у Порт-Артура эскадра Того развернулась и направилась к Корее. Представляю, какое у него будет выражение лица, когда он увидит последствия нашего вмешательства и послушает рассказы очевидцев, которых наверняка найдётся немало.

Перед тем, как расстаться, я во всех подробностях рассказал капитану Беляеву о предстоящей трагедии наших кораблей: минного заградителя «Енисей» и крейсера «Боярин», которые в прошлой истории 29 января подорвались на собственных минах в заливе Талиенван. Как обычно в самом начале войны стороны стараются защитить свои акватории и вываливают в воду сотни мин, а опыта постановки ещё не имеют, вот и подрываются. Григорий Павлович клятвенно обещал сообщить об этом капитанам кораблей.

«Кореец» пошёл на северо-запад в Порт-Артур, а мы двинулись параллельно мористее, чтобы потом свернуть к заветному островку Нан, где нас дожидался горячий приём друзей и соратников. К тому же мы торопились ещё и потому, что крейсер дожигал последние тонны нефти.

Нужно ли описывать искреннюю радость встречи через два с лишним месяца расставания. Только теперь мы поняли и почувствовали насколько сроднились люди, оказавшиеся в прошлом, хоть и по своей воле и желанию, но в совсем инородной среде.

На какое-то время перемешались оба экипажа, благо обилие свободного места на балкере позволяло собраться вместе большинству моряков, естественно, кроме вахтенных и стоящих на боевых постах.

В несколько заходов люди, наконец-то, отмылись в настоящей парной бане, и с разрешения начальства по поводу первой победы и встречи слегка развязали сухой закон под праздничную закуску, ибо нельзя долго держать людей как сжатую пружину. Не было конца впечатлениям и рассказам. И, самое главное, люди беззаботно выспались.

Но уже на другой день начались рабочие будни. Оба корабля поставили борт в борт и занялись бункеровкой. Собственно говоря, этот процесс нужно назвать как-то иначе, ведь по сравнению с изматывающей и изнурительной работой по ручной загрузке угля и снарядов, участие нашего экипажа сводилось только к контролю и управлению механизмами: насосами, кранами, погрузчиками, транспортёрами, укладчиками.

Пару дней занимались погрузочно-разгрузочными работами, потом пару дней драили и красили корабли. А потом наступила непредвиденная пауза. Резко ухудшилась погода. Похолодало, поднялся ветер. Штормовые волны бились в борта, словно проверяя их на прочность и забрасывая солёные брызги на палубу и выше. Надстройки и даже орудия покрылись коркой льда. Наверняка в такую погоду море вблизи Порт-Артура было свободно от японских кораблей, которые после разгрома в Чемульпо либо стояли на приколе, либо прикрывали десант на Корейский полуостров.

В один из таких непогожих дней мы всей командой «Темп» собрались в уютной кают-кампании на «Фортуне».

– Здорово, братцы, – завопил Марк, зашедший последним вместе со мной и моим братом Олегом, ныне Новиком. – А не испить ли нам чего-нибудь по случаю встречи.

– Э-э, нет, ребяты-демократы, только чай, – усмехнулся я, пожимая всем руки, – а, с другой стороны… товарищ Новик, как самый молодой, метнись на камбуз за пивом, скажи Семёнычу, что я лично просил по паре банок на нос.

Все расселись, оживлённо переговариваясь. Вот так в полном составе мы встречались раньше только в Лукоморье.

– Как вам первые впечатления? – спросил я, желая уточнить настроения.

– Пока ниже уровня городской канализации, – угрюмо проворчал Стингер, – это вы там воюете и развлекаетесь, а мы на этой большой плавучей кладовке только штаны протираем и бока наедаем. Спрашивается, зачем мы вообще здесь нужны?

– Всё, братцы, в этом мире относительно, – проговорил примиряюще Марк, – сегодня одни, а завтра другие. Не боись, всем нам здесь что-нибудь, да обломится. А разве не оригинально четыре года мытариться ради одного единственного боя. Так что держите, братцы, хвост морковкой, ибо сегодня пусто, а завтра будет густо.

– Ага, вот и гонец с пивасиком пожаловал, – усмехнулся в усы Ополь, помогая Новику затащить четыре упаковки с банками.

– А, это честной кампании лично от Семёныча, – и Новик снял с шеи и положил на стол связку сушёной воблы. Народ заворчал от удовольствия и принялся за работу.

Что здоровым мужикам по две баночки на нос, но удовольствие мы получили незабываемое, а заодно обговорили наши планы на ближайшее время. И, между прочим, работы, действительно, предвиделось немало, а короткая пауза закончится ночью 11 февраля, когда японцы собирались закупорить фарватер Порт-Артура брандерами.

Накануне 10 февраля команды обоих кораблей начали готовиться к боям: калибровали приборы, настраивали рации, чистили и смазывали механизмы, подкручивали соединения, убирали всё лишнее с рабочих и боевых постов, проверяли оружие и уточняли задачи. К вечеру штаб окончательно утвердил план операции, доведя его буквально до каждого офицера и матроса.

В сумерках наша маленькая эскадра начала движение и покинула изрядно надоевший безжизненный островок. Первым растворился в темноте крейсер, за ним двинулся балкер. В потёмках два огромных судна вспенили ещё неспокойную после шторма воду, направляясь в разные концы залива. Балкер сразу повернул на север и, отойдя от острова на пять миль, замер в темноте февральской ночи. А крейсер, проскользнув по южной окраине залива, прошёл миль двадцать, тоже повернул на север и замер в засаде в ожидании своего часа.

Ближе к четырём ночи с высоты ходовой рубки «Фортуны» стали заметны вспышки света за горизонтом, потом оттуда донёсся едва слышимый гул.

– Связист, связь с «Туром», – проговорил капитан Марычев, пытаясь хоть что-то разглядеть в бинокль.

– Есть связь.

– Как у вас обстановка, Николай Васильевич? – Спросил он командира «Тура», – у нас тут в стороне Порт-Артура будто зарницы горизонт подсвечивают, похоже, там идёт бой.

– Всё правильно, Сергей Фёдорович, – прохрипел в эфире голос Супрунова, – сейчас японские миноносцы атаковали подбитый «Ретвизан», отвлекая его орудия от брандеров. Насколько я помню, противник сейчас попытается заткнуть фарватер пятью старыми пароходами. Вот их сейчас там и гоняют. У нас тоже началось движение. С зюйд-оста примерно в 70 кабельтовых появилась череда ходовых огней. Того подтягивает к Порт-Артуру свои главные силы, чтобы к 11-00 начать артналёт. Пока они будут перестраиваться для бомбардировки города и порта, мы их догоним и приголубим. Потом погоним прямо на вас, так что будьте готовы.

– Всегда готовы, – хохотнул Марычев. – До связи, Николай Васильевич.

Время тянулось, словно резина, все измучились сначала ждать рассвета, а потом начала операции. Но вот почти заснувшая стрелка всё-таки перевалила 10-00, и капитан Марычев отдал команду спускать на воду торпедные катера. Теперь на волне покачивались не просто маленькие, юркие кораблики с бешеной скоростью, а само воплощение неотвратимого рока. Каждый катер нёс по две модифицированные торпеды, и заряд каждой соответствовал 3,5 тоннам тротила! Истинные орудия Нимезиды. Крупнокалиберные пулемёты на мостике и трёхдюймовые орудия на корме с модифицированными снарядами тоже будут неприятным сюрпризом для миноносцев, если они захотят потягаться с нашими малышами.

С рассветом «Тур» начал медленный разгон в северном направлении, чтобы сесть на хвост японской эскадре и отрезать ей путь к отступлению. Вот тогда ловушка и захлопнется, зажав главные силы японского флота между молотом и наковальней.