Превращение. Сборник рассказов

– Наследный принц был похищен сегодня вечером! – крикнул он. – Что ты знаешь?

Палец прыгнул на стол, подхватил нож для бумаг. Глаза его и прево оказались на одном уровне. Рука с колокольчиком дёрнулась, но звона не последовало – Палец зажал медный язычок.

– Ищите принца возле Овощных складов, – сказал он.

Прево кивнул, не отрывая взгляда от ножа у своей шеи. Палец бережно забрал из его толстых пальцев колокольчик.

***

Время перестало существовать для Пальца, и он сам перестал существовать. Остался нож. Таким Резчик был до случая в трюме, до встречи с селянкой Репкой, смешливой рыженькой полурослицей. Он был ножом.

Палец не замечал ни треска цикад, ни кустов, звенящих чёрными листьями, ни ярких золотых звёзд. И в то же время замечал всё.

Их пятеро. Среди них эльф – поэтому они и смогли выследить его. Два гнома.

– Стой, стой! – Бомми вышел вперёд, расставил руки, преградил Пальцу путь. – Дай сюда клешни, я свяжу тебя и отведу к мастеру.

– Ты разозлил его, – сказал эльф.

Вальяжный, спокойный. У него меч. Это хорошо, потому что меч слишком длинный. Палец пробежался взглядом по поясам бандитов. Хороший нож у Бомми. Лезвие в ножнах, но Палец и по рукояти определил работу превосходного мастера. Гномья работа. Таким можно и вспороть кольчугу, и побриться.

– Я пойду сам, – тихо ответил Палец.

Нож не говорит громко. Нож вообще молчалив. Крики – для жертв ножа.

– Ты пойдёшь так, как скажу я!

Бомми появился в банде после ухода Резчика, он не знал о нём. Палец вздохнул.

– Я так не думаю.

Один из гномов зарычал. Низкорослый, но всё равно выше полурослика на голову. Плечи вдвое шире. Гномы всегда взрываются первыми. Резчик это знал.

– Оглодыш! Огрызок! Иди сюда!

Нож.

Гном упал на колени. Чёрная в лунном свете кровь выплеснулась на дорогу из развороченного горла.

Резчик проскользнул под разрубившим воздух мечом эльфа, – клинок слишком длинный – рассёк сухожилие на локте, почти отрезал остроухому руку. Аккуратно, как повар обычно отделяет куриную ножку по суставу. Бомми даже не успел вытащить оружие. Резчик сделал это сам, когда тот уже падал. С двумя ножами он стал похож на садовника с секатором.

Живот, связки под коленом, шея… Кровь брызнула, окрасила одежду. Щель между доспехами под мышкой, пах. Второй гном и второй человек.

Кто-то из раненых заскрёбся на дороге, в агонии царапая землю, но Резчик не обернулся.

Следующая группа охотников застала Резчика врасплох, когда он переходил канал по бревну возле покосившегося лодочного сарая.

Резчик. Сейчас его не могли звать Палец. Маленького деревенщины, мужа пугливой и доброй, смешливой и нежной полурослицы не было. Он вскочил на колено нападающему и вогнал оба кинжала под подбородок, пробив череп насквозь. Шипастое било кистеня почти задело Резчика, но он ушёл из-под удара в длинном прыжке. Резчик услышал глухой удар стали о рёбра уже мёртвого бандита.

Резчик проскочил между ног бородача с кистенём и подрезал ему оба сухожилия под коленями. Ноги бородача подогнулись, он упал на колени. Резчик сделал шаг, приподнял раненому бороду и перерезал горло. Демонстрация силы оставшимся противникам.

Смерть двоих в едва начавшейся драчке отрезвила остальных.

– С Резчиком не сдюжить, – тихо, с отчаянием в голосе проговорил длинный, молодой ещё парень, щедро испещрённый оспой.

Резчик помнил этого парня, тот появился в банде на три года позже. После посвящения долго и мучительно блевал от выпитой браги, а Резчик носил ему воду.

Долговязый отступил на шаг, ещё на один, бросил под ноги чекан и побежал в ночь. За ним отступил старый эльф.

Остался здоровенный северянин с небольшим, в сравнении с его лапищей, топором. Он ринулся в атаку, ловко и неожиданно быстро орудуя топором. Так ловко, что задел обухом ногу Резчика и отшвырнул лёгкого полурослика шагов на десять.

Резчик, запретив себе чувствовать боль, отпрянул от топора, пронёсшегося в ногте от его лица. Прыгнул, занося в прыжке кинжалы, и приземлился на плечи гиганта, вогнав клинки в глазницы. Нож для бумаг скользнул по кости и сломался.

Резчик нашёл замену тут же, обшарив трупы.

К дому у овощных складов он вышел после полуночи.

Жадные тучи старались поглотить серебристо-серый шар луны – маленький, холодный и недосягаемый, как монетка в чужой руке.

У двери дома Резчика встречал только один противник. Дроу. Он стоял, скрестив руки на груди.

– Я думал, что мастер преувеличил твои возможности, – сказал дроу с лёгким змеиным шипением выходца из Подземья. – Ты убил всех? Их было двадцать!

Стоило спешить. Ещё десять противников могли появиться за спиной.

– Я слышал о тебе, Резчик. Твоё прозвище до сих пор вспоминают в Хвантише. Но теперь уже реже. Теперь появился я.

Он вытащил из-за спины два изогнутых, как когти виверны, кинжала.

Кинжалы сплелись в угрожающем танце, кромсая лунный свет и разбрасывая отражённые блики.

Дроу был опытен, силён и очень быстр. Те, кто отказывался платить весёлым парням дань, могли с полным основанием бояться его, как знамения судного дня. Не будь дроу таким самоуверенным и будь он полуросликом, всё закончилось бы иначе. Но полурослики были незаметными и их часто не принимали в расчёт, забывая, что они – самая ловкая раса.

Резчик сменил один из ножей на кинжал дроу, оставил себе гномский. С трудом поднялся с колен. Оторвал полоски ткани от рубахи дроу, перевязал предплечье, бедро и голову – боли не чувствовал, но из пореза на лбу не останавливаясь текла густая и горячая кровь, застилая обзор.

Толкнул открытую дверь и вошёл.

Шейлом всегда считал себя лучшим и в подражание известным магам старых эпох мастерскую организовывал на верхних этажах занимаемых бандой домов.

Кабинет мастера охраняли двое в доспехах: гном и человек. Оба с топорами.

Резчик пропустил всего один удар, но он едва не стал для него последним. Кромкой щита гном ударил Резчика в солнечное сплетение. В то мгновение, пока не мог сделать вздох и готовился к тому, что топор гнома расколет его голову, как орех, Резчик снова стал Пальцем. Палец не мог дышать, не мог увернуться. В отчаянии чувствовал, что в глаза его будто сыпанули песку, и по носу скатилась и упала на грязный мрамор пола розовая, смешавшаяся с кровью слеза.

Он увидел три маленькие фигурки: половинчики, оглодыши, люди-с-пальчик. Все трое были замотаны в тряпки. Ветер швырял в лица снежную крошку. На ресницах застыл иней. Из глаз самой высокой фигурки медленно выкатилась, сползла по щеке, оставив блестящий, тут же замёрзший след, слеза. Искрясь, как бриллиант, слеза упала в снег, растопив в нём тонкую лунку. И в этот же миг Палец сделал судорожный вздох и стал Резчиком.

У гнома он разрезал кожаные крепления доспехов и вогнал лезвие по рукоять в шею, у самого края кольчуги. Гном дёрнулся, вырвал из руки Резчика нож, пошёл вдоль стены, оставляя за собой красный след, хватаясь ладонями за выступающие кромки кладки. Погибнуть гному от гномского ножа – какая злая ирония! Палец мог задуматься о том, стали бы делать гномы оружие, зная, что будут сами гибнуть от него. Или, по крайней мере, насколько дороже стали бы продавать. Резчик об этом не думал. С человеком справиться было проще. Шлем мог служить хорошей защитой от палицы, но прорези в нём не спасали от кинжала.

Резчик вырвал из тела гнома кинжал. Скупой гном даже мёртвым не хотел расстаться с куском стали из родных Шадарских гор.