Цвет моей магии

– И вы вернули его мне!

– Да. Но перед этим сделал слепок.

– Лжете! – злость закипала во мне все сильнее. – У вас просто не было времени сделать слепок! Вы сразу отдали мне ключ, я прекрасно это помню!

– Вспомни, Мара, не показалось ли тебе тогда, что зрение твое помутилось на время?

Я вспомнила. Да, это был приступ страха, когда я будто нырнула в глубокую воду, но буквально на несколько секунд.

– Это несложное магическое действие, которое позволяет затуманивать сознание людей, особенно когда они напуганы или расстроены, – пояснил Шаас, – прости, что использовал его на тебе. Этого времени хватило, чтобы я смог запечатлеть ключ в магической памяти с помощью всех органов чувств. А потом я воспроизвел его точную копию.

– И в библиотеку вы также проникли?

– Я забрал книги в один из своих визитов. Практически у всех на глазах, – скривился Шаас в болезненном подобии ухмылки.

– Вы использовали меня! – злость уступила место обиде. Столь горькой, что я чувствовала ее вкус. Хотя, возможно, это была лишь соль слез, стекающих по щекам.

– Нет, Мара, не использовал, – Шаас закрыл на минуту глаза, а затем продолжил. – Да, я понимаю, как это выглядит с твоей точки зрения. Но твое ученичество никак не связано с кражей книг.

– Разумеется! – всхлипнула я. – Такая глупая девчонка, простая уборщица, конечно, она сразу поверит, что вы ее не использовали. Я не так тупа, Шаас! Не так!

Развернувшись, я заколотила по двери. Она тут же распахнулась, и я выбежала вон, сразу же угодив в теплые успокаивающие объятия.

– Все хорошо, Мара, я рядом, – Кертан гладил меня по голове, словно ребенка. – Пойдем наверх. Все хорошо.

Не помню, как мы вышли на улицу. Я всхлипывала, словно ребенок, не стесняясь равнодушно вышагивающего перед нами охранника. Кертан бережно поддерживал меня за руку и вел темными коридорами. Наконец мы оказались снаружи, и я судорожно вдохнула холодный воздух.

– Ты узнала? – едва слышно прошептал Кертан мне на ухо.

– Что? – рукавом платья я, как могла, вытерла щеки и подставила лицо свежему ветру.

– Куда Шаас спрятал книги?

– Книги?.. Ох, Кертан! – внутри словно что-то оборвалось, и я с испугом посмотрела в темные взволнованные глаза спутника.

– Почему ты не спросила? – Золлин больно сжал мое плечо и резко встряхнул. – Я же именно для этого привел тебя сюда!

– Прости, – пропищала я.

Кертан скрипнул зубами, но руку мою выпустил. Устало потер лицо, и я увидела, что он вымотан – морщины под глазами, бледность кожи, встрепанные волосы – должно быть, из-за этого дела у начальника охраны не хватает времени на нормальный отдых.

– Разве Шаас сказал бы мне? – я осторожно дотронулась до Кертана. Словно к статуе прикоснулась – так были напряжены его мышцы.

– Тебе нужно будет снова с ним увидеться.

Слова прозвучали как приговор.

– Нет! – проходившие мимо нас девушки испуганно вздрогнули и поспешили ускорить шаг.

– Нет, Кертан, – уже тише произнесла я. – Не пойду. Не проси даже. Не могу.

– Даже ради меня? – Кертан посмотрел на меня, и в глазах его я снова увидела тепло и любовь. – Это очень важно, Мара.

– Не могу, Кертан! Просто не могу!

Пусть думает обо мне, что хочет. Что я труслива, слабохарактерна. Шаас, человек, которого я считала учителем, сейчас измучен, заперт в темнице – и это зрелище я малодушно хотела забыть, стереть из памяти навсегда. Развернувшись, я побежала вдоль по улице, надеясь, что Кертан не попытается меня остановить.

Он и не пытался.

***

Тук! Тук!

Я сидела за столом и крутила между пальцев карандаш. С каждым вращением его конец ударял по столу.

Тук! Тук!

Этот ритмичный стук походил на удары сердца.

Тук! Так! Новый звук ворвался в мое уединение. Шаги. Кто-то подошел к двери и тихо забарабанил пальцами.

– Ты, Кертан, – не спросила, а сама себе прошептала я.

– Мара. Открой мне.

Я с трудом поднялась со стула. Тело одеревенело. Сколько я уже так сижу за столом? Ночь, две? В тот памятный день после посещения тюрьмы я вернулась домой совершенно больная. Не стало мне лучше и на следующее утро. Горячая дымка обволакивала голову, тело требовало одного – лежать и не двигаться. Все было безразлично – работа, с которой меня, скорее всего, уже уволили, отсутствие еды, холодная вода вместо обеда и ужина… И одиночество. Казалось, целую вечность лежу одна под тонким одеялом, не в силах согреться, не в силах уснуть. Кертан не приходил – стало быть, моя неудача в беседе с Шаасом разозлила его сильнее, чем казалось. Минуты были столь долгими, что казались годами. Однако жизнь во мне взяла свое. С наступлением рассвета мутный ядовитый туман в сознании рассеялся, и я поняла, что никакой вечности не проходило – всего лишь два дня мучительного бредового полузабытья.

Медленно, словно во сне, я подошла к двери и отперла ее. Кертан вошел, будто теплая тень, и привлек меня к себе.

– Мара, милая, прости, – шептал он, щекоча дыханием мой затылок. – Я был к тебе несправедлив. Не подумал, каким ударом стало для тебя это происшествие. Прости. Пожалуйста.

– Все хорошо, Кертан, – голос мой был еще слаб и прозвучал жалко. – Ты нашел книги?

– Нет, – Золлин отстранился и внимательно посмотрел на меня. – Мара, ты должна знать кое-что.

Сердце мое упало при этих словах.

– Нет-нет, ничего не произошло, – Кертан без слов понял мои чувства. – Я хотел поговорить о нас.

– Разве сейчас подходящее время? – я устало прикрыла глаза. Как же хочется просто уснуть и ни о чем не думать. – Я плохо себя чувствую, прости…

– Именно об этом я и хотел поговорить. Только не здесь. Поехали со мной.

– Кертан, я правда…

– Ты не пожалеешь, Мара. Клянусь тебе. Просто доверься. Ты же мне веришь?

– Разумеется, – я смогла выдавить из себя улыбку. – Надеюсь, ехать надо не в тюрьму?