Последнее зелье

– Отцовским добром распоряжаться вздумал?! Так научись сначала, прежде чем браться!

– Папа, что?.. Твоё сердце!

– Да я здоров как бык! – завопил Вацлав. – А ты что возомнил-то о себе?!

Он подошёл ближе. Теперь, выпрямившись, старик оказался одного роста с сыном. Парень бросил топор в сторону.

– Пап, успокойся.

– Я всю жизнь впроголодь жил, чтобы вас с сестрой поднять! Мать в могилу слегла раньше времени! Старались для вас, из кожи вон лезли! Чтобы ты, собачий сын, деньгами нашими кидался?! Это что, по-твоему, легко нам было?!

– Папа, я… Он… – только сейчас Антон начал понимать, в чём дело.

– Что?! Что «он»?! Э-эх, и сказать нечего тебе, бессовестный!

– Папа, да я не знаю, может он сектант какой! Странный он какой-то! Не доверяю я ему! – Антон хоть и боялся отца, но тут не выдержал – Ишь, какой важный! Подошёл, давай руками водить и командовать! А может, он вообще из этих, извращенцев!

– А может, он врач! – крикнула с крыльца Ханна.

– Тебя не спросили! Молчи вообще! – огрызнулся Антон, и тут же схлопотал от отца подзатыльник.

– Покричи мне тут, на сестру!

– Я его в реке выловил, он чуть не утоп! – продолжил Антон – Отлежался у нас, а потом смылся, и спасибо не сказал!

Теперь старику припомнилось, что покупатель бабкиного дома, действительно похож на беднягу, что принесли тогда к ним в дом мокрого и без сознания.

– Не знаю я, врач он или кто, – задумчиво проговорил Вацлав, и тут в его голове прояснились события вчерашнего вечера. Взгляд горящих глаз иностранца, его шёпот, и то, как старик почувствовал себя утром, – а только не умеешь ты, дурень бестолковый, принимать благодарность!

– Папа, тебе плохо? – Антон беспокойно взял отца за плечи. Тот отмахнулся.

– Не трожь меня! Нормально всё. Я сегодня какой-то… Сам не пойму. Всё равно как мальчишка стал. – он ждал нового приступа боли в сердце, однако, этого не случилось.

Ханна подошла к отцу и взяла его за руку.

– Папа тебе лучше?

– Намного лучше, доченька.

В тот момент, все трое отчётливо поняли причину.

– Чудеса. – проговорила Ханна.

– Чудеса. – согласился отец, – Где теперь его найдёшь? И извиниться – не извинишься.

– Пап, ну, не волнуйся. – с досадой сказал Антон, – Ну, хочешь, я его найду? Не знаю только где…

– А это уже не моя забота! – снова вспылил Вацлав, – Только пока не найдёшь его, домой не возвращайся!

Антон сдвинул брови и помрачнел. Ханна взяла отца под руку.

– Папа, пойдём, я там завтрак приготовила. Пойдём.

Вацлав поплёлся за дочерью.

– За что мне такое наказание, дочка?

– Не волнуйся, Антон всё уладит.

Ни в телефонном справочнике, ни в адресной книге имени Германа Тьери не оказалось. В придорожных гостиницах никто его не видел.

«Волк. Почему он назвал меня так?» – размышлял Антон.

Волк.

Это слово отдавало в висках. Каждую ночь он смотрел в небо на жёлтый глаз луны, ожидая приближение полнолуния.

Полнолуние.

Это слово было страшно произносить, даже мысленно.

«Чёртова ночь! Чёртов лес! Чёртов папоротник! Чёртова тень! Чёртово наваждение!»

Антон шёл, зачерпывая грязь ботинками. Он думал, сколько ещё ему придётся прятаться, скрывая свои перевоплощения, искать себе убежище, привязывать себя цепями, чтобы никому не навредить? А если однажды ночью он сорвётся?

«Отец, Ханна…»

Парню захотелось завыть, тоскливо глядя вверх, выворачивая шею со всей силы, вырывая жилы, выкручивая вены!

Он не заметил, как оказался у заброшенного дома, того самого которой хотел купить таинственный гость.

«Кто ты такой?.. Волк! Волк!»

Ему вспомнились горящие глаза Тьери.

Сумерки опустились на деревню. Туман застелил одеялом поля. Лес стоял чёрным. Дом, вернее то, что от него осталось (несколько сломанных стен, груды камней и досок), стоял поросший травой и кустами. Опершись плечом об один из уцелевших обломков стены, стоял Герман.

Антон остановился.

– Ты?! Ты что тут делаешь?!

Колдун смотрел на него со снисхождением.

– То же самойе, что и ты. – ответил он, и от его тона и акцента Антона физически затошнило. – Прогуливайюсь.

Внутри волка боролись два желания. Исправить положение и нехотя извиниться, или заставить этого… (приличных слов в арсенале деревенского увальня не нашлось) ответить за сломанный нос. Антон был не глуп, он сумел сопоставить несколько фактов, и понять, что деверь была слишком тяжёлой, чтобы «случайно» открыться от сквозняка. Да и в последнее время, ничто фантастическое его не удивляло.

– Кто ты такой? – выдавил сквозь зубы Антон – Чего тебе надо?