День божьих коровок

У меня, как и раньше, железный желудок и неразбалованный иммунитет. Я могу смело выпить воду из любой грязной лужи, и все нормально обойдется, в отличие от тех, у кого от глотка воды из лесной речки будет недельная диарея, так как они обычно пьют только чистенькую кипяченую водичку и не приучают свой иммунитет к неординарным обстоятельствам. Но в то же время, я знаю, как эту воду очистить, если возникнет необходимость.

Я по-прежнему могу съесть даже то, от чего выворачивает подавляющее количество нежных созданий. У меня изумительный внутренний механизм выживания – когда голоден, я не чувствую вкуса пищи, вообще не чувствую, и могу слопать что угодно, не поморщившись.

У меня великолепная терморегуляция тела, мне, по большому счету, почти все равно, жара или холод, плюс я знаю, как надо одеваться, чтоб не мерзнуть в стужу и не изжариться в зной. Я могу почти бесконечно долго подниматься в горы, спускаться по кручам и переносить немалые грузы.

Я отлично умею ходить. Казалось бы, ходить любой может, но это не совсем так. Я хожу ПРАВИЛЬНО, мне известно, как экономить силы, выбирать темп, отдыхать на ходу, как ставить ногу на том или ином рельефе, как спастись от мозолей и не уставать очень долго. Я способен добывать пропитание почти везде и всегда, зимой и летом, я разбираюсь – где еда, а где яд, что лечит, а что убьет. А если необходимо, запросто обойдусь без пищи, не испытывая почти никаких страданий. Я умею пользоваться медикаментами и могу оказать помощь как себе, так и другим.

Я исходил в свое время многие горные края нашей страны и ближайшего зарубежья, я с «закрытыми глазами» пройду сам и проведу людей по скрытым тропам, проберусь туда, куда сунуться никому другому и в голову не придет. Если нужно, я сумею правильно спрятаться, превратиться в невидимку и скрытно передвигаться на большие расстояния.

Я чувствую, когда следует бежать, а когда нужно затаиться и ждать, я знаю, что такое лавины и трещины в ледниках, мне знакомо коварство горных рек, мне ведомы повадки диких животных. Я не растеряюсь, если ударит лютая буря, и при необходимости быстро сооружу укрытие из подручных материалов. Я умею предсказывать погоду и замечать малейшие признаки надвигающегося шторма, мне не нужен никакой интернет, чтобы знать, какая погода будет завтра.

Я умею молниеносно ориентироваться в экстремальных ситуациях. И если придется, смогу обойтись почти без всего, что считается необходимым. А если какие-либо мои познания и умения не пришлось испытать на практике, то теоретически я вполне готов опробовать их.

Я познал некие фундаментальные принципы – КАК НАДО. Вот просто – КАК НАДО. Как надо действовать, как устроен мир природы… И даже если вышвырнуть меня в той дикой среде, где я никогда не был, раз я знаю принципы, я смогу сориентироваться и понять, как действовать дальше.

Но главное… Главное даже не в этом, главное – я узнал, на что на самом деле способен человек, даже если он сам этих своих возможностей и не предполагает. Я знаю, какие силы таятся порой внутри хилых на вид организмов. И тот, кто никогда не отрывался от запрограммированного маршрута: диванчик – телефончик – компьютер -диванчик и до полусмерти уставал после воскресного похода по супермаркету, вдруг понимает, что может идти по горам день и ночь, спать на льду и жрать всякую гадость, тащить на спине тяжелый груз и при этом успевать глядеть по сторонам на белоснежные поднебесные горы и восторженно орать: «ВОТ ОНО!!! ВОТ ОНО – СЧАСТЬЕ!!!»

Я знаю, как мобилизовать эти силы в себе и знаю, какими «волшебными заклинаниями» можно вызвать их из темных подвалов подсознания в других людях. Для некоторых «волшебные заклинания» должны звучать грубо и не особо цензурно, а некоторым – стоит всего-лишь напомнить о незримых крыльях, которые есть у каждого, надо только дать им возможность раскрыться. … Надо только встать и сделать шаг вперед тогда, когда тебе кажется, что ты уже не способен шевельнуться. Просто поверить в то, что СДЕЛАВ ШАГ, ты никогда об этом не пожалеешь, а если откажешься идти дальше – будешь жалеть всегда. Почему? Потому что ты и так знал, как жить без крыльев, а вот каково оно, с крыльями, – ты даже и не попробовал.

Когда-то и надо мной прозвучали «волшебные заклинания», но сейчас я не знаю – рад ли я тому, что позволил «крыльям раскрыться».

Крылья – это и награда, и наказание.

Награда – когда ты летишь.

Наказание – воспоминания о полете.

Крылья умирают быстро, человек слишком тяжелое создание, чтобы нести его по небесам всю жизнь. Он обременен множеством грузов – сомнениями и заботами, страхами и лишними «мудростями», необходимостями и надобностями. «Легкость бытия» приходит на миг, в который оживают крылья, а потом покидает с горькой улыбкой: – «Ну что же поделать, дорогой, ты же сам набил камнями карманы, надел самые увесистые башмаки, отожрал огромный живот и набрал на всякий случай целый мешок „самого нужного“ барахла, я… Я больше не в силах поднять тебя к облакам!»

И ты, конечно, можешь снять башмаки, выкинуть камни, но… человек слишком тяжелое создание!

И ты бормочешь что-то оправдательное в ответ, да и живешь себе дальше, как ВСЕЛЮДИ, но так тяжко знать – что еще недавно ты мог летать! А сейчас остается только подхватить перышко из мертвого крыла и подарить его ветру, не загадывая никаких желаний: «Лети, лети лепесток…»

ПРОСТО – ЛЕТИ!

От этих размышлений зашумело в ушах, заколотилось сердце, и я отпустил себе мысленную пощечину, чтобы очнуться.

Опять мои мысли унесли меня в сторону от основной задачи поиска «жемчуга» в навозной куче своего сознания! Опять я углубился в какие-то дебри, как будто специально пытаюсь причинить себе боль.

Нет, нет! Все не так грустно!

Я все равно еще жив и как-нибудь постараюсь если не полететь, то уж хотя бы похлопать крыльями.

Кое-кто внутри меня потряс рожками и измывательски ухмыльнулся:

«ДА!

В тебе определенно осталось немало чего хорошего!

НО!

Это абсолютно не нужно в той жизни, в которой ты живешь.

Твои выдающиеся навыки, знания и даже физические возможности ничего здесь не стоят. Они, конечно, могут вызывать восхищение типа круто, да только… зачем это все? Ты пришел в этот мир, как на рыбалку с серебряной лопатой… Лопата, конечно, красивая, из ценного металла… Но на рыбалке нужна удочка! И копать червей серебряной лопатой тоже как-то неудобно, серебро – штука хорошая, но для лопаты – неуместная».

Я подумал с усмешкой: «М-да… А он прав!»

В этом мире из меня бы получился самый успешный и гениальный бомж. Я знаю столько всего такого важного, но совершенно не нужного современному цивилизованному человеку. Столько знаний и умений в наличии, но… они никому не нужны, а мне самому вряд ли когда-нибудь пригодятся.

Да, я нашел в себе много чего хорошего, целый тяжелый заплечный мешок всего хорошего, но во всем этом великолепии таились некие моменты, которые изрядно портили общую картину.

Сколько раз в той, прошлой жизни, когда мои бурные страдания по собственной крутости и нереализованности начинали изрядно портить настроение всем окружающим, мой вечный лукавый «сосед» выпрыгивал из темного пространства сознания и с издевкой интересовался: «А если ты такой весь из себя разэдакий, сильный-умный-под экстрим заточенный, что же ты, братец, до сих пор делаешь тут, среди нас, людей простых и убогих? Шел бы в горные гиды или в армию, или бандитов ловить, или девиц в белоснежных ночных рубашках на пожарах спасать, мало ли героических специальностей на белом свете! Да уж стал бы, на худой конец, каким-то знаменитым путешественником и переплыл бы океан на надувном крокодиле или обошел бы земной шар по экватору на ходулях в костюме чебурашки! Ты ж ничего такого, братец, не совершил и даже не пытался, гниешь потихоньку и ноешь. Ноешь и гниешь. Гниешь и ноешь. А больше даже ноешь. Может, на самом деле, не настолько ты и силен-умен-высокоразвит, а просто неудачник обыкновенный, Victus vulgaris, который сваливает свою нереализованность на великую непонятую исключительность? И винит всех вокруг.

Ты все- таки внутренне – слабак.

Не боец.

И конечно – трус.

Только и делаешь, что оправдываешь свою несостоятельность внешними обстоятельствами.

И однажды даже жена от тебя сбежит, достанешь ты ее».

Все так, все так… Я всю жизнь жил так, будто у меня впереди еще вечность, бездна времени, и я все успею и все смогу.

ПОТОМ.

ПОТОМ все будет. Обязательно.

Сначала в горы ходил постоянно и никак не мог надышаться этим духом свободы, воли и ветра. Горы, случайные подработки, горы, снова заработал на горы и опять в горы! Отдышался, зализал раны и снова в горы, марафон восторга и захлебывающегося счастья. А остальное – ну потом, потом как-нибудь, еще успею. Так и бежал, зажмурившись, пока однажды не оказалось, что на этом марафоне я уже не один, откуда-то взялась жена, а затем появилось потомство. Как-то все само собой случилось, в промежутках между нескончаемым бегом. Или побегом?

А потом я много чего пробовал. И нигде не прижился. И там, в горах, которые с каждым годом становились все дальше и дальше, я все потерял, и здесь, в «реальной жизни», в которую я запихивал себя в приступе ответственности перед семейством, тоже ничего особенного не нашел. И от этого становился злее и злее. Я пытался усидеть на двух стульях, хотел воли и ветра, одновременно стабильности и покоя. Так не бывает. Как минимум, у меня. И пока я терял время, пытаясь стать добропорядочным гражданином и солидным отцом семейства, моя душа тихо подыхала в тоске. И я стал исключительно паршивым мужем и еще более паршивым папашей. Скажу честно, хоть в таком мало кто признается – периодически я их тихо ненавидел за то, что они «отрубили мне крылья», что из-за них я должен пинать ногами в угол свои мечты и зарабатывать материальные блага путем самоубийства собственной души. Хотя меня ведь никто не заставлял жениться и «обламывать себе крылья»… Как бы никто…

Но это же так убедительно воздействовало на мои мысли и поступки – «ВСЕЛЮДИ хотят семью»!

Понятное дело, я любил жену и детей, даже тещу, но все равно… изредка ненавидел. Они не идиоты, все это чувствовали.

И однажды… моя жена действительно сбежала!

Ей вдруг подвернулась возможность свалить за границу, в маленькую европейскую страну, работать самой и учить там детей, в общем, она уехала. Нет, мы не развелись, зачем, мы ведь не ссорились, не изменяли, просто ей выгоднее и лучше было уехать, ну а мне… При расставании она горько усмехнулась: «Теперь никто не будет обгладывать тебе крылья. Мы больше не будем виноваты в том, что ты несчастен. Ты свободен, ты можешь делать со своей жизнью все, что считаешь нужным. Вперед… Ты свободен!»

Прощание обошлось без драм: деловитые сборы, скупой на эмоции отъезд. И они исчезли из моей реальности так спокойно и обыденно, как будто просто вышли в магазин за хлебом. И мне, собственно, не за что было обвинять жену, считать себя преданным не было никакого повода. Все честно. Все предельно честно. Тем более… мы же не развелись. Мы просто расстались… на время. «Она вернется, обязательно вернется, и цельная жи-и- сть… впереди разольется… и мы все успеем, и обои наклеим, и чайник согреем…» – издевательски напевал я сам себе, не в склад и не в лад.

Она просто уехала. Ненадолго.

Я немедленно уволился с хорошо оплачиваемой ненавистной офисной работы, зачем она мне теперь? Много ли мне надо, лично мне, тех чертовых денег? Да почти ничего не надо.

Сначала я даже взбодрился, вот теперь мне ничто не мешает, я буду заниматься тем, чем хочу, я пойду в горы, а моя дальнейшая биография воссияет свободой и свершениями.