Все мои дороги ведут к тебе. Книга вторая

– Мы… Я познакомилась с ней на Тихорецкой, по дороге в Царицын, – Саша сильно вспыхнула, отворачиваясь. – Вообще-то, она знакомая… Никиты Васильевича…

– Никиты Васильевича? Шацкого, что ли? Знакомая? Вот как? – Ольга сыпала удивленными вопросами, насмешливо прищурившись и не спуская с Саши глаз. – Так-так-так, дорогая, воспоминания о ней или о Шацком так заставили тебя смутиться?

Саша вскинула на Ольгу глаза и, чувствуя, что еще сильнее краснеет, слишком поспешно покачала головой. Однако, эта новость почему-то и, правда, вызывала странные чувства. Воспоминание об этой женщине и о ее связи с Никитой порождали обостренную неприязнь. И что Мурат мог в ней найти?

– О, похоже, что-то в ней есть, – усмехнулась Ольга, насмешливо наблюдая за Сашей.

Сглотнув и пытаясь придать себе равнодушный вид, Саша пожала плечами и произнесла:

– Не знаю. Кажется, ты права, она чересчур опытна…

– Можешь не продолжать, – Ольга расхохоталась, забавляясь Сашиному смущению. – Думаю, что мы с ней похожи, не правда ли?

Саша удивленно вскинула на сестру глаза.

– Пожалуй… Но самую малость, – поспешно добавила, чтобы не обидеть Ольгу.

– Ой, не хитри, – Ольга усмехнулась и откинулась на спинку стула. – Да, жизнь не лишена иронии. Мурат всю жизнь меня осуждал и считал бесстыжей, а в итоге выбрал себе невесту, похожую на меня. Забавно!

– Так они точно обручились? То есть дело идет к свадьбе?

– Да, – она насмешливо посмотрела на сестру и довольно уверенно заявила: – Судя по словам мамы, Мурат безумно влюблен. Если так, то выпьем за братишку, сестрица, – она приподняла бокал с белым вином и слегка коснулась стакана с водой для Саши. – С другой стороны, Мурату давно пора остепениться. Может, его отношение ко мне тоже изменится, а?

Саша улыбнулась и, желая сменить тему, произнесла:

– Надеюсь, они будут счастливы. Прошу, расскажи об отце. Как он? Мне кажется, он меня никогда не простит.

Ее вопрос заставил Ольгу снова насмешливо усмехнуться и покачать головой.

– Ну, знаешь, такую дерзость – два побега – не каждый сможет простить, – она тронула Сашу за подбородок. – Выше нос, дорогая. Твой побег для всех был шоком, что уж говорить про отца? Не кори себя. Думаю, теперь, когда ты действительно учишься, когда ты вышла замуж, и муж твой из приличной семьи, он успокоится. Дай ему время…

Саша вскинула глаза на сестру, чувствуя, как наворачиваются слезы.

– Так, не вздумай расплакаться, – скомандовала Ольга. – Как говорит Маша, во время беременности нельзя хандрить, а то изжога и всякие рези не заставят себя ждать. Все наладится. Отец ведь не железный. Да и мама постоянно на него пытается повлиять. Вот увидишь, к твоему дню рождения оттает, я уверена.

Саша обхватила Олину ладонь своей рукой и благодарно ей улыбнулась.

– Спасибо, Оля. Я так рада, что ты приехала. Ты не представляешь, как я соскучилась по всем… Папа… – Саша отвела взгляд в сторону и с грустью добавила: – Мне ничего не надо от него, только бы он не держал на меня обиду.

– Ну, знаешь, – возмутилась Ольга. – Вообще-то ты его дочь. И имеешь право на приданное. Мне неприятна сама мысль, что ты на птичьих правах живешь в доме мужа.

– Вообще-то я даю уроки и…

– Саша! – Ольга всплеснула своими красивыми руками. – Это все хорошо, но скоро ты не сможешь давать уроки. И поверь мне, мужчины очень хорошо умеют считать, во сколько им обходится женщина, какой бы любимой она ни была.

Саша невольно вспомнила запрет Виктора на театры и с грустью вынуждена была согласиться.

– Я понимаю, – произнесла она, снова краснея под внимательным взглядом сестры. – Я откладываю помаленьку. И подала ходатайство в ректорат, чтобы меня перевели на казенное обучение за хорошую учебу.

Ольга пару раз кивнула, скрестив руки на груди, скептически глядя на Сашу.

– Ты всерьез думаешь, что сможешь закончить учебу? Как ты будешь совмещать университет и хлопоты с малышом, Саша?

Саша вздохнула и долгим взглядом посмотрела на сестру.

– У меня не будет другого шанса выучиться. Если я сейчас брошу, я уже никогда к этому не вернусь, – эти слова она произнесла тихо, слегка дрогнувшим голосом, понимая, что впервые сама себе призналась в этом страхе, который всеми силами гнала от себя. Ведь Университет был единственным, что ей действительно удалось осуществить, а потому у нее не было ни малейшего права струсить и бросить его.

Ольга подалась чуть вперед и взяла Сашу за руку.

– Ты права, бросать то, ради чего ты проделала такой путь, глупо. Я не перестаю тобой восхищаться, Сашка! Уверена, что тебя переведут на казенное место. Но с отцом я тоже поговорю. В конце концов, ты носишь под сердцем его внука. Он не может быть таким упрямым ослом!

Саша с любовью смотрела на Ольгу.

– Ты мне очень помогала всю зиму. Да вот и сейчас приехала, чтобы помочь. Спасибо, Оля. Но не дави на отца. Я не хочу, чтобы он думал, что я нуждаюсь… Мне неловко…

– Ох, уж эта наша Ашаевская гордость. Наш великий и могучий дедуля явно бы нами гордился, какие мы все гордецы. Вот поэтому с отцом должна поговорить я. Кому же мне еще помогать? – она усмехнулась, снова откидываясь на спинку стула и поднимая бокал. – К тому же, я все равно хотела съездить к маме. Гриша говорил, что у него какие-то дела намечаются в Баку.

Саша вскинула на Олю глаза и тревожно спросила:

– Ты хочешь поехать к родителям с… Григорием?

Ольга усмехнулась, кокетливо покрутив бокал с вином в руке, и с вызовом спросила:

– А что? – и заметив, как Саша вспыхнула и уже приготовилась что-то сказать, дерзко произнесла: – Я больше не хочу приносить себя в жертву чьему-то мнению и амбициям. Я выполнила свою миссию: благодаря моей юности и девственности наш папочка и мой муженек заключили неплохую сделку и заработали на этом ни одну сотню тысяч рублей. Кажется, я сполна заплатила за свое желание быть счастливой, а?

– Но Оля, а мама? – Саша мягко взяла Ольгу за руку. – Что скажет она?

Ольга кисло улыбнулась, отворачиваясь в сторону, и молчала пару секунд. Вдруг в упор посмотрела на Сашу и, подавшись вперед, с вызовом спросила:

– А ты, когда сбежала, много о ней думала? – от этих слов Саша густо покраснела, опустив глаза. – То-то же! Ты знаешь, я очень люблю маму. Но именно люблю, а не преклоняюсь перед ней. Я знаю, что она слишком зависит от отца, что она так воспитана и прочее. Я давно простила ее за это. Но я уверена, что ей стоило бы больше думать о нашем счастье, а не о том, что скажет отец. Я считаю, что ни одна мать не вправе лишать своих дочерей личного счастья. А меня она лишила этого. Так что, – Ольга снова откинулась на спинку стула, – у меня есть кое-какое право отправиться в Майское с Гришей. Мне даже интересно, что будет. Что они меня прогонят взашей, что ли? Или вымажут в дегте и голую погонят по Мардакянам? – она усмехнулась. – Коли уж Пурталес и не пикнет, потому что знает, подлец, что всю жизнь мне испортил, матушка с отцом и вовсе не смеют меня поучать.

Саша видела, с какой обидой Ольга это произнесла. Глядя на нее, она в который раз нутром почувствовала всю безысходность Олиной жизни. А ведь именно разговор с ней тогда ночью в Майском убедил ее, что за свое счастье стоит бороться. Только ее борьба закончилась полным крахом. Саша подняла стакан с водой и пригубила, с грустью вспомнив Андрея и все, что пережила за эту зиму. Подавшись вперед, Саша крепче сжала Олину руку и сказала:

– Я тебя очень люблю, Оля. Прости, я не смею тебя судить. Спасибо, что ты здесь и сейчас сидишь со мной. И честно сказать, от того, кто ночует в твоей постели, я не перестаю тебя любить. Наверное, ты права. Каждый из нас платит свою цену за счастье.

Ольга усмехнулась, потрепав Сашу по щеке.

– Главное, чтобы эта цена была нам по силам.

– Знаешь, я бы хотела, чтобы вы с Григорием отужинали у нас завтра. Я была бы счастлива, – заявила вдруг Саша решительно, прекрасно понимая, что Виктору это может не понравиться.

Ольга подняла удивленно брови, пригубив вино.

– Ну, ты-то, может, и будешь рада, а вот твоя новая семья, возможно, удивится моему Грише. Это неосмотрительно, сестра. Я вольна жить так, как хочу, и мне плевать на пересуды. А вот тебя, дорогая, я не хочу компрометировать. Ты живешь в доме его родителей, пожалуй, с этим придется считаться. Одна я не поеду. А с Гришей неприлично. Спасибо за приглашение, но это лишнее.

– Ах, Оля, – Саша вскинула на нее глаза и решительно произнесла: – В доме Бессоновых так отчаянно тоскливо, ты бы украсила собой наш дом! И потом, все мы не без греха. Кто посмеет тебя осуждать? Прошу, приезжайте вдвоем, кто знает, когда нам еще удастся свидеться? – твердо заявила Саша, отчаянно надеясь, что один ужин в компании сестры и ее любовника не приведет к беде в доме Бессоновых.

– Все не без греха? – Ольга с насмешкой посмотрела на Сашу и снисходительно спросила: – Что ты знаешь о грехе, милая моя? Если не считать твой побег, то в твоей жизни все так правильно, все, как положено. Ты – замужняя дама, молодой, наверняка, любимый муж. Ждешь от него ребенка, приличная семья. Право слово, в твоей жизни все, как по инструкции. В отличие, от моей, – она усмехнулась, отводя взгляд в сторону, не заметив, как с ее словами Саша тоскливо прикусила губу. Тем временем Ольга вдруг склонилась к ней и пылко добавила: – Но, знаешь, за свой грех я готова заплатить всем, даже гарантированным местечком в аду. Мне плевать, ей-богу! Я только сейчас поняла, каково это, когда любишь сама! Гриша мне открыл такую меня, которую я и не знала. Могу ли я отказаться от него? Нет! Проще лишиться руки, или ноги, или вырвать сердце! Скажи, что ты меня понимаешь, сестра.