Веселый Роджер

Смотрю на нее снизу вверх, – все еще на стуле сижу – а что сказать, не знаю. Обнимать хочешь именно меня или вообще обниматься? Язык не поворачивается спросить, совсем убогим себя почувствую. А хочется, чтобы сама уточнила. Это ж важно. Крайне важно в моей ситуации.

– Я, наверное, поеду уже, – говорю тихо, слежу за ее выражением лица.

Она на меня смотрит, ни остаться не предлагает, ни на дверь не показывает. Многое бы отдал, чтобы узнать, о чем ты думаешь, Вера. Видишь перед собой шрамы и кости Роджера? Или глубже что-то разглядела? Осталось ли там что-то глубже под всеми триггерами?

Возьмешься отмывать мою душу, Вера? Сама не боишься испачкаться? Если тебя кто-то хоть пальцем тронет, не переживу же.

– Будь, пожалуйста, осторожна. Дебилов много, не хочу, чтобы на тебя напали, как на эту безалаберную, – киваю я на дверь ванной. – Всегда звони, если страшно, ладно? В любое время приеду, заберу, вытащу, в любой ситуации.

– Даже если расстанемся?

Сердце падает, но стараюсь контролировать лицо, чтобы не выдать себя. На перекрестке ведь ко мне поехали, сама выбрала. Что же теперь делать?

– Даже если возненавидишь меня, – произношу серьезно, спокойно.

Вера мягко улыбается. Тепло так от ее улыбки тут же, как будто от сердца отлегает.

– Герой мой. – Она касается щеки.

Я усмехаюсь. Таких героев от общества нужно изолировать.

– Я не шучу, Вер.

– Знаю, – говорит она, потом берет меня за руку и ведет к столу, на котором уже накрыт ужин.

Я уже и забыть успел. Сажусь, беру вилку. Как и всегда, невероятно вкусно. Не вспоминаю уже о привычном дискомфорте после фастфуда.

Вера выложила на хлебе с мягким сыром сердечко руколой. А теперь сидит напротив, подперев ладонями подбородок, смотрит, как я ем, и тепло улыбается. Вдруг тянется, проводит рукой по моим волосам и шепчет: «Соскучилась». И потом вдруг строго: «А ты?»

Глава 27

Вера

Казалось бы, Вера задала самый простой вопрос, можно односложно ответить: да или нет. А Белов молчит. Зашел в квартиру полчаса назад, ни взглядом, ни жестом не выдал, что скучал. Пришлось спросить напрямую, и снова тишина. Держится прохладно. Как его понимать?

– Да некогда было скучать, замотался, – беззаботно отмахивается он.

«Мог бы и солгать, между прочим».

Арине ни слова не сказал об их с Верой отношениях, видимо, по-прежнему настроен скрывать. Может, зря она раскрылась так сильно? Поспешила? Что она шептала ему в этой злополучной ванной? Что будет рядом, пока нужна?

«Он что, жалеет о чем-то?!»

Как всегда, с Беловым одни вопросы. Добыть бы сыворотку правды, опоить и провести вечер с пользой.

«Вик, общаться можно не только с помощью прикосновений, иногда и слова полезны!» – кричит Вера про себя, но вслух только вздыхает.

Грустно после его ответа, но ссориться сейчас нет смысла: Арина с минуты на минуту выйдет из ванной, любой разговор прервется.

– Часто у тебя подобные фотосессии? – спрашивает Вера, хмурясь.

Как бы так подтолкнуть его к поиску другого хобби? Хотя бы поменьше обнаженки… Умереть от ревности можно, зная, что он там иногда один на один с голыми девицами, позы им ставит.

Белов задумывается ненадолго, словно решает, какой ответ будет выгоднее.

– Постоянно, – усмехается. – Работа такая.

Провоцирует, паразит. Вера сейчас возьмет и поцелует его при сестре, пусть сам потом разбирается со своей семьей, выкручивается, как хочет.

«Понятно, милый мой, почему у тебя до сих пор не было нормальных отношений».

И дело даже не в шрамах. Попробуй-ка выдержи ежедневные проверки, любая сдастся. Вера закусывает губу, размышляя.

– Может, мне тоже испытать себя в роли модели? Душа в последнее время просит экспериментов, – говорит она задумчиво.

В комнату заходит Арина, кажется, она умывалась, пытаясь скрыть следы слез.

– О чем разговор?

– Да вот спрашиваю у Вика, может, посоветует мне кого-нибудь из друзей, тоже хочу фотосессию ню.

Белов недовольно прищуривается. Арина смеется:

– Так его и попроси.

Вик тут же охотно кивает, в глазах вспыхивает азарт. Нет уж, милый, не для твоего удовольствия был затеян разговор.

– С Виком неудобно. Но, кажется, Джей-Ви тоже фотографирует немного?

– Из него фотограф, как из меня летчик. Одно желание, и то похороненное где-то в прошлом. Он снимает тех, на чьи сиськи интересно посмотреть.

– Мне так не показалось, – доверчиво улыбается Вера.

«Ну, давай же, покажи хоть какие-то эмоции. Не буду я раздеваться перед твоими друзьями, но ты-то ведь этого не знаешь!»

– Хочешь, чтобы на твои фотки потом дрочили, валяй, – безэмоционально отзывается Белов. Потом поднимается, прощается и, еще раз напомнив Арине, чтобы была осторожнее, покидает квартиру.

И что Вера опять сделала не так? Пальцы сжимаются в кулаки. Она провожает его молча прищурившись, смотрит на закрытую дверь несколько секунд и тихо рычит от злости и бессилия.

– Ты чего там? – зовет Арина из комнаты.

– Бесит меня иногда твой братец, не передать словами, как сильно!

– Который из? – смеется подруга.

– Белов, конечно. На Кустова давно уже ровно.

Да и некогда думать об Артёме, когда такое чудо ревнивое, недоверчивое, с богатой красочной фантазией поселилось в сердце и заняло собой все мысли. Вчера засыпали, держась за руки, тихонько целовались, так как сил не было ни на что, просто радовались, что остались вместе, что справились. Зря Вера не проснулась раньше него. Пока спала, Белов успел что-то надумать, смотрел подозрительно.