Веселый Роджер

– Воспаление почек, удаление аппендицита, аллергия на пыль, сильный мороз и сорную траву, а также передний верхний зуб слева – коронка. В пятом классе упала и кусочек откололся, – говорит Вера с вызовом.

– Твою ж мать!

Она так рассказывает с гордостью, что я смеюсь уже в полный голос:

– Да ну на фиг, Вера. У тебя есть фотография, где ты толстая, в очках, со скобками и без зуба?

Она тоже смеется:

– О не-е-ет, – грозит мне пальцем. – Даже и не надейся. Хватит того, что ты уже видел. У меня и так подозрение, что я на испытательном сроке.

Вера тянется и целует меня в висок, ласково обнимает лицо, едва касаясь пальчиками. Я чувствую ее мягкие губы на лбу, переносице, на щеке.

– Сейчас в душ схожу.

– Опять кошмар, да? – шепчет она, в голосе вновь сквозит тревога.

Киваю, впрочем надеясь, что в темноте не видно.

– Расскажешь о чем?

Прости, но лучше умру. Чувствуя, как я качаю головой, Вера отвечает:

– Если захочешь, то не стесняйся. Ты можешь доверять мне.

Еще чего. Себе-то не доверяю. Что ж ты делаешь, Вера, зачем продолжаешь так хорошо ко мне относиться? Я ж влюбился в тебя, красивую, сильно. Каково потом будет отвыкать от твоего внимания, если придется?

Понимая все это, продолжаю форсировать наши отношения, потому что не могу отказать себе в этом. Потому что действительно счастлив с ней, такой нежной, открытой и всегда доброй по отношению ко мне. Я еще не встречал женщин настолько добрых, и дьявольски льстит, что ее мягкость, красота и простая человеческая забота только для меня одного.

Как жаль, что каждый из нас лежит под своим одеялом. Но вместе под одним узким нам нельзя, и мои сны отлично визуализируют почему. Через минуту засыпаю, позабыв о кошмарах и д?ше, чувствуя лишь Верины поглаживания по голове, рукам. Знаю, что она ни за что не забудется и не причинит мне боль.

Мы долго думали, идти ли на день рождения к маме, и если да, то каким составом. В итоге Вера слишком сильно перенервничала, стараясь всем угодить, и накануне свалилась с гриппом. Ну а так как я ее целовал, не реагируя на предупреждения о заразности, весь праздник мы с ней провалялись в постели, едва живые, с зашкаливающей температурой.

Мама сильно расстроилась, но пожелала скорейшего выздоровления нам с ней по отдельности в двух разных телефонных разговорах. Честно говоря, мне даже хотелось, чтобы она сопоставила наконец очевидные факты и поняла, что у нас с Верой роман. Но, кажется, родственники настолько привыкли к моему статусу одиночки, что даже не допускают мысли, что изводящая нас с Верой дрянь – одна на двоих.

Верина мама пришла в ужас, кричала по скайпу, что это, вероятно, какой-то новый, неизученный вид гриппа, о котором кто-то из ее знакомых как раз рассказывал на днях, и нужно срочно сдаваться в инфекционку, иначе мы уже завтра помрем. Да, с ней мы познакомились, и симпатичная, маленькая, полная, но шустрая женщина мне понравилась, если не брать в расчет присланный ею бесконечный список лекарств и разных средств народной медицины, которые нужно было срочно приобрести. По ее мнению. В дальнейшем обеспокоенная женщина каждые полчаса звонила с целью узнать, не умерли ли мы до сих пор.

Но против всей ее логики мы оказались на редкость живучи.

Вера не сказала родителям, что я брат Артёма. Думаю, сейчас это к лучшему. Ее маме и так не понравились мои татуировки, не стоит пока усложнять. Отлично ее понимаю: моим родителям они тоже не нравятся.

Врача мы, конечно, вызвали, и он выписал эффективное лечение и заверил, что смертельным исходом в нашем случае, к счастью, не пахнет.

Потянулись дни безделья. Первые сутки мы только спали, потому что на самом деле ломило кости, болела голова, слабость усложняла даже прогулку до ванной комнаты. А потом смотрели фильмы, повторы баскетбольных матчей, болтали о всяких пустяках. В общем, болеть мне даже понравилось, если бы не потеря денег. Вере больничный охотно оплатили, я же упустил кучу возможностей приработка, плюс клиент по «Трахелькам» затребовал моего личного визита, чтобы проконтролировать покупку материалов и кое-какого оборудования, – пришлось переносить.

Примерно через недельку после выздоровления Вера снова уезжает к себе, где оказывает очередную моральную поддержку Арине. Марк меня беспокоит все сильнее, но пока, честно, нет столько времени, чтобы припереть сестру к стенке и заставить организовать знакомство. Она ж сопротивляется всем вопросам о своем Марке, словно он действительно для нее много значит. Влюбилась? Остается надеяться, что он хороший парень.

Следующим днем заезжаю за девочками, и мы несемся в парк. Погода замечательная, не жарко, ветра нет, солнце мягкое, греющее, что нередко для начала августа. Вера с Ариной в очаровательных платьях, я с фотоаппаратом.

Как школьники с Верой, без шуток. Пока Ариша отвлекается, прячемся и целуемся, потом снова при сестре ведем себя, будто просто друзья.

Бесит, конечно, что Арина нет-нет да стрельнет что-нибудь про Артёма, дескать, какой хороший парень, и как же они хорошо смотрелись с Верой вместе. Наверное, еще и поэтому я стараюсь избегать с ней встреч…

Как подумаю о том, что Артём мою Веру… ну… мать его, даже мысленно сформулировать не могу, все существо противится. Вы же понимаете, о чем я? Он был с ней так долго, был у нее первым, был в ней…

Я ревную к прошлому. Недавно это началось, постепенно развернулось, затягивая. Смотрю через объектив камеры, как девочки едят мороженое, смеются, и снова возвращаюсь к вопросу, что Вера в нем так долго находила? Я ж видел их вместе на праздниках, однажды даже фотографировал в парке: Артём просил, когда только подбивал к ней клинья. Но мы с Верой никогда не обсуждаем тот день более чем двухлетней давности. Делаем вид, что его не было.

Помню, как она обнимала Кустова, позволяла себя целовать, смотрела… никого не замечая вокруг. Меня не замечая вообще. Эти воспоминания не дают до конца поверить, что сейчас она со мной. Пожалуйста, скажите, что понимаете, о чем речь, а то я свихнусь скоро! Глупо, отдаю себе в этом отчет, но очень тревожит, что физически я не могу сделать Веру своей. Она как будто все еще принадлежит Артёму на каком-то низшем, инстинктивном уровне. Он у нее первый и единственный. Наш же секс происходит в головах, без участия тел, а значит, не по-настоящему.

– Белов, запиши себе в блокнот, что в следующую субботу проводишь фотосессию для моей подруги. У нас девичник, она замуж выходит двадцатого августа, – сообщает мне Арина командирским тоном.

Выгибаю бровь, глядя на нее и поражаясь очередному всплеску наглости. Когда-нибудь эта вертихвостка у меня договорится, ей-богу.

– В субботу я улетаю в Сочи по работе. Так что мимо на этот раз. – Делаю вид, что выдыхаю с облегчением.

– Ну, пожалуйста, Вик! – начинает она сразу умолять, едва ли не плачет.

Вот как у нее это выходит? Актриса недоделанная. Какой из нее врач-косметолог? Нужно было в театральный идти.

– Я тебя очень прошу, это безумно важно! Нанятый фотограф в последний момент отказался. А перенести нельзя, потому что…

Четно говоря, эту болтовню я воспринимаю как шум на заднем фоне. Куча имен, поток фамилий, мне неизвестных, одна за другой, нелепые причины, безумный блеск в глазах сестры. Опять ревет, что ли? А синяки еще заметны на руках. Бедняжка, натерпелась в свои двадцать.

– Ладно-ладно, тогда днем фотосет, а вечером я лечу. Полтора часа и не больше, нет у меня времени угождать всем твоим подружками, у тебя их целая толпа!

– Ну нет, Таня самая любимая, нельзя ее подводить, потому что… – опять шумит Арина.

Я отвлекаюсь на сообщение в Ватсапе от босса, и тут же прочие мысли вылетают из головы. Набираю Джей-Ви.

– Минуту, – говорю резко.

Арина послушно закрывает рот, прервавшись на полузвуке, Вера хмурится. Правильно, Вера, ты как всегда чувствуешь, когда проблема серьезная. Очередная мега-херня в «Континенте».

Жоркин, мать его, не берет трубку. Я снова открываю сообщение Костикова, перечитываю: «Твой друг меня кинул, ты, надо полагать, тоже?»

Джей-Ви сам перезванивает через минуту, надо же.

– Жоркин, бл*дь, что за фигня? – бросаю ему вместо приветствия.

– Вик, ты о чем? – уточняет он сдержанно.

– Угадай. Говорят, у тебя доход появился внеплановый. И как тебе оно? Ничего не делал, а денежки на счет с неба упали. Как в сказке. Ты не забыл, что я за тебя поручился перед Костиковым? От кого, а от тебя не ожидал, брат.

Молчит.

– Ты что творишь, а? – говорю я резче, поворачиваясь к девочкам спиной и отходя, чтобы не слышали детали разговора. – Да с тобой больше ни одна фирма не свяжется, забудь про интересные проекты!

– Да и по хрену! – кричит Джей-Ви в истерике.