Веселый Роджер

Вырвавшийся у нее смешок получается истеричным.

Хорошо, что осталась. Тепло так, уютно с ним вдвоем, даже на полу в ванной.

– Метнешься на кухню за сигаретами? – спрашивает Белов с энтузиазмом.

Следующий ее жест ему – оттопыренный средний палец, который он тут же облизывает, затем повторяет то же с указательным и проводит языком между ними. Задерживается на этом месте, имитируя движения, которые обычно совершает ртом для нее там, отчего Вера снова дрожит. Узнаёт.

– Моя девочка, – говорит ей Вик, улыбаясь. А потом хмурится.

Моментально приходит догадка, о чем он думает. На самолет в Сочи они опоздали, и это плохо. Уехать на несколько дней сейчас – лучший вариант из возможных. Подумать, поговорить, продолжить познавать друг друга с учетом новых возможностей, зализывая душевные раны партнера. Позволить времени притупить его жажду мести. Может, есть ночные рейсы? Он ведь снова вспомнил об Артёме, какие могут быть сомнения?

Вера размышляет о том, что в ближайшее время нужно не допустить встречи братьев. У Кустова не получится испоганить их счастье, в том числе собственной гибелью или травмами. Что там Вик собирается с ним сделать?

Нельзя выпускать Белова из квартиры.

Кстати, ей показалось или они действительно обручились? Она косится на Вика, а он просто тупо пялится в потолок, снова кажется расслабленным и довольным.

Когда они добираются до комнаты, Вера первым делом берет его планшет, заходит в свою почту. Так и есть, письмо из клиники на месте, прислали несколько минут назад.

Она нерешительно протягивает планшет Вику, боясь даже не секунду оставаться на краю пропасти одна, узнать результат раньше. Он кивает, натягивает майку и трико, потом читает, хмурится. А через пару секунд показывает ей экран и самодовольно улыбается до ушей.

Иначе и быть не могло. Там написано совсем другое слово, но Вера читает его как «свободны!».

Глава 33Отчеты непотопляемого пирата. Запись 17

Хейле-лей!

Стоп! Давайте поговорим о моей работе. Ладно, согласен, хотя бы вспомним о работе. А также о маме, сестре, Артёме, клиентах, гребаном Костикове, который кинул всех в «Континенте», оставив разбираться с разъяренными заказчиками.

Не могу я позволить себе отключить телефон и выпасть из жизни на сутки. Вдруг что-то случится? Всегда казался обязательным человеком.

Откуда это снова прорывается? Хейле-лелей!

Будь что будет… К черту.

– Вера, ты идешь?

– Нет!

Не солгала. Бежит.

Глава 34

Отчеты непотопляемого пирата. Запись 18

Твою ж мать!

Веселенькое начало отчета выходит, ну да ладно. Это я еще мягко выразился.

Пропускаем к дьяволу лирику, давно пора действовать, тем более что мозги наконец заработали.

Я у компа, соизволившего – ура! – включиться. Быстрый взгляд на Веру – спит, родная моя, калачиком свернулась. Скоро приду, обниму, поглажу. Только подожди, не уходи никуда. Затем на окно – темно за ним, сквозь плотные жалюзи свет не струится, не угрожает. Время неотложных тайных дел.

Поехали.

Вам я, кажется, не рассказывал, но Вере раз так триста напомнил, что осенью проходит один из главных в стране конкурсов эротической фотографии «Фестиваль интимной прозы». Обычно я стабильно попадаю в пятерку лучших, и рекламу «ФотоПираты» получают отменную. Так вот. Вера думает, что в этом году мне нечего представить на конкурс. На самом деле, очень даже есть.

Быстро открываю папки, которые специально сделал доступными для любого пользователя, в надежде что девица обнаружит их сама. Не обнаружила, к счастью. Тщательно уничтожаю следы подготовки Вериной фотографии к выставке. Помните, у меня было несколько неожиданно удачных снимков, когда она пьяная, раскованная в первый и последний раз мне позировала?

Да-да, я всё знаю. Кретин, аморальный тип, вам хочется меня прибить и так далее. Самому себя хочется прибить, без шуток, но пока не до этого.

Для фестиваля я выбрал самое чувственное фото, обладающее особым эмоциональным зарядом, что усиливается в разы черно-белым стилем работы. Вера так смотрит с экрана… Почему-то только сейчас доходит, что она ведь смотрела именно на меня в тот вечер, я ж за камерой прятался. Уже тогда по глазам видно было, что влюбилась.

Только взгляните на эти припухшие от поцелуев выразительные губы, тонкую длинную шею, хрупкие плечи и высокие груди с тугими узелками сосков – яркие цвета здесь не нужны, они бы мешали. Лишь четкие линии, указывающие на исключительность момента.

Волосы в полном беспорядке, темные и длинные, на фоне белоснежной кожи они оттеняют влажные, зовущие глаза. Палец зависает над кнопкой del. С экрана на меня смотрит взволнованная ведьма, сильная и слабая одновременно, которую хочется любить долго, грубо, наказывая просто за то, что непорочная, потусторонне красивая. Много шампанского, обработки, страсти – узнать модель сложно, но вполне реально.

Эту девицу невозможно сфотографировать так, чтобы не вышло порно. Нет ни единого шанса превратить ее тело в искусство.

Удаляю. Всё к чертовой матери чищу, в том числе на виртуальной флешке. Не жаль десятков часов работы. Скорее уничтожить повод бросить меня окончательно, который я собирался предоставить Вере сразу, как покажется, что она со мной из жалости.

А как иначе можно было бы от нее избавиться, чтобы отрезать самому себе пути к примирению? Переспать с какой-нибудь моделькой? Да ни за что. Не обижу так сильно, предпочтя другую. А вот показать, что недостойный урод – вполне себе повод.

Готово. Теперь можно выдохнуть. Успел.

Вы, должно быть, думаете: «Хорошо, что хватило ума не послать фото на конкурс». Упс. Вообще-то не хватило.

Я сделал это после очередного кошмара, когда опять снилось, что передал Вере свой флаг и его атрибуты. Но вряд ли работа пройдет даже первичный отбор: заметно, что съемка домашняя, и обычно в тридцатку конкурсных попадают более качественные и продуманные образы.

Так что расслабьтесь, все будет нормально.

Обещаю: теперь все будет нормально.

Хожу по квартире, обдумывая случившееся. Флаг мой идеально расправлен на сушилке. Угадайте, кто постарался.

Кто-нибудь вообще понимает, что происходит? Сомневаетесь во мне? Просто вы не чувствуете разницу между тем, чтобы любить женщину на удалении и иметь физически. Восемь бесконечных гребаных лет считать себя чудовищем, живущим в вечном страхе перед каждой потенциальной подругой, вздумавшей сделать шаг навстречу и просто протянуть ладонь.

Треснуло проклятье-то. На хрен покатилось.

И дело не в сексе даже! Не в том, чтобы сунуть-высунуть. Смотрите глубже, в душу мне посмотрите, вот она, перед вами раскрытая. Перед ней, Верой моей, если хотите. Внутри погасло что-то, как будто дошло наконец: чтобы быть с этой девушкой, мне не нужно платить за ласку кожей, вы понимаете? После ее касания жечь не будут. Можно мне. Впервые после того, как поквитался с Настей, допущен.

* * *

– Вик, ответь предельно честно, – просит Вера следующим утром, сразу после того как «булькнул» скайп, сигнализируя об окончании разговора. Она сидит в постели, закутавшись в одеяло и поджав ноги, листает на планшете страницы в соцсетях.

Я поднимаю на нее глаза, ловлю внимательный взгляд.

– Ну давай отвечу, – говорю настороженно.