33 – несчастье? Карибский кризис

– Да не за что, желаю вам удачи, – сказала девушка и улыбнулась.

Её улыбка внушала не то, что надежду, она как бы говорила: «Эй, парень, не переживай, всё будет хорошо». Я нечасто встречал в своей жизни таких людей, но вот это их – «все будет хорошо», оно прям настоящее.

Все добропорядочные пассажиры рейса до Панамы вмиг превратились в азартных озлобленных игроков в лотерею. Лица людей выражали гнев и мольбу.

– Только бы не меня! – читалось в их глазах.

Работница аэропорта в форменной юбке серого цвета и жакете четким громким голосом оглашала список тех, кто не полетит этим рейсом в Панаму сегодня.

После очередной фамилии девушка мексиканской внешности вдруг принялась рыдать НАВЗРЫД, а ее парень взорвался громкой бранью в адрес персонала. Мексиканец обнял свою спутницу, но кричать не перестал.

Эта сцена ввела меня в шоковое состояние. Я, видимо, до конца еще не понимал, чем это грозит, и не видел причины так убиваться из-за того, что тебя пересадят на рейс попозже. В этот момент я услышал свою фамилию и повернулся к голубоглазке с гугл-переводчиком.

– Это моя фамилия сейчас была названа, – сказал я.

– Сочувствую, – вдруг сказала голубоглазка.

В этот момент пришло осознание, что я не выиграл в этой лотерее, а как раз наоборот.

Дочитав список, девушка в форме показала в сторону посадочного коридора. Затем повернулась и, указав вглубь терминала, объяснила на английском, что те, кто не летит, идут туда.

Голубоглазка оказалась в другом лагере – тех, кому повезло. Мы попрощались, помахав друг другу на прощанье рукой, и разошлись в разные стороны. Так я потерял своего переводчика и связь с происходящим. Моя команда бедолаг возглавлялась хныкающей мексиканкой и ее парнем, благо, это хороший ориентир.

Я решил держаться этой парочки, чтобы не потеряться, пока персонал решает, что с нами делать дальше.

Вдруг мне на глаза попался высокий загорелый парень, в шортах и футболке без рукавов. Широкое лицо с серыми, широко посаженными глазами, как сказал бы классик, выдавали в нём рязанское происхождение. На плечах надет черный рюкзак, в руках он судорожно вертел телефон.

Я с улыбкой во весь рот, радуясь, что теперь нашел земляка, воскликнул:

– Привет, ты русский!

– Нет, украинец… – парень посмотрел на меня с высоты своего роста, изобразив явное недовольство.

– Слушай, чего ты так на меня смотришь, не я же рейс отменил… – я, как мог, попытался сгладить его воинственный настрой. – Мы в чужой стране, и трудности у нас теперь общие, помоги, а? У меня яхта может без меня из Панамы уйти, написать нужно капитану, дай телефон? – попросил я.

Парень какое-то время внимательно смотрел на меня, затем протянул телефон.

– Только быстрее давай, мне жена там написать должна.

– Я мигом, – сказал я и принялся строчить сообщение капитану яхты в Панаму о задержке рейса и создавшейся ситуации.

– Огромное спасибо, – сказал я, когда закончил свою поэму и отдал телефон обратно. – Меня, кстати, Павел зовут.

Парень снова посмотрел на меня тем же напряженным взглядом, ему явно не хотелось заводить со мной знакомства.

– Игорь…

В этот момент на его телефон позвонили. Он отошел в сторону и принялся с кем-то шумно ругаться.

Я не стал греть уши, отойдя на безопасное расстояние, но не теряя Игоря из виду.

В этот момент все пассажиры с нашего рейса оживились и двинулись вглубь терминала.

– Игорь, пойдем! – позвал я парня и махнул рукой.

– Что случилось? – встревоженно спросил Игорь.

– Да не знаю, вон, впереди поводырь, куда-то нас ведет, – сказал я.

Девушка в форме с большим телефоном в руках вела нашу дружную команду к электропоезду. Мы все сели в вагоны и переместились на соседний терминал. Оказалось, что аэропорт в Париже – это целый город. И здесь ходят автобусы и электропоезда между терминалами. Быть может, и в город можно так выбраться.

После выхода из вагонов она осмотрела всех и, показав направление движения, устремилась по проходам нового терминала, попутно ведя переговоры по своему огромному телефону. Наконец она подвела нас к огромным дверям терминала и что-то быстро сказала на английском.

– Она говорит, что тем, у кого есть Шенгенская виза, можно выйти в город и переночевать в гостинице. Привезти утром чеки, аэропорт их оплатит, – сказал Игорь, продолжая внимательно слушать.

– У меня нет визы, – сказал я. – А у тебя?

– Тоже нет, – ответил Игорь и наморщил лоб.

– Парни, вы откуда? – вдруг раздался голос на русском из-за спины.

Мы оба, как по команде, обернулись. Перед нами стоял парень лет двадцати семи, в шортах, майке и кроссовках, в руках он держал камуфлированную дорожную сумку. Парень крепкого телосложения, но чуть полноват. Он мне напомнил кубанского комбайнера из советских фильмов.

– Россия, Томск, – ответил я.

– Украина, Житомир, – сказал Игорь.

– О, так и я с Украины, Полтава, – улыбнувшись, сказал наш новый попутчик.

Пока мы вели наши переговоры, часть пассажиров, а именно, все, кроме нас и пары китайцев, дружно вышли в город.

Девушка в форме, посмотрев на нас внимательно, сделала пару звонков и сообщила новую вводную.

– Она говорит, что сейчас нам дадут однодневные визы, и мы сможем выйти в город и переночевать в гостинице. Утром приедем и полетим этим же рейсом в Панаму, – перевёл речь француженки Игорь.

– Вот круто! – чуть ли не в голос сказали я и парень с камуфлированной сумкой.

– Тебя как зовут? – спросил я.

– Максим, – улыбнулся здоровяк.

– А меня Павел, это Игорь, – я показал в сторону нашего переводчика.

Игорь кивнул.

– Ну что, сейчас Эйфелеву башню посмотрим, – сказал Максим и хлопнул в ладоши.

– Было бы неплохо, – я подхватил его задорный настрой.