Дурное поведение

Еще мы создали аккаунты в «Твиттере» и пользовались на уроках этим форумом, а также частными форумами на «Пинтересте», где ученики вместе с родителями могли устроить мозговой штурм и коллективно подготовить информацию.

Лишь несколько родителей все еще отказывались сотрудничать – мой взгляд упал на Кристиана Марека, ссутулившегося за своей партой, – хотя я всеми силами пыталась их убедить. Я понимала, что такие ученики чувствуют себя обделенными, и даже подумывала полностью отказаться от этого метода работы, чтобы никто не страдал, но, увидев, какую он приносит пользу и какой получает отклик, изменила мнение. Мне просто требовалось найти особый подход к оставшимся родителям.

Я позволила себе слегка улыбнуться, мысленно усмехаясь над раздувшимся от гордости Маркусом. Но молчание сидящего за дальней партой Кристиана оглушало меня едва ли не сильнее, чем восторженные возгласы остальных учеников. Он уставился в экран своего ноутбука и казался одновременно сердитым и скучающим. Мне никак не удавалось его понять. Я знала, что у него есть друзья. Видела, как он обедал с другими ребятами, играл на школьном футбольном поле, смеялся и шутил. Но на уроках – во всяком случае, на моем уроке – Кристиан словно отсутствовал. Он хорошо справлялся с домашними заданиями, но никогда не участвовал в дискуссиях и получал плохие оценки по тестированиям и контрольным работам. Что бы мы ни делали в классе – он все проваливал.

Я пыталась поговорить с ним, но это ни к чему не привело, и мне пришлось смириться с тем, что придется искать другие способы помочь ему. Например, мне уже давно следовало позвонить его отцу, но я не находила в себе мужества.

Я снова повернулась к классу, призывая себя сосредоточиться.

– Мои поздравления, мистер Мэтьюз. – Я кивнула, поддразнивая Маркуса. – Хотя вы, без сомнения, писали свой вопрос лишь ради смеха, он повлек за собой несколько интересных комментариев об истории костюма.

Я прислонилась к своему столу.

– Поскольку мода – очень популярная тема, мы также углубились в историю женской одежды, и это привело к дискуссии о феминизме, – напомнила я ученикам. – Что ж, конечно, тема о моде не входит в наш учебный план. – Я улыбнулась. – Но вы рассуждали критически и заметили взаимосвязь. Вы обсуждали, сравнивали и противопоставляли… – Я вздохнула, обвела класс веселым взглядом и продолжила: – И мне уж точно не было скучно читать ваши ответы, так что вы молодцы.

Ученики зааплодировали, и Маркус крикнул:

– Так мы получим песню недели?

Он приподнял брови в ожидании ответа.

– Когда ваша команда наберет пятьдесят очков, – напомнила я правило.

У меня были предусмотрены награды для каждого ученика индивидуально, но я поощряла и работу в группах, позволяя победителям выбрать одну песню, которую мы могли послушать в классе, если вся работа сделана и ученики хорошо потрудились. Я подошла к «умной доске» – современной версии классной доски – и постучала стилусом по поверхности, чтобы активировать. Проектор передал изображение с моего компьютера, и высветилась статистика по всем ученикам.

– Напоминаю. – Я подняла глаза и положила стилус на место. – Пятая группа отправляет твиты о текущих событиях до семи вечера. После просмотра я буду ретвитить их для вас.

Краем глаза я заметила, что Кристиан разговаривает со своей соседкой по парте.

– Вы должны выбрать какое-то одно сообщение, прочитать и поразмыслить над ним, а потом написать доклад на одну страницу. Машинописным текстом, двенадцатым шрифтом Times New Roman, а не Courier New, – уточнила я, зная их хитрость с использованием более крупного шрифта, – и сдать его мне к пятнице. Есть вопросы?

В классе раздалось невнятное бормотание, и я кивнула.

– Ну ладно, хватайте свои приборы. Опрос.

– У меня есть вопрос, – раздался вдруг чей-то голос. – А когда мы начнем пользоваться учебниками?

Я вскинула голову и увидела, что Кристиан смотрит прямо на меня, пока остальные ученики включают устройства, с помощью которых должны отмечать ответы в тесте вместо того, чтобы записывать их на бумаге.

– А вы бы предпочли воспользоваться учебниками? – поинтересовалась я, выпрямив спину.

– Нет! – первым выпалил Маркус и повернулся к Кристиану. – Чувак, заткнись!

Тот приподнял бровь, сохраняя хладнокровие и игнорируя своего одноклассника.

– Учебники предоставляются школой. Существует же учебная программа, которой мы должны придерживаться, верно? – практически с обвинением в голосе спросил он.

– Да, – подтвердила я.

– Так почему же мы их не используем? – настаивал он.

Я сделала неторопливый глубокий вдох, стараясь сохранить спокойное выражение лица. Меня предупреждали, что ученики будут постоянно бросать мне вызов, проверять границы дозволенного и провоцировать. Нужно не терять самообладания, относиться к каждому ребенку, как к своему собственному, и никогда не показывать слабости. Кристиан определенно испытывал меня во всем перечисленном. И не только тем, что не работал на уроках, но и периодическими провокациями. Казалось, ему нравилось не слушаться меня, опаздывать, дерзить и отвлекать других учеников во время занятий. Но как бы он ни старался помешать мне выполнять свою работу, я не могла не восхищаться им, выходя из роли учителя.

Я по опыту знала, что плохое поведение возникает из-за попустительского отношения к ребенку в других сферах его жизни. И хотя я сочувствовала Кристиану – ведь ему недодавали внимания дома или где-то еще, – он явно считал, что и здесь ему все сойдет с рук.

– Хороший вопрос, – сказала я. – А как ты думаешь, почему мы не пользуемся учебниками?

Он усмехнулся себе под нос и пронзил меня взглядом.

– На мой взгляд, вы закидываете меня новыми вопросами вместо того, чтобы ответить.

Я замерла и перестала улыбаться, а остальные ученики либо захихикали в ладошку, либо изумленно переводили взгляд с меня на Кристиана и ждали, что будет дальше. От вида самодовольного выражения лица Кристиана у меня закипела кровь. Я сглотнула и сдержанно проговорила:

– Открываем пятьдесят шестую страницу.

– Фу-у! – простонал Маркус и, не глядя на Кристиана, бросил через плечо: – Ну спасибо.

Все достали учебники из специальных отделений под партами, зашуршали страницами и заворчали. Я взяла в руки пособие для учителей и откашлялась.

– Итак, тема сегодняшнего урока посвящена заслугам Патрика Генри, Бенджамина Франклина и Бетси Росс, – продолжила я. – Я бы хотела, чтобы вы прочли…

– Но мы уже проходили их! – крикнула Джордан Берроуз, девушка, сидевшая рядом с Кристианом.

Я сдвинула брови, склонила голову набок и притворилась непонимающей.

– Разве?!

К ней присоединился другой ученик.

– Две недели назад мы работали над этой темой в группах и посещали виртуальные музеи, – напомнил он мне.

– Ах, вот как, – подыграла я и продолжила: – Ладно, прошу прощения. Откройте шестьдесят восьмую страницу. Эта глава посвящена приходу к власти Джорджа Вашингтона при участии Томаса Джефферсона…

– Это мы тоже уже проходили, – рассмеялась сидевшая справа от меня Кэт Робишо. – Вы загружали для нас предвыборные плакаты в Pinterest.

Я посмотрела на Кристиана в надежде, что он понял мою мысль. Мы изучали все темы, описанные в учебнике, хотя и не открывали его. Ученики лучше запоминали материал, когда сами искали информацию и применяли полученные знания в практической работе, а не просто читали текст.

– А-а, – откликнулась я. – Теперь вспомнила.

Кристиан заерзал на стуле, прекрасно понимая, что тема закрыта.

– Итак, – продолжила я, – на странице семьдесят девять есть двадцать вопросов, которые помогут нам подготовиться к завтрашнему тесту. Мы можем провести остаток урока, письменно отвечая на них в полном молчании, или же можем поработать десять минут, выбирая ответы через дистанционные устройства, а затем поискать в интернете информацию о невольничьих кораблях.

– Второй вариант! – тут же закричали со всех сторон.

– Мы могли бы проголосовать, – проворковала я совсем не потому, что хотела учесть все мнения, а чтобы окончательно утереть кое-кому нос.

– Второй вариант! – закричали ученики еще громче.