Наперегонки с Эхом

– А зачем Рамису понадобилось ночью срываться в библиотеку Вечного Города? – спросил Авик.

– Чтобы тихонько вымарать запрос в реестре. Представляешь, как бы все смеялись, если бы Рамис отправил фолиант, а тамошний библиотекарь открыл бы свой перечень и обнаружил бы, что Нотия запрашивает сочинение Нотии. Да еще и «О скорпионах и сколопендрах», которое уже есть в библиотеке.

– Да… – потянул Авик, – это было бы неловко… А как же рукоятка от самописца?

– Мы не обсуждали, я же ему про это не рассказывал. Но мало ли откуда мог взяться этот мусор? – покачал головой Хура. – Похоже, Его Высокомогущество, хоть и имеет дурной характер, злодеем все-таки не является.

– А откуда тогда взялась сколопендра?

– Возможно, приехала с багажом каких-нибудь южных купцов и заползла на узелок с вещами злосчастного Атрака.

– Или была в его вещах с самого начала, – ужаснулся Авик.

– Нет, этого бы сыщики не пропустили. Мне кажется, в тот вечер сюда как раз заезжали купцы с Юго-Восточных Предгорий.

Авик окинул взглядом двор, и действительно вспомнил дюжину ишаков, груженных тюками с товаром и разгружающих их широкоплечих коренастых горцев, перешучивающихся на своем странном языке, изобилующем гортанными звуками.

– Ой, и правда, – сказал он, – последнее время у меня какие-то странные провалы в памяти, то про горцев забуду, то про веревку.

– Про какую веревку? – спросил Хура.

– Ну, когда мы хоронили Атрака, мы сняли с него веревку, а я про это начисто забыл.

– Ты что-то путаешь, – удивился Хура, – тело было перехвачено веревкой, я это помню абсолютно точно потому, что стер об нее руку, а потом этот волдырь содрал Дунже, когда освобождал меня из кандалов в темнице… Чего это с тобой?

Авик побледнел. Мавкино деревянное колечко вдруг впилось ему в мизинец.

– Мне нужно домой, – наконец выговорил он.

– Ты что, дезертируешь? – возмутился Хура. – А я тут один на один с этими дурацкими конями?

– Мне нужно повидать Мавку.

– Да никуда не денется твоя Мавка, – еще больше рассердился Хура, – через несколько дней войско отправится ловить Куниц, и тогда, считай, ты свободен.

– Я поеду, – упрямо сказал Авик, – но сегодня, так и быть, помогу тебе.

Они провозились на конюшне до поздней ночи. Поняв, что Авика не переупрямить, Хура смирился с его отъездом.

– Может, тебе взять коня, одного из этих? – спросил он.

– А если поймают? – испугался Авик.

– Скажешь, что осуществляешь разведку по направлению выдвижения войска. В обстановке строжайшей секретности.

– А если коня хватятся?

– Да не хватятся, смотри, в каком состоянии у них список, – Хура помахал у Авика перед носом пачкой растрепанных драных листов. – Мы, конечно, на коня чары наложим, чтобы всем было ясно, что он ни на что, кроме холодца, не годится. Ну и со списком немного поколдуем.

Хура выбрал лошадь получше, покопался в своих фолиантах, нашел нужное заклинание и наложил на животное чары иллюзии. На всякий случай выписал заклинание на листе пергамента и отдал Авику:

– Если начнет развеиваться – обновишь.

Друзья задали фальшивой кляче двойную порцию корма и разошлись. Хура отправился домой, а Авик решил остаться на конюшне: городские ворота все равно были закрыты. Перед самым рассветом он оседлал коня, кое-как влез в седло и отправился в путь. На пути к северным воротам он предусмотрительно обогнул Замковую Гору: здесь, как и в кварталах вокруг Школы, использовать иллюзии было запрещено, и наложенные на коня чары могли развеяться из-за антимагических истуканов, стоящих перед стенами цитадели. Авик не был хорошим наездником, но лошадь ему попалась хорошая, шла мягко и ровно. Когда он преодолел Белые Ворота, солнце показалось над горизонтом. Для такого раннего часа улицы были многолюдны, город готовился к празднику Летнего Солнцестояния. В этом году планеты сходились в какую-то особенно редкую комбинацию. Авик пока не изучал астрономию и не очень понимал того, что говорили другие маги об эссенциальном и акцидентальном достоинстве, но чувствовал, что в этом году празднество будет особенно торжественным. Если конечно военный поход его не испортит.

Отъехав от города, он пустил лошадь быстрой рысью. Только теперь беспокойство перестало мучить его. Он стал думать о том, что скоро увидит Мавку и что, скорее всего, с ней все в порядке, просто он соскучился и волнуется зря. И все же веревка – это, конечно, загадка… Потом он стал размышлять о своих занятиях, прерванном обучении Великой Игре, подумал, что в следующий раз, когда он будет в Вечном Городе, надо будет обязательно разобраться с трактатом «О скорпионах и сколопендрах Юго-Восточных Предгорий». Он со вчерашнего дня ничего не ел, в желудке было пусто, но его это почему-то не волновало. По сторонам дороги шумел летний лес, обиженно гудящих комаров сдувало встречным ветерком. Дубравы сменялись полями, за ними шли болотистые ельники, песчаные сосняки перемежались березовыми рощами. Сердитый хрущ с надрывным жужжанием врезался Авику в лоб, и он вспомнил о Нотии и его последнем труде. Интересно, проверял ли он, какие комбинации рун встречаются в Истинных Именах реже других. Тоже может быть интересный вопрос. Кстати, почему он мне подкинул фолиант по магии зачаровывания? Думает, моя рана никогда не заживет? Или все-таки хочет попробовать проверить свои открытия экспериментально? От этого все равно никуда не деться… Так, размышляя о том о сем, он добрался до родных мест. Дни стояли длинные, и солнце было еще высоко в небе. Мавка бросилась ему на шею:

– Я знала, что ты приедешь, – сказала она.

– Откуда? – удивился Авик.

– Секрет, – кокетливо ответила девушка.

Она принесла ему краюху хлеба, крынку меда и кувшин молока. Авик принялся ей рассказывать про то, как продвигается их с Нотией расследование. В завершение он рассказал ей о веревке.

– Надо же, сколько у тебя разных событий, – невпопад сказала Мавка. – А у нас тут с мамой ничего не случается, только корова отелилась. А если ты за меня волнуешься, то лучше и не уезжай никуда. Отсюда до Хорива полдня пути, что ты сможешь сделать, если они придут сюда?

– Кто «они»? – спросил Авик.

– Не знаю, кто. Тут в лесах что-то странное происходит. Хотя лес для меня – как дом родной, иногда я боюсь.

– А что странное?

– Я не знаю, я просто чувствую, – ответила Мавка. – Сходи в лес, и сам поймешь.

– Я вообще-то хотел еще раз сходить на могилу.

– Ну, пошли на могилу, – согласилась Мавка.

Холмик слегка зарос травой и просел, а веревка, уже чуть подгнившая, валялась тут же. Мавка так и не решилась ее забрать. Авик на всякий случай проверил, что тело все еще на месте. Взявшись за руки, они постояли на опушке, молча слушая щебетание птиц и комариный звон, а потом, одновременно, не сговариваясь, так же безмолвно побрели обратно.

– Может, тебе лучше пока в Хорив переехать? – спросил Авик.

– Ну а как же мама, хозяйство? Я не могу этого бросить.

– Ну, может только на время, пока всё не разрешится, – продолжал настаивать Авик.

– Нет. Здесь есть какая-то сила, которая меня бережет, а если я уеду, я стану совсем беззащитной, – ответила она.

– Что это за сила такая?

– Я не знаю, но я чувствую, что она точно есть.

– Мне кажется, наставники Школы – понадежнее «какой-то силы», – с сомнением сказал Авик.

– Живого наставника я только один раз видела, и он мне совсем не понравился, а эту силу я всю жизнь чувствую, – парировала Мавка. Авик только развел руками.

***