Наперегонки с Эхом

– Куницы большие мастера голову морочить, но это, похоже, не тот случай, – наконец изрек он. – Похоже, что ты им понадобился, и они решили вовлечь нас в свою игру…

Снова воцарилось молчание, прерываемое только шипением углей в потухающей печи, стрекотанием сверчков и треском лучины.

– Мы очень много можем узнать из этого рассказа, – снова нарушил молчание Нотия. – Для начала разберем историю с нетопырями. Это конечно никакое не обучение, поскольку зверьков слишком быстро выпустили. Да и вообще объект необычный. Значит, это был эксперимент. С полевками, видимо, то же самое, просто на другом животном. Вопрос, что за эксперимент? Основным объектом для наложения чар, скорее всего, был тот нетопырь, который сидел в клетке. – Нотия задумчиво растягивал слова, – Какая-то новая форма гомеопатической магии, чары накладываются на одну особь, а изменения происходят сразу со всеми, подобными ей, обладающими таким же Истинным Именем. Неизвестный нам маг заколдовал одного нетопыря, а покрылись колючками все. Теоретически это возможно. Клетку с заколдованным нетопырем принесли обратно в пещеру. Зачем? Видимо, радиус действия чар не такой большой. Почему выбрали именно нетопырей? Никто не заметит, что с ними происходит что-то не то. А почему нельзя было взять более редкое животное, нужно всего лишь две или три особи… – рассуждал вслух старый волшебник. Женщины зевали, но он не обращал на них внимания. – Нетопыри и полевки, полевки и нетопыри… ага, есть! И тех и других можно очень много наловить. А зачем? Нужен же всего один зверек для наложения заклинания и еще один-два для проверки действия… И зачем тогда понадобилось вылавливать несколько мешков нетопырей и возить их куда-то? Загадка.

– Может быть, просто не все подходят? Скажем, один из тысячи? – предположил Авик.

– Точно. Это бы всё объясняло, – отозвался Нотия, – хотя представить себе сложно. С магической точки зрения, они все одинаковые.

– А какое отношение эти нетопыри имеют к гибели папы? – спросила Мавка.

– Пока непонятно, но скорее всего эти вещи как-то связаны… – ответил Нотия. – Ловец нетопырей жил в той усадьбе, откуда потом появлялись оборотни, наверное, его и заколдовали одним из первых, когда он перестал быть нужен. Свидетель, опять же. Теперь по поводу оборотней и браслетов. Надо сказать, неизвестно, настоящие ли это оборотни, мы не видели превращений, поэтому, скорее всего, это просто перманентно зачарованные люди. Но будем называть их оборотнями. Я навел справки у Рема, сколько они получили поисковых фонарей и сколько отдали. Он клянется и божится, что отдали все до единого. Следовательно, Атрак получил браслет не от жижкиных головорезов, а скорее всего от того, кто сделал его оборотнем. Значит, получается, что в Хориве действует какой-то колдун или группа колдунов, которая обладает неизвестными нашей магической науке знаниями. Вероятно, что он или они получили эти знания, расшифровав камень Черных Куниц. Эти люди ищут какого-то человека, для его поисков они создают несколько десятков браслетов-фонарей, нанимают Жижку-Костолома, а также превращают крестьян в оборотней и тоже снабжают их браслетами. Потом они вдруг отказываются от жижкиных услуг, а усадьбу, где создавали оборотней, сжигают. Вероятно, заметают следы. Из этого следует, что они действительно нашли то, что искали…

– А кто же заколдовал папу? – снова спросила Мавка.

– Это пока не ясно, – ответил Нотия и повернулся к Авику, – а что твой Коготь думает на этот счет?

– Коготь считает, что это сделала Мавка, – честно ответил Авик.

От такого неожиданного обвинения Мавка заревела в три ручья и выскочила в сени. Авик поспешил за ней. Он попытался обнять девушку, но та оттолкнула его и бросилась в горницу, захлопнув дверь перед самым его носом. Из-за двери доносились прерывистые рыдания. Авик пытался поговорить с ней через дверь, но рев только усиливался.

В сени, потягиваясь, вышел Хура.

– Старика сморило, – сказал он, – мы сюда примчались на его самоходке от самого Хорива, и всего часа за три. Ты, небось, в жизни такой скорости не видел, – тут он ойкнул, вспомнив про недавние авикины полеты на корзине, и замахал руками, как бы забирая назад слова, – но, в общем, устал старик. Пошли спать.

Авик через дверь пожелал Мавке приятных снов и, не дождавшись ответа, потопал обратно в избу. Нотия обессилено лежал на лавках, а тетушка Диса хлопотала вокруг него с периной и одеялом. Мальчики залезли на полати и быстро заснули.

***

За ночь небо заволокло тучами, прошел небольшой дождь, земля стала влажной, а вдоль опушки ползли клочья тумана. Авик проснулся в дурном расположении духа. Нотия уже не спал. Покачиваясь, он сидел на лавке, изможденный и расстроенный. Хура самозабвенно дрых. Авик спустился с полатей и сел рядом с Нотией.

– Стар я стал для путешествий, – проговорил старик, – боюсь, обратно я по таким ухабам не доеду. Подай-ка мне мою торбу.

Он извлек из торбы письменный набор и почтового голубя. Птица спала волшебным сном. Набросав несколько строчек, он вставил записку в маленький цилиндр, привязанный к лапкам голубя, произнес заклинание и отпустил разбуженную птицу. Голубь неторопливо прошел по комнате к окну, вскочил на подоконник и был таков.

– К полудню за нами пришлют экипаж, – устало сказал Нотия, укладываясь обратно на лавку. – А я пока отдохну…

Авик вышел на улицу. Мавка доила скотину, лицо ее было мрачно, на него она даже не взглянула. У колодца квакали лягушата, а некошеные лопухи разрослись до небывалых размеров. «Тяжело наверное вдвоем за домом ходить», – думал Авик умываясь. Он сходил за косой и принялся яростно бороться с лопухами. За этим занятием его застал свежий и выспавшийся Хура.

– Привет, гроза сорняков, – поздоровался он с Авиком, – сыграем в «Пирамидку»?

– Ну, давай, – нехотя согласился Авик, – только, вот, дай докошу.

Пока он обрабатывал последние углы плантации лопухов, Хура притащил колоду и поставил на нее дырявый чугунный котелок. Правила игры были простыми: два мага поочередно накладывали на предмет чары. Первые чары соприкасались с Истинным Именем предмета, вторые – накладывались поверх предыдущих, третьи – поверх вторых и так далее. Когда одно из нижних заклинаний развеивалось, вся конструкция тоже распадалась. Проигрывал тот, на чьем ходе это произошло. Поскольку чары взаимодействовали между собой, усиливая или ослабляя друг друга, нужно было внимательно следить, что именно колдует твой противник, и быстро придумывать новые чары. Они начали играть, котелок от их игры то искривлялся, то уменьшался, то раскалялся добела, становился прозрачным, дрожал, подпрыгивал, гудел и бренчал. Но вне зависимости от того, что с ним происходило, Хура неизменно выигрывал. Наконец, после десятого кона, Авику надоело, и он сделал вид, что пошел проведать Мавку. Хура следовал за ним по пятам и уговаривал: «тебе просто надо больше тренироваться», «я думаю еще несколько партий, и ты начнешь выигрывать», «одна проигранная партия стоит трех выигранных», «игра в “Пирамидку” развивает воображение и магическую эрудицию» и так далее. Мавки нигде не было, поэтому Авик забрался от него на крышу хлева и принялся ее подправлять: несколько деревянных черепиц съехало. Голыми руками это было трудно сделать, поэтому он помогал себе заклинаниями. Хура, поняв, что игры не будет, поплелся обратно к своему котелку.

Когда Авик наконец посмотрел, чем занимается его приятель, он обнаружил, что Хура играет в «Пирамидку» сам с собой. Для достижения полного эффекта погружения, он соорудил из поленьев деревянного человечка. Толстый чурбан с торчащим, как нос, сучком служил головой чучела, на нее была надета авикина шапочка, которую он, видимо, обронил, забираясь на сарай. Авик лег на конек крыши и принялся наблюдать за игрой. Котелок снова претерпевал метаморфозы, стонал, дребезжал, вибрировал. Авик с удивлением обнаружил, что Хура использует твиа вимата, прием с помощью которого маг насылает заклинания не напрямую, а через другой, обычно неодушевленный, предмет. Боевые маги частенько использовали твиа вимата: например, если противник находился вне зоны прямой видимости. И вот, Хура использовал это высокое достижение магических наук для игры с самим собой в «Пирамидку», по очереди посылая заклинания то от себя, то от чучела.

Авик думал, какое бы заклинание исподтишка наложить на котелок, чтобы разрушить всю пирамидку в самый неожиданный момент, как вдруг, откуда ни возьмись, через двор с коромыслом пробежала Мавка. Поравнявшись с котелком она задела его краем коромысла и тот свалился на землю. Хура вскочил ей навстречу:

– Ой, я кажется, тебя случайно заколдовал, – расстроенно воскликнул он. – Это «Омег», может голова кружиться и зеленые пятна по лицу пойти. Дай-ка расколдую.

– Не нааадо, – неожиданно и громко завопила Мавка, – само пройдет.

– Не валяй дурака, – сказал Хура, – дело одной минуты.

Он пробормотал заклинание очищения от магических чар, но оно не сработало. Антимагия была сложным и капризным заклинанием. Мавка попыталась убежать, но он поймал ее за руку.

– Отстань от меня, длинный, – снова заорала на него Мавка. – Авик, скажи ему, чтобы отцепился.

– Мавка, чего ты боишься? – уговаривал ее Авик, – неужели тебе охота зелеными пятнами покрыться?

– Мое дело, чем хочу тем и покрываюсь, – все так же громко крикнула Мавка. В глазах ее был испуг.

Хура тем временем прикидывал, чем может быть защищена мавкина Астральная Карта, что пропустило «Омег» и не пропускало антимагию. Наконец его осенило: обычное деревенское заклятие, такое каждая знахарка знает, дырявое как решето. Он быстро произнес заклинание преодоления этой защиты, и… неведомая сила отбросила его к самому забору, два раза перевернув в воздухе. От жуткого грохота Авику заложило уши. Браслет на его правой руке вспыхнул с такой силой, что можно было ослепнуть. От неожиданности он свалился с крыши и упал в грязь, вытянув вперед руки. Лежа на земле, он ничего не видел, не слышал и не соображал. Когда же он понемногу начал приходить в себя, то обнаружил, что сидит, привалившись к стене сарая, а Нотия и тетушка Диса возятся над неподвижным телом Хуры. Мавка рыдала, размазывая слезы по чумазому личику. Авик поднялся на ноги и, покачиваясь, подошел к Хуре: нос у того был разбит, под глазом красовался фингал, руки до локтей были обожжены. Авик поковылял в избу за своей зловонной баночкой. Когда он вернулся, Хура уже открыл глаза.

– Что это было, послушник Хура? – строго спросил его Нотия.

– Попытка преодоления защиты «Мерросигги», – шепотом ответил Хура, – неудачная.

– Что за глупости? – воскликнул Нотия, – какая еще защита «Мерросигги»? Это же трухлявое корыто, а не защита. Дай-ка посмотреть, – он сделал шаг к Мавке, но Авик преградил ему путь.

– Я бы этого не делал, – сказал он, – и нам теперь, кажется, многое известно.

– Что же это нам известно? – сдвинул брови старый маг. Он отодвинул Авика и внимательно рассматривал Мавку.

Авик подошел к Хуре и стал смазывать его ожоги вонючей мазью.

– Оборотни и жижкины головорезы искали Мавку, но ее защита «Мерросигги» по какой-то причине не позволяла им ее найти. Потом один оборотень натолкнулся на нее, это был несчастный Атрак, по случайному ли совпадению, или потому, что какая-то часть его былого сознания вела его к дому. – Мавка зарыдала еще горше. – В поисковом фонаре была заключена эленхомени фантасма, и неизвестный колдун пытался через нее заколдовать Мавку, например, снять защиту с ее карты. Колдуна покалечило, возможно, даже убило, поэтому создание оборотней пришлось свернуть, а усадьбу сжечь.

– А почему пострадал Атрак? – спросил Нотия.

– Часть защитной магии прошла через его тело. А может быть… колдун был очень осторожен и использовал твиа вимата, – осенило Авика, когда он бросил взгляд на чучело, – только вместо неживой фигуры у него был оборотень. Его и сожгло.

– Это очень интересная гипотеза, – сказал Нотия, – но каким образом «Мерросигги» может кого-то сжечь? Оно защищает только разве что от комариной чесотки. И каким образом оборотень нашел девушку? Фонарь-то работает только тогда, когда защита снята.

– А это нам предстоит выяснить, – Авик повернулся к Мавке, – мне кажется, ты должна нам что-то рассказать.

Притихшая было Мавка снова разревелась.

– Я не могу, не могу, – повторяла она сквозь слезы.

– Послушай, – сказал Авик, – ради этого расследования мы уже который месяц бегаем по лесам, попадаем во всякие переделки, а ты все это время что-то знала и молчала? Говори-ка быстро, зачем ты тогда в лес ходила?!

– Я бы очень хотела сказать, но я не могу, – ревела Мавка.

– Дитя моё, – сказал Нотия, – мне бы очень хотелось осмотреть твою Астральную Карту.

– Не нааадо, – опять закричала Мавка, – отвяжитесь вы все от меня!