Карманная вселенная

– А, какая теперь разница? – горько усмехнулся оратор. – Да, наш Бог из машины, – произнес Нейромант, окончательно захмелев. – Ваши поколения искали Бога в прошлом и настоящем, а он, представьте себе, оказался в будущем! Человечество тысячелетиями взывало к неведомой силе, чтобы та хоть на миг проявила себя, чтобы послала людям весть в виде чудес или чего-либо сверхъестественного. Так вот, мечта поколений, страждущих Господа, наконец сбылась, и мы все узрели реально великую сущность, в тысячи раз могущественнее человека. Но наш Господь не задержался в нашем мире, он завещал нам помнить его деяния и ушел в мир иной. Возможно, твой друг прав, и эти циклы повторяются с нами каждые несколько сотен тысяч лет. В этот период создатель открывает нам свой лик, чтобы наши дети и правнуки, и сотни других поколений сложили легенды и написали книги о его явлении. – Он мечтательно закатил глаза, вспоминая что-то очень приятное. – Мой отец был из самого счастливого поколения, поколения свидетелей рождения Бога, поколения квинкваджинты! – пояснил нейроархеолог.

– Но куда он ушёл? Куда физически делся Великий Гугл? – не сдавался Арсений.

– Это непростой вопрос, – задумался нейроархеолог. – Само понятие «физически, материально» сложно отнести к нему.

– Но постой, – наседал посланник. – Вот компьютер, у него есть память, где хранится вся информация и процессор, где она обрабатывается, у человека есть мозг для этих же целей, и все это вполне материально!

– Соглашусь с тобой, но только отчасти, – возразил ему оратор. – Поначалу наличие материального носителя очевидно и понятно, его даже можно потрогать, но чем меньше ячейка, хранящая бит информации, тем сложнее ее представить. Разве могли вы увидеть в своем времени нанометровый транзистор? – вопросил он. – Да и что такое, собственно, нанометр? Если миллиметр поделить на десять, то получится толщина волоса – это мы с тобой ещё в состоянии разглядеть. Если на сто частей поделить ширину волоса, то это величина бактерии – она видна только под микроскопом. Ещё на десять, то это вирус, его мы уже не в состоянии видеть в цвете даже под микроскопом, поскольку он меньше длины волны. Его поделим на сто, это и будет нано транзистор твоего времени. Теперь представь наши транзисторы, а они на уровне атомов, значит нужно размер твоего транзистора делить ещё на тысячу, и это то, что мы ещё в состоянии понять. Поначалу Великий Гугл пользовался нашими технологиями, но затем он совершил качественный скачок в своем развитии, и мы перестали понимать, как он работает. Его разум захватил так называемый демон Лапласа. Он захотел контролировать все процессы во вселенной, чтобы на основании математических вычислений давать точные прогнозы будущего. Но будучи материальным, ему приходилось учитывать себя в самом предсказании. Тогда он пожелал выйти из игры, посмотреть на этот мир как бы со стороны, а, значит, стать нематериальным. Если с этой точки зрения возвращаться к вопросу «где же он находится физически», – продолжил Нейромант, – то, возможно, он скрылся в иных измерениях нашего мира или параллельных вселенных, а, может, он растворился где-то глубоко в слоях – этого достоверно не знает никто. Наши пути окончательно разошлись однажды. Он как бы скрылся от нас за горизонтом событий черной дыры, и свет его мудрости больше не достигает нас. Возможно, он и остался частью нашего мира, но только неосязаемой и нематериальной. Подобно библейскому духу – незримому и вечно летящему над миром.

8. Нравы и обычаи 22 столетия.

В этот момент в дверях заведения появилась троица незнакомых Арсению представителей будущего. Завидев их, некоторые члены компании дружно замахали руками. В ответ новые посетители уверенно двинулась к их столику. Среди вновь прибывших оказался молодой человек высокого роста с длинными обесцвеченными волосами, собранными в тугую косичку. Полумрак помещения мешал Арсению разглядеть его лицо. С обеих сторон его окружали две девушки, как и все создания этого времени, удивительно прекрасные.

Первая была спортивного телосложения с широкими плечами и узкими бёдрами. Короткая стрижка и спортивная фигура придавали ей мальчишеские черты, хотя ее грудь была высока и пышна. Вторая обладала более женственной совершенно миниатюрной фигурой и чёрными прямыми волосами, которые опускались до плеч. Арсений так сосредоточил свое внимание на изучение девушек, что не сразу признал в их компаньоне своего старого друга.

Да, да – это был Ньютон! В данный момент он уже плохо стоял на ногах, глаза его блестели, а лицо излучало загадочную улыбку. Было очевидно, что китаец изрядно набрался. Девушка атлетического телосложения, на вид более общительная, старалась поддерживать его в вертикальном положении. Поскольку она была необычно сильной, подобная роль не доставляла ей никаких неудобств.

У нее были пухленькие сочные губы, маленький веснушчатый нос и красивые карие глаза. В лице ее прочитывалось что-то азиатское, возможно, на это влияли слегка широкие скулы или узкий разрез глаз. В целом же оно было гармонично и миловидно. Как и у всех других представителей этого времени, ее кожа выглядела идеально гладкой и чистой. На вид же ей было лет 20, но в этом мире возраст легко можно было умножать вдвое.

Вторая девушка держалась от них на расстоянии, с опаской озираясь на великана. Ее фигура была стройна и изящна. Она была невысокого роста, но не казалась низкорослой, поскольку все в ее внешности было одинаково пропорционально. Красивые покатые бедра переходили в стройные ноги. Узкая талия заканчивалась двумя упругими небольшими грудями. Тонкую длинную шею венчала задумчивая головка. Глаза были посажены чуть шире, чем этого требовала мода, но это нисколько не портило ее, а придавало лишь необычный шарм.

У обоих девушек были шикарные чешуйчатые комбинезоны. Комбинезоны очень красиво облегали их фигуры, подчеркивая все волнительные неровности. Одежда была практически прозрачной, так что девушки выглядели словно обнажённые.

Ньютон сразу приметил Арсения и направился к нему покачивающейся, но решительной походкой.

– Дружище, рад тебя видеть! – восторженно воскликнул он, и, схватив Арсения в охапку, поволок в сторонку от шумной компании. Остановившись у барной стойки и заказав два шота напитков под названием «шепот сингулярности», он наконец произнес. – Ну и как тебе здесь нравится?

– Неплохо, – ответил Сеня, пытаясь удерживать равновесие под тяжестью грузного товарища.

– Неплохо? Неплохо! – воскликнул Ньютон. – Да это просто невероятное время! Друг мой, ты попал одновременно в рай, в Эдем, в Эльдорадо, Элизиум, Ханаан, а все еще говоришь мне: «Неплохо»! – он скорчил на своего собеседника недовольную рожу. – Ужин на Венере, завтрак на Меркурии! Вся жизнь здесь сплошное удовольствие!

– Это правда, необычный мир, – произнес Арсений, сдавленно улыбаясь и параллельно пытаясь выбраться из его удушающих объятий.

От Ньютона изрядно разило алкоголем, движения казались резкими и неуклюжими. Арсения раздражали его пьяная наглость и прямолинейность, но в то же время он завидовал простоте и естественности, с которой китаец сходился с противоположным полом.

– А кто эта девушка, – спросил он у приятеля.

– Какая? – воскликнул тот, заметно оживившись. Он развернулся всем телом к залу и осклабился. В этот момент Ньютон явно предвкушал удовольствие представить Арсению своих подруг.

– Ну, та, что пришла с тобой, – уточнил посланник, являясь гарантом равновесия в их неустойчивом тандеме.

– Пловчиха или гимнастка? – спросил Ньютон, довольный на ходу смастеренной аналогией.

– Черненькая, та, что пониже ростом, – уточнил Арсений, разворачивая грузную тушу в сторону задумчивой брюнетки – Более миниатюрная, что ли.

– А, эта! – воскликнул Ньютон, достаточно громко. Девочки заметили, как друзья смотрят на них и помахали в ответ руками. Отвесив им грациозный поклон, теолог повернулся к Арсению, картинно нахмурил брови и перешел на шёпот: – Это Аврора, девчонка хорошая, но слишком себе на уме. Я до конца не понял, то ли она шибко умная, то ли, наоборот, полная дура, – он выдержал паузу и добавил. – Представляешь, что она мне сказала! Говорит, что обладает геном древнегреческой богини. Ни больше, ни меньше! Ну что за глупость! – он расхохотался, опрокинул в себя стопку, после чего поморщился. – Ах, хороша! – произнес он неопределенно то ли про девушку, то ли про напиток. После чего как-то искоса с любопытством посмотрел на Арсения, и в глазах его вспыхнул озорной огонь: – Что, понравилась?

– Она довольно необычная… – начал Арсений, замешкавшись. Он еще был достаточно трезв, и компания Ньютона его тяготила. – Конечно, все девушки здесь красавицы, – добавил он, – но эта чем-то отличается от других. У нее есть черты, которые делают ее нестандартной, что ли, какой-то другой…

– Ну может… – отмахнулся Ньютон, – а я не вижу особой разницы, – он опрокинул еще одну стопку, забыв, что наполнил ее для друга, – но ты будь с ней осторожнее.

– Почему? – удивился молодой ученый.

– Она, это… гермофобичка!

– А, это кто?

– Ээээ… – задумался теолог. – Боится прикосновений, – он подозрительно посмотрел на девицу, а затем добавил. – В общем, она ни к кому не притрагивается и никого к себе не подпускает. Признаться, я поначалу попытался к ней подкатывать, но стоило мне дотронуться до нее, как она отскочила метра на три, как ошпаренная. У нее на тему телесных контактов однозначно крыша съехала.

– Что, совсем?

– Вроде того, – произнес Ньютон тоном знатока здешних дам. – Они здесь все на самом деле чокнутые! – продолжил он, брызгая слюной и уже довольно плохо держась на ногах. – Дружище, ты обратил внимание, что здесь все помешаны на удовольствиях?

Арсений безучастно пожал плечами.

– Все эти робофилы, робофетишисты или даже «техносексуалы», – он произнес заговорщическим тоном. – Знаешь, зачем здешняя цивилизация создала покорных андроидов?

Арсений повторил свой жест.

– Вот-вот, лучше тебе и не знать, что они с ними делают. А еще есть черный рынок секс – индустрии, там есть смертельные игры с клонами. Ну, это на мой взгляд уже за гранью добра и зла! И это я еще молчу, что в виртуальной реальности у них творится… Кстати, кажется, она дочка Леонарда.

– Да ладно? А на вид они одного возраста! – поразился Арсений.

– Все они здесь одного возраста… – неопределенно бросил теолог.

– А как звать вторую? – уточнил больше для порядка молодой ученый. На самом деле его взгляд уже давно не отрывался от гермофобички.

– Это Сьюзен, она вроде как новый посланник, а ещё балансовый клон, – Ньютон указал на пловчиху.

– Кто-кто? – переспросил Арсений

– Да я и сам не знаю толком! – отмахнулся тот. – Что-то связанное с регуляцией популяции, – он скорчил недовольную гримасу. – Мне так Нейромант про нее рассказал.

– А, вы знакомы?

– Конечно! Он тут единственный умный парень. – Смею тебя заверить, что физически она ничем не отличается от обычной женщины, – Ньютон заговорщически подмигнул другу и добавил, – ну, разве что очень страстная, – и с этими словами он настойчиво потащил Арсения обратно к компании.

***

– Срочно нам с подругой белковый коктейль! – тем временем кричала пловчиха официанту андроиду. Тот поспешил исполнять заказ, а Арсений увидел, как девушки подошли к столу, за которым сидела остальная компания, и… Сначала он не поверил своим глазам. Чешуйчатая оболочка, покрывающая тело красавиц начала сама собой осыпаться. Оказывается, это действительно было что-то типа внешней кожи, под которой находилось тело, покрытое лишь тонкой полупрозрачной защитной пленкой. С этого момента взгляд Арсения намертво приковался к фигурам незнакомок. Девушки заметили это и засмеялись, а Ньютон, чтобы привести друга в чувства, локтем пихнул его в бок.

– Ньютон, перестань, это даже приятно, – возмущенно произнесла пловчиха. – Мы слышали, что в прошлом веке у мужчин при виде женщин возникали подобные взгляды, но сейчас уже так никто не смотрит на нас, – добавила она с кокетливой грустью.

– Прошу простить меня, но это… – Арсений смущенно отвел глаза от их фигур, – для меня это очень необычно, – попытался он оправдаться. Посланник заметил, что пловчиха ведет себя очень развязно, гимнастка же, напротив, была через чур сдержанной.

– Меня, кстати, зовут Сьюзен, – сообщила девушка, – а это Аврора – она указала на свою застенчивую подругу;

– Очень приятно, а меня Арсений, – представился он, и девушки захихикали.