Болельщик на солнцепёке. Рассказы о любви и спорте

Мимо Славика прошли женщина и мальчик в плавках, женщина тащила мальчика за ухо. Но Славик не успел как-то оценить ситуацию, среагировать на неё, обмозговать. Администратор уже гналась за злой матерью. Тут кто-то рядом сказал: мол, мать, такая-сякая-ехидна, в мужскую раздевалку вошла и сына вывела оттуда. Славик встал, аккуратно положил пуховики на сидение стула и решил прогуляться в направлении, куда побежала администратор – ему стало интересно. Он прошёл фойе, двинулся по коридору – администратор с видом победительницы цокала каблуками навстречу.

? Безобразие! – сказала она Славику.

Славик кивнул в знак поддержки, но пошёл дальше, вглубь коридора. У туалетов он увидел женщину, молодую красивую, в чёрной водолазке, как у его сестры, и этого парня лет двенадцати, а может и младше – этих пловцов не разобрать, они встречаются просто огромные. В общем, плюс-минус, его ровесник был этот парень с красным распухшим ухом.

? Я же нервничаю, ты пойми, ? говорила женщина. – Я тебя потеряла. И проплыл безобразно, и час из раздевалки не выходишь… ? увидев Славика, она осеклась.

Парень молчал, красное ухо контрастировало со вторым, не красным, это было видно и при плохом освещении. Славик встретился с парнем глазами, и аккуратно шагнул в туалет, неплотно прикрыв дверь. Встал у сушки для рук, прислушался.

? Почему ты не выходил?

? Потому что ты злая, ? всхлипывал парень.

? А почему я злая? Ты понимаешь, почему я злая? Я упрашиваю начальника, ухожу с работы, чтобы посмотреть на тебя, поболеть за тебя. Я переживаю, нервничаю за тебя. А ты позоришься!

? У меня настроения не было, ? рыдания.

? Так нельзя, пойми, сын, нельзя. Надо настроиться. Ты должен улучшать время на Кубке, а ты на две секунды хуже проплыл!

? На секунду и девять десятых! ? взвизгнул парень и забежал в туалет. Парень заметил Славика и шарахнулся обратно. Славик зашёл в кабинку, спрятался, притаился – неудобно получилось. Парень всё понял.

? Пойдём, мам. Ещё завтра «спина»[22 - Спина – плавание на спине], я в команде плыву первый этап, я обязательно улучшу.

? Да уж улучшай, пожалуйста, команду-то не подводи, – слышались удаляющиеся реплики, уже без надрыва и слёз.

Славик просидел в кабинке десять минут – он посчитал, что этого должно быть достаточно для одеваний. Он хотел, чтобы парень с мамой ушли. Он, Славик, в глазах этого парня просто «любопытный баб» и «сплетник», но ему надо было понять, что произошло. И вообще, ? думал Славик, стоя в запертой на щеколду кабинке: почему родители на трибунах такие взвинченные, нервные, почему они орут, почему они таскают сыновей за уши. Он, между прочим, сидел и тихо-спокойно ждал сестру, а вот теперь приходится торчать здесь в туалете да ещё волноваться: как там пуховики, не украли? Почему нельзя жить мирно, вести себя достойно, реагировать на всё иронично и улыбаться приветливо окружающим? Как смеют эти люди разрушать своей агрессией, своей невоспитанностью (да что там, и матюгами) этот замечательный мир, эту приятную атмосферу бассейна, его отдушину, его релакс. Почему эти люди такие грубые, такие наглые, такие хамы?! Почему грубияны-родители ждут чего-то от детей, требуют, угрожают, таскают за уши, не дают спуску. Тот парень схоронился от мамы в раздевалке ? и Славик, вот, прячется. Неприятного разговора боялся тот пловец, трусливо оттягивая его, как расстрел хотя бы на секунду, хотя бы ещё на мгновение, на минуту-другую ? что называется, надышаться перед смертью. Славик сам так иногда делал в школе, когда знал, что его на улице дожидаются, чтобы толкнуть, «наехать», побить – были у них в классе отморозки. Славик тянул время в школе, дожидался учителя, выходил из школы с кем-то из взрослых, и обидчики его не трогали. Ещё бы! Они же трусы. Иногда Славик так же позорно, как сейчас в бассейне, отсиживался в школьном туалете, прятался от противных девчонок. Девчонки тоже любили «наехать» на него ни за что-ни про что, обозвать. На перемене, когда он видел обидчиц, то сразу бежал в туалет. Нежелательной встречи не происходило, и оскорбления не случалось…

Когда Славик с сестрой шли из бассейна, он думал в сотый, в тысячный раз: какие же золотые у него родители. На абонементе, пока он был мелким, как сейчас сестра, в конце года тоже проводились соревнования, спортшкола высматривала перспективных и приглашала к себе. Плыли всегда пятьдесят «кроликом» – как говорил папа. «Пятьдесят – вольный стиль – мальчики младшая возрастная группа», ? так объявляли в микрофон. Славику всегда нравилось, что объявляют в микрофон – это сразу придавало значительность соревнованию. Родители говорили: зачем нужны эти соревнования? Но как люди обязательные и ответственные, считали малодушием не пойти.

? Может, с тренера отчёт требуют, ? предполагал папа.

? Да какие отчёты?

? Подушные.

? Да какие подушные, ? мягко не соглашалась мама. – Группы-то за деньги. Тренер процент от количества абонементов получает, а не за качество работы.

? В смысле?

? В смысле от тренера на абонементе не ждут результатов.

? Ты права. Но, может, учитывается, сколько детей из абонемента в спортсекцию переведут. Может, там премии.

? Вряд ли, ? не соглашалась мама. ? Секция нас не касается. Это для тупых. Что называется «сила есть – ума не надо»… ? мама не любила и не уважала спортсменов.

До одиннадцати лет Славику приходилось пыхтеть на этих соревнованиях. И всегда его хвалили, просто захваливали родители: какой он молодец, какой он силач, как технично он плыл, как грамотно сделал кувырок (это когда сто метров вместо пятидесяти последний год плыл).

? Ты смотри, Славочка! В том году на полтиннике, ? папа успел перенять бассейновский жаргон, ? у тебя было время пятьдесят четыре и две, а сейчас уже пятьдесят три, ноль-ноль. Только…

Но мама перебивала:

? Вот насколько быстрее! На целую секунду и две десятых!

И Слава, немного расстроенный, что другие плыли быстрее, тут же верил маме: мама знает лучше.

Как только Славик перешёл в среднюю возрастную группу, никакие соревнования уже не проводились. А этой осенью Славику вообще отказали в групповом абонементе:

? Группы обучения плаванию до четырнадцати.

? А как же теперь? – испугалась мама. Она знала, что до четырнадцати, но надеялась, что её воспитанный тихий Славик сможет ещё год походить в старшую группу.

? А теперь покупаете взрослый абонемент. И плаваете сами.

? Да как же это сами? – испугалась мама. – Славочка, сынок, ты хочешь плавать один?

? Нет, мама, ? сказал Славик. – Там бабушки злые.

? Такие уж и злые?

? На наших ребят ругались. И мужики наглые, брызгаются на бабушек, а бабушки визжат.

? Но у нас и молодёжь ходит, ? обиделась администратор. – Девушки помешанные на финтесе, красавицы.

? Нам помешанные не нужны, ? снисходительно улыбнулась мама.

Через две недели им перезвонили:

? Группу открываем для подростков. Но занятия будут подороже. Придёте?

? Конечно придём! ? обрадовалась мама. – Спасибо, что не забыли.

День для подростков был удобный ? суббота, но время позднее: сеанс начинался в девять вечера!

Приходилось возвращаться домой в темноте. Иногда папа встречал, они шли вместе по пустынным улицам, фонари и лампочки светили, искрились повсюду, они радовались осенним заморозкам, за лето соскучились по длинным вечерам. Славик с раннего детства знал: уличные фонари, лампочки, гирлянды ненавидят лето – летом темнеет не раньше девяти.

Папа говорил:

? Ну как там в школе дела?

Славик рассказывал, как дела в школе, рассказывал, как готовится к ОГЭ и ГИА, спрашивал непонятное по химии, по массовой доли вещества. Он допустил ошибку в задаче… Решал у доски эту задачу: «массовая доля вещества в соли натрия составляет…» и услышал, как захихикали девочки, кажется Рябкова:

? Хи-хи, массовая доля жира, хи-хи…

Парни часто обзывали его толстяком. Но у них в школе толстяков было много. Толстяк и толстяк – Славик никогда не переживал из-за внешности. Отморозки, оскорблявшие, травившие его, давно остались в прошлом – их всех отчислили из-за тупости, даже подарки родителей не помогли. Но девочки! Это хихикание! Девочки травят по-своему, на полутонах, на интонациях, это похуже пинка под зад или подножки, от девочек он скрывался в туалете до сих пор…

Глупый смешок выбил его из колеи. Может, это случилось потому, что подруга Рябковой, Ира Лифанова, ему нравилась. Он вдруг подумал, что Рябкова наверняка смеётся над ним и за спиной, когда болтает с Лифановой. Его это расстроило. Сначала казалось, что расстройство скоро пройдёт. Но нет, не проходило. Глодало, напоминало о том, что он с массовой долей жира, что он не нравится девочкам, они смеются над ним. И папе он не мог рассказать об этом. Об оскорблениях родители говорили:

? Не обращай внимания. Эти люди ? невоспитанные. Это люди не твоего круга. Не замечай их.