Армянские мотивы

… Но теперь я постарше и мне покоряются природные высоты. Погода стояла солнечная и от нечего делать, я покоряла тутовое дерево в нашем дворовом саду.

– Ляля, спускайся вниз. Почему ты всё время так высоко взбираешься? Там же ветки совсем тоненькие, хватит уже, спустись!

– А внизу я уже всё оборвала, там нечего есть.

– Как нечего? Вот же, смотри, – мама показывала рукой на низкие ветки тутовника, прогибающиеся под тяжестью плодов над деревянным садовым столом с лавками.

– Это для Иды, она достанет, если поднимется на скамью.

– А тебе надо соревноваться с птицами. Иначе ты не можешь, – недовольно сказала мама.

– Могу. Просто когда ребята трясут тутовое дерево, они обычно стоят посередине, где дерево расходится, а на самый верх не лезут. Раз до этих веток их дубинка не достаёт, значит эти ветки мои. Ну и птичек, конечно.

Довольно улыбаясь, я продолжала уплетать тутину за тутиной, закидывая некоторые из них в маленькую корзиночку на ветке.

– С тобой бесполезно говорить.

– Правильно. Лучше вот, лови! Посмотри какой огромный! Подставь ладони, – крикнула я маме, бросая вниз большой, с мизинец, белый сочный плод шелковицы.

Поймав в лодочку ладоней тутину, мама уставилась на неё во все глаза:

– Действительно, огромная ягода, – удивлённо сказала она и, развернувшись к дому, крикнула младшей сестре, сидевшей на балконе нашего дома:

– Боби джан, иди к нам! Посмотри, какой огромный у меня белый тут! Но недождавшись ответа сестры, мама сама направилась к дому.

– Ты где? – позвала она её, стоя под нашим квадратным балконом между комнатами и верандой.

– Я не могу, – ответила Ида, выглянув с балкона. – Я помогаю бабуле чистить овощи. Она будет готовить лоби с тыквой и помидорами. И ещё нам надо раскатать тесто и нарезать кучу зелени, мы с Галей будем делать «женгялов хац»[7 - Женгялов хац – хлебная лепёшка с начинкой из мелко нарезанной зелени различных растений, традиционное блюдо в кухне армян Нагорного Карабаха.], – важно заявила сестра, страстная любительница кулинарии, пожалуй, с рождения.

Мама поднялась на второй этаж.

– Держи, – сказала она, протягивая сестре огромную тутину.

Ясное дело, она сама её не стала бы есть, берегла такое чудо природы для Боби.

– Ляля мне это бросила с самой макушки дерева, – сказала она, и вымыв руки, присоединилась к стряпне.

– Опять она на небо залезла, – услышала я с верхушки тутовника бабушкино армянское ворчание. – Коза э-э, настоящая коза! Я ведь сказала, сегодня трясти будем, зачем было лезть? Пусть лучше соберёт своих ребят, чтобы «ктав»[8 - Ктав – большое полотно, которое держат под тутовым деревом во время сбора ягод.] держали под деревом. И здесь потрясём и в Кярихохском саду тоже. Вон он, мой свеженький «ктав» на «чапаре»[9 - Чапар – частокол.] растянут, смотри – любуйся, пусть сердце радуется… Пожалуй, подсох уже. Наш частокол длиннее «ктава», я его весь растянула на нём, ни одной морщинки нет. А как же? Держать будет приятно, когда свежий «ктав». Разве я неправильно говорю? Поэтому я с рассветом встала и липкий «ктав» на речке хороше-э-э-нечко постирала. Теперь он опять как белая свадебная скатерть. Чистый-блистый! А кто мне мог помешать? Никто! До восхода встала и пошла. Ещё наш петух не успел прокукарекать, а я уже направилась в Кярихох, открыла ворота, вошла во двор – тишина. Зашла в сад, прошла к хлеву, открыла двери, выпустила животных во двор. Пусть соль полижут, как всегда. Сено пресное, кому будет вкусно, если жевать пресное сено? Неправильно я говорю?

– Никому не будет, – вставила Ида. – Мне нравится, когда корова этот солёный камень лижет. На нём уже ямка видна. И телёнок тоже, и ослик лижет.

– Всем нравится соль.

– Мама, ты ещё им перец добавь, совсем понравится, – сказала Галя, папина младшая сестра, и все засмеялись. Она была намного моложе папы и мы её никогда не называли тётей, хотя она была уже учительницей.

– Вета, матах, ты слышишь? Не забудь про своих ребят, скажи им, пусть зайдут «ктав» подержать. Пусть наш Карен потрясёт дерево, – крикнула мне бабуля.

– Хорошо, бабуль. Позову всех, – ответила я с кроны дерева, продолжая наслаждаться тутовыми ягодами, откладывая самые лучшие в висящую на ветке корзиночку, чтобы отнести домой для всех.

За оградой послышался шум сбегающей с верхней части деревни не одной пары быстрых ног. Я пригляделась – мои.

– Ты идёшь? – крикнула мне Валька, подойдя к забору.

– Вы на родник?

– Куда ещё, – она подняла свою тару.

– Ладно, сейчас.

– Догоняй! – крикнула она, помчавшись вслед за остальными.

Я спустилась с дерева и зашла в наш нижний дом, где находилась посуда для чистой воды. Я стояла в раздумье – брать свой большой бидон или деревянный «кож»[10 - Кож – большой кувшин, который используют для воды. Кувшин с водой девушки носят на плече.], к которому я давно присматривалась. Он не такой уж и большой, похож на маленькую бочку с зауженным горлышком, с опоясывающими её металлическими кольцами и длинной ручкой, как у кувшина. Рядом стоял и Галин «кож» – высокий, медный, но с этим я бы не справилась, пожалуй. Он и пустой был довольно-таки тяжёлым. Схватив деревянный «кож», я вышла из нижнего дома и, крикнув своим: «Я на родник»! – поспешила к роднику по каменистой тропе.

Мои друзья уже наполняли свои бидоны и ведра, когда я появилась у воды.

Пробежав по старому деревянному мостику, я присоединились к ним. Дождавшись своего черёда, я сполоснула платочек, служивший кляпом для «кожа», а затем и сам «кож», и подставила его набираться под свободную струю. Пока все решали, чем нам всем заняться сегодня, я скинула «вьетнамки», и вошла в ручеёк, образованный падающей родниковой струёй. Студёная вода тут же поглотила мои стопы, но при дневной жаре это доставляло удовольствие. «Нерки ахпюр», то есть нижний родник, каменный фронт которого имел выбитую надпись на армянском языке, был нашим любимым родником, он был в черте деревни, в ущелье. Много родников было и в лесах, некоторые из которых были открыты моими прадедами и прапрадедами. Сельчане знали их расположения лучше меня. Возле них часто проводились пикники. Одним из популярных и сегодня остаётся «Даллякянц ахпюр», то есть родник цирюльника, открытый моим прадедом Петросом, отцом бабушки Азизгюль. А другой – «Аби-Апан ахпюр» – был открыт Айрапетом, отцом деда Джавада, которого все называли Аби, уважительно добавляя «апа». Этот родник находится далеко в лесу, там, куда по легенде на своих плечах перенёс его вместе с горой мой прадед, от тяжести оставляя на камнях глубокие следы своих ног. Деревенские так и назвали эти вмятины в скале «Аби-Апан хетеры», то есть «следы Аби-апы». Это был тот случай, когда своим добрым героям народ присваивал образы сказочных великанов. А может, он, действительно, был так велик, кто его знает? Папа и дедушка тоже были довольно большими, не зря же папа отслужил четыре года в морфлоте, а дедушка был на фронте в Великую Отечественную.

– Ты взяла «кож»? – вдруг обратив внимание на мой кувшин, сказала Люда. – В нём почти два ведра воды. В гору будет тяжело нести.

– Честно говоря, я не видел, чтобы дачницы брали «кож», – с некоторым недоверием произнёс Вова, который уже набрал два бидона.

– Ну, значит, я буду первой. Я не думаю, что деревенские девчонки сильнее нас, – убедительно ответила я, затыкая горлышко «кожа» тряпичным кляпом.

– Ну, нашей спортсменке всё по плечу, – весело сказала Люда, набирая свой бидон.

– Что, не дотащу что ли? – рассмеялась я.

Валя оценивающе примерилась к моему деревянному кувшину.

– Не-а, – сказала она.

– Надо было взять мягкое полотенце для плеча, так деревенские делают, – сказала Ритка.

– Точно. Иначе он отдавит твои городские косточки, – вставила Люда.

Девчонки явно подтрунивали надо мной за смелость казаться деревенской.

– Они шутят, конечно, – вдруг улыбнулся мне Сергей. – Я уверен, что ты справишься. А не справишься – помогу.

Девочки переглянулись, сдерживая смех.

– Вот ещё. Донесу сама, можешь не волноваться, – дернула я плечом, надевая «шлёпки» на мокрые ноги. Но мне определённо нравилось, когда он говорил что-нибудь именно мне. Правда, я жутко краснела от этого.

– Ой, ребята, чуть не забыла, бабушка просила помочь подержать «ктав». Карен будет трясти тутовник в саду Карихоха. Приходите туда, будем ждать.

– Оставим воду дома и придём, – ответила за всех Люда.

– Тогда помчали? – предложил Сергей.