Русское слово №08/2010

Вот что вспоминает о Гоголе Соллогуб В. А. (1813–1882) – граф, чиновник по особым поручениям МВД, писатель: «Гоголь чуждался и бегал света. Застенчивость его простиралась до странности. Он не робел перед посторонними, а тяготился ими. Как только являлся гость. Гоголь исчезал из комнаты. Впрочем, он иногда ещё бывал весел, читал по вечерам свои произведения, всегда прежние, и представлял, между прочим, в лицах своих нежинских учителей с такой комической силой, что присутствующие надрывались со смеха. Но жизнь его была суровая и печальная. По утрам он читал Иоанна Златоуста, потом писал и рвал всё написанное, ходил очень много, был иногда прост до величия, иногда причудлив до ребячества. Я сохранил от этого времени много писем и документов, любопытных для определения его психической болезни». (Воспоминания Соллогуба в конце 1840-х – начале 1850-х годов). «Гоголя я видел в последний раз в Москве, когда я ехал на Кавказ. Он пришёл со мной проститься и начал говорить так сбивчиво, так отвлечённо, так неясно, что я ужаснулся, смешался и сказал ему что-то про самобытность Москвы. Тут лицо Гоголя прояснилось, искра прежнего веселья сверкнула в его глазах, и он рассказал мне по-гоголевски один в высшей степени забавный и типичный анекдот, которым, к сожалению, я с моими читательницами поделиться не могу. Но тотчас же после анекдота он снова опечалился, запутался в несвязной речи, и я понял, что он погиб. Он страдал долго, страдал душевно – от своей неловкости, от своего мнимого безобразия, от своей застенчивости, от безнадёжной любви, от своего бессилия перед ожиданиями русской грамотной публики, избрав шей его своим кумиром. Он углублялся в самого себя, искал в религии спокойствия и не всегда находил; он изнемогал под силой своего призвания, принявшего в его глазах размеры громадные; томился тем, что непричастен к радостям, всем доступным, и изнывал между болезненным смирением и болезненной, несвойственной ему по природе гордостью».[38 - Энциклопедия, с. 535, 536.]

Научная биография Гоголя до настоящего времени ещё не написана. Более того, не будет большим преувеличением сказать, что не только научная биография Гоголя не написана, но и не созданы для этого необходимые предпосылки для её написания. Отсутствует, например, летопись жизни Гоголя, – наподобие тех, какие имеются по Пушкину, Белинскому, Тургеневу, Некрасову, Чернышевскому, Достоевскому, Толстому. Можно назвать ряд работ, авторы которых, в какой-то степени, пытались решить эту назревшую задачу, например:

«Гоголь в воспоминаниях современников», с предисловием С. Машинского, М., 1952;

В. В. Вересаев. «Гоголь в жизни», М. – Л., 1933;

В. В. Гиппиус. «Н. В. Гоголь в письмах и воспоминаниях», М., 1931;

П. Е. Щёголев. «Исторические этюды», СПб, 1913;

С. Н. Дурылин. «Из семейной хроники Гоголя», 1928. И ряд других.

И, несмотря на это, названные работы не решают проблему – проблему научной биографии писателя.

При разработке этой темы необходимо раскрыть содержание «трудов» писателей, которые клеветали, охаивали или замалчивали сочинения Гоголя. К их числу относятся: Греч, Булгарин, Сеньковский, дипломат Киселёв, вице-президент Академии художеств А. П. Толстой. Упомянутые лица выражали мнение реакционно-крепостнических кругов о Гоголе, как о враге существующего в стране правопорядка. Однако была и другая группа лиц, влиятельная и сильная своими связями с реакционной дворянской интеллигенцией, которая вела с Гоголем продуманную и рассчитанную игру, имевшую своей целью обращение писателя «на путь истинный», то есть превращение его в доброго христианина и верноподданного не за страх, а за совесть. (Жуковский, Плетнёв, Смирнова-Россет и другие).

Без учёта всего вышеизложенного, построение обобщающей биографии Гоголя, конечно, невозможно.

Критика творчества Гоголя:

Д. Мережковский. «Гоголь и чёрт», М. «Скорпион», 1906;

A. Белый. «Луг зелёный» (сборник статей), М., 1910;

В Брюсов. «Испепелённый», М., «Скорпион», 1906;

Е. Трубецкой. «Гоголевские дни в Москве», М., 1909;

К. Мочульский. «Духовный путь Гоголя», Париж, 1934;

B. Набоков. «Николай Гоголь», Ньюфолк, 1944;

А. Терц (А. Синявский). «В тени Гоголя», Париж, 1975.

Современники Гоголя: Ф. Булгарин, О. Сеньковский, С. Шевырёв, Греч. Все они «критики» – модернистски наступали на Гоголя, принижали его творчество.

Эпоха

Н. В. Гоголь жил и творил в эпоху Николая I (1796–1855), император всероссийский (1825–1855).

«Не богу ты служил и не России,
Служил лишь суете своей,
И все дела твои, и добрые и злые, —
Всё было ложь в тебе, все призраки пустые:
Ты был не царь, а лицедей».[39 - Тютчев Ф. И. См. «Как слово наше отзовется». Избранная лирика, М. Изд-во «Правда», 1986, с. 120.]

По своему характеру император был жесток и деспотичен. Политические воззрения его были цельны – самодержавие представлялось ему незыблемым догматом, понятие о праве оставалось для него недоступным. Истиной в последней инстанции являлись его собственные представления. Отсюда основным качеством, которое он требовал от окружающих его людей, было – послушание. Всё это обуславливало утверждение вокруг Николая I системы лжи, угодничества и лицемерия. Период его царствования – наивысший расцвет абсолютной монархии.

Все 30 лет находясь у власти, Николай I «дрожал» перед опасностью революции в России. Сама Россия находилась на распутье. Ещё не продана Аляска, ещё с востока русские пытаются дотянуться до Калифорнии. 1841 год. Гоголь – в самой сердцевине совершенно символического в истории русской культуры религиозного кризиса.

В 1851 г. Л. Толстой на Кавказе, в армии, делает первые пробы пера, и первую повесть «Детство» напишет чуть позднее. Ф. Достоевский в солдатах, в ссылке, после Петрашевского дела, им написаны «Белые ночи» и «Неточка Незванова».

«Узел российских проблем ещё не затянулся, антимоний русской культуры ещё не выстроился, ещё не родился русский миф, который оказался, в конце концов, мифом о русской революции.[40 - Голованов В. «Пространство и лабиринты», М. 2008, с. 267.]

На очень холодной площади в декабре 1825 года перестали существовать двадцатые годы XIX в. Время вдруг переломилось; раздался хруст костей у Михайловского манежа – восставшие бежали по телам товарищей – это пытали время, был «застенок». Тогда начали мерить числом и мерой, судить порхающих отцов, отцы были осуждены на казнь и бесславную жизнь. Восстание декабристов 14 (25) декабря 1825 года – стало очередной переломной точкой в русской истории.

Царствование Николая I было первой тупиковой эпохой русской истории XIX в. Она начиналась с крови и насилия. После восстания на Сенатской площади пятеро декабристов были казнены, несколько сотен отправлены в Сибирь, откуда выжившим удалось вернуться лишь после смерти императора. То есть через 30 лет. Испытавший страх в дни восшествия на престол, Николай I пытался задушить всякое проявление свободной мысли, подморозить Россию, оградить от «заразы» идей европейского свободомыслия. Цензура свирепствовала. Многие сочинения в прозе и стихах запрещались по самым ничтожным причинам, можно сказать, даже без всяких причин, под влиянием овладевшей цензорами паники. Ужас овладел всеми мыслящими и пишущими. Тайные доносы и шпионство ещё более усложнили дело.

После подавления декабрьского восстания Николай I сказал: «Революция на пороге России. Но, клянусь, она не проникнет в неё, пока во мне сохранится дыхание жизни».[41 - «Москва». 2000, № 9, с.186.]

Николай Палкин видел свою главную цель в том, чтобы любою ценою сохранить крепостнический строй, забить насмерть живую душу России, осознавшей своё величие, свою высокую историческую миссию. Насилие и беспощадные расправы, в которых Николай I показал «максимум возможного и невозможного по части такого палаческого способа».[42 - Ленин В. И. ПСС, т.24, с. 43.]

При всех усилиях, направленных на превращение России в полуказарму, в полутюрьму, николаевская реакция не могла остановить начинавшийся мощный процесс духовного роста русского общества, русского народа, не могла справиться с нараставшим крестьянским движением, не могла повернуть историю вспять. Назревшая историческая необходимость отмены крепостного права сказывалась во всём. Крепостное право мешало движению России к новым, более высоким общественным формам, сковывало рост промышленности, образование и укрепление рабочего класса. «Умы всегда связаны с телом народа».[43 - Маркс К., Энгельс Ф. соч., т. 33, с. 147.]

И, несмотря на складывающуюся ситуацию в России, Николай I жестоко подавил восстание в Польше в 1830 г. В 1848–1849 гг. он вынужден был двинуть русскую армию к границам зашатавшейся и начавшей на глазах распадаться Австрийской империи, взмолившейся о помощи… Примечательно, что пройдет 10, от силы 15, лет – и Россия будет уже совершенно «заражена» революцией: число революционеров будет исчисляться сотнями.[44 - Голованов В. Указанное сочинение, с. 196]

В своих творениях Гоголь Н. В. запечатлел нравственный облик современного общества в образах такой колоссальной психологической ёмкости, что они приобрели нарицательное значение, пережив породившую их эпоху. Показав паразитический и антинародный характер николаевской бюрократии и поместного дворянства, произведения Гоголя возвестили историческую исчерпанность феодальных отношений в России. Гений сделал своё дело, он даже принёс свою посильную пользу, в том смысле, что выставил в настоящем свете то, так называемое, цельное миросозерцание, представителями которого служили Собакевичи и Ноздрёвы, и положил ему предел. Типы, созданные Гоголем, были, несомненно, представителями реальной правды своего времени.

30–40-е годы XIX в. характеризуются углублением кризиса «строгого порядка». Экономическим основанием этого кризиса явился рост буржуазных отношений, изнутри подтачивающих крепостническую систему. Одновременно с тем постоянный отход от натурального хозяйства, воздействие рыночных связей на крепостническую деревню, на весь уклад жизни поместных владетелей привёл к усилению социально-экономического угнетения крестьян. Более частыми стали крестьянские восстания. (1826 г.) В 1830–1831 гг. в России вспыхнули холерные бунты – которые также явились своеобразной формой протеста населения России крепостническому режиму. «Изо всех слухов, доходивших до черни, – писал по этому поводу П. Вяземский, – видно, что в холере оно находит больше недуг политический, чем естественный, и называет эту гадину революцией». Восстания, различные по своей социальной направленности, накаляли политическую обстановку в стране:

Лето 1830 г. – восстание в Севастополе;

1831 г. – восстание военных поселян Новгородской губернии;

Зашаталась основная опора самодержавия – армия. В 40-х годах восстания происходили в Грузии, в Белоруссии.

В ежегодных докладах III отделения царю о «расположении умов» систематически повторяется мысль о том, что в народе усиливается недовольство, стремление к свободе. «…Весь дух народа направлен к одной цели, к освобождению… Вообще крепостное состояние есть пороховой погреб под государством, и тем более опаснее, что войско составлено из крестьян же».[45 - «Крестьянское движение 1827–1869 г.г., выпуск I, 1931, с. 31.]

Начало развития, осмысления общественно-политических сил в России

В эту жестокую пору в России происходило и интенсивное критическое осмысливание явлений социальной действительности, формировались и росли активные силы общества, создавались культурные ценности большого исторического значения. Передовые люди страны настойчиво искали новые пути социального развития. А. Герцен называл последекабристскую эпоху временем «наружного рабства и внутреннего освобождения». В статье «О развитии революционных идей в России» он писал: «…внутри государства совершалась великая работа, работа глухая и безмолвная, но деятельная и непрерывная; всюду росло недовольство, революционные идеи за эти двадцать пять лет распространились шире, чем за всё предшествовавшее столетие, и тем не менее, в народ они не проникали».[46 - Герцен А. И. Собр. соч. в 30 тт., т. VII, М. 1958, с. 211.]

В тех напряжённых идейных столкновениях, которые происходили в России в 30–40-е гг. XIX в. между различными направлениями литературы определились различные течения:

славянофилы (Братья Аксаковы, братья Киреевские, Хомяков, Самарин, Кошелев).

В. Г. Белинский сравнивал славянофилов и Гоголя: «Они подлецы и трусы, люди, боящиеся крайних выводов собственного учения, и он человек храбрый, которому нечего терять».[47 - Белинский В. Г. Письма, т. III, 1914, с. 166.]

Н. М. Языков «святоша от болезни и славянофил по родству».[48 - Герцен А. И. Собр. соч., т. XIII, с.152.]

Между прочим, Языков оказывал вреднейшее влияние на Гоголя, содействуя развитию в нём тех религиозно-аскетических настроений, которые легли в основу последней книги писателя – «Выбранные места…».[49 - Языков Н. М. (1803–1846) – поэт пушкинской поры.]

западники (Грановский, Кавелин, Боткин, Анненков, Катков и др.)

Эти течения довольно глубоко и научно обоснованно обсуждали одну и ту же проблему – какими путями должна развиваться Россия в дальнейшем? Известных писателей и общественных деятелей интересовали:

– проблема народности, как жизненный принцип и важнейшее начало в литературе;