История Испании. Том 1. С древнейших времен до конца XVII века

Король Вамба (672–680 гг.), избранный после Рецесвинта, начал свое правление с похода против басков. Еще до окончания военных действий он узнал о мятеже Хильдериха, комита Нима. Когда посланный для подавления мятежа Павел, дукс Септимании, провозгласил себя королем в Нарбоне и при поддержке дукса Тарраконской Испании начал готовиться к войне с Вамбой, король лично выступил против мятежников и быстро овладел ключевыми крепостями восставших. Павел был вынужден капитулировать. Его отправили в Толедо, где над ним и его сообщниками был устроен показательный процесс. По приговору суда имущество мятежников было конфисковано, они были подвергнуты публичному острижению волос и объявлены узниками пожизненно.

«История короля Вамбы»

Подробные сведения о мятеже Павла содержатся в «Истории короля Вам бы», написанной епископом Толедо Юлианом (644–690 гг.), современником и участником этих событий. Его сочинение включает описание самого мятежа и его подавления (672–673 гг.), а также три документа: послание Павла к Вамбе, в котором предлагалось уладить дело миром; памфлет против Павла, озаглавленный «Обличение смиренным историком тирании в Галлии» и возможно написанный самим Юлианом; наконец, официальный приговор Вамбы – «Осуждение, обнародованное против вероломства тиранов». В «Истории короля Вамбы» Юлиан пытался подражать античным классикам, в первую очередь Саллюстию, а также Титу Ливию. Известно, что Юлиан Толедский был автором еще 17 сочинений – по преимуществу теологических трактатов и стихотворных произведений, однако большинство их утрачено. Полностью сохранились только два текста, посвященных толкованию эсхатологии.

Трудности в организации войска, с которыми столкнулся Вамба во время своих походов, побудили его издать закон, по которому люди, сразу не выполняющие воинский долг в случае вражеского нападения, теряли свое состояние и свободу. Причем это распространялось и на клириков. Кризис вестготского войска этого периода отражает изменения в социальных отношениях, происходившие в королевстве. Существовавшая издревле система организации вестготской армии, при которой все свободные люди участвовали в военных кампаниях, была теперь неэффективной. Дуксы и комиты, которые де факто отвечали за формирование военных отрядов в своих провинциях, нередко под тем или иным предлогом не являлись по приказу короля. Дело в том, что они со временем стали рассматривать свои должности не как службу королю, но как пожалование, наделявшее их возможностью распоряжаться подвластными им землями и проживающими там людьми по собственному усмотрению. Фактически король мог твердо рассчитывать лишь на ту часть войска, которую составляли его «верные» (fideles), т. е. те, кто был связан с королем личной зависимостью.

Правление Вамбы было насильственно прервано 14 октября 680 г. Эрвиг, сын византийца Ардабаста, прибывшего в Испанию при Хиндасвинте, поднес Вамбе напиток из саротамнуса. В результате отравления Вамба потерял сознание. Так как создавалось полное впечатление, что король с минуты на минуту умрет, его соборовали и по вестготскому обычаю надели на него монашескую одежду. Тем самым он переходил в духовное звание и лишался возможности править страной. Когда через несколько часов Вамба очнулся, его принудили подписать отречение от престола и отослали в монастырь Памплиега, где он прожил еще 12 лет.

В 683 г. на XIII Толедском соборе приход к власти Эрвига был признан законным, но действия, подобные тем, что предпринял новый король, впредь запрещались под страхом смерти. Эрвиг передал власть Эгике (687–701 гг.), своему зятю и племяннику Вамбы, получив от него обещание неприкосновенности жизни и имущества своей семьи. Несмотря на данное обещание, сразу после вступления на престол Эгика объявил свой брак с дочерью Эрвига незаконным и начал преследование тех, кто поддерживал свержение Вамбы. Эгике наследовал его сын Витица (701–708/709 гг.), о правлении которого сохранилось мало достоверных свидетельств. После его смерти произошел раскол среди дворцовой знати, участвовавшей в выборах нового короля. Часть из них выступала за передачу престола старшему сыну Витицы – Агиле. Другие, вероятно, прежде всего те, кто пострадал от конфискаций Эгики, предложили кандидатуру правителя Бетики Родериха (в исп. транскрипции Родриго), который и был провозглашен королем. Не признавшие нового короля магнаты вместе с Агилой обосновались в Тарраконе. Этот конфликт создал благоприятные условия для внешних вторжений.

Античная образованность и христианское правоверие в культуре вестготской Испании

Несмотря на политическое господство готов, культура Испании по-прежнему оставалась латиноязычной. Готская письменность, хотя сохранялась еще и в VII в., после поражения ариан стала быстро выходить из употребления. Все значимые произведения были написаны на латинском языке, даже если их авторы по происхождению были готами.

Наличие в Испании большого числа испано-римлян способствовало сохранению преемственности с культурой римской Испании. Вестготская система образования воспроизводила позднеантичную школьную систему изучения тривиума (грамматика, риторика, диалектика) и квадривиума (арифметика, геометрия, музыка, астрономия). Сами школы существовали в крупных городах под патронатом епископов и при монастырях, а потому делали акцент на религиозном образовании. При этом, благодаря многочисленной иудейской диаспоре, испанские христиане имели возможность изучать еврейский язык, а пребывание византийцев на территории Испании создавало условия для изучения греческого языка. Особое влияние на развитие образования и книжной культуры оказали, вероятно, выходцы из Северной Африки, принесшие с собой переработанные труды античных авторов (разного рода эпитомы, комментарии и т. п.). Известно о существовании богатых библиотечных собраний в Севилье, Толедо и Сарагосе.

Самым значительным автором вестготской эпохи несомненно является Исидор Севильский, чьи «Этимологии» (иначе – Origines) сохранили для Средневековья наиболее важные элементы античной культуры. Гигантский для того времени объем сочинения (448 глав в 20 книгах), охватывающего самые разные области знания, позволяет называть его раннесредневековой энциклопедией.

Исидор Севильский

Исидор Севильский родился ок. 560 г. в Новом Карфагене (совр. Картахена). Он происходил из знатной испано-римской семьи христиан Севериана и Теодоры. Два его брата были епископами – Леандр в Севилье, Фульгенций – в Картахене и Эсихе, а сестра Флорентина стала аббатисой ею же самой основанного монастыря неподалеку от Эсихи. Все они были причислены к лику святых. Исидор получил очень основательное образование в церковной школе в Севилье и овладел помимо латыни также греческим и ивритом. Он сменил своего брата Леандра на севильской кафедре и вошел в круг приближенных короля Рекареда. Скончался Исидор в 636 г. и был похоронен в Севилье. При мусульманах мощи святого оставались в этом городе до середины XI в., когда эмир Севильи стал данником Леоно-Кастильского короля Фернандо I и передал в Леон мощи св. Исидора Севильского как часть ежегодной дани. Мощи были помещены в базилику Сан Исидро, где остаются и по сей день.

Исидор Севильский. Миниатюра X в.

Хотя некоторые исследователи говорят об «исидоровом ренессансе», расцвет античных традиций оказался кратковременным и довольно поверхностным. Большинство греческих и римских писателей были доступны даже Исидору только в позднеантичных переложениях (например, известно, что Сенеку Исидор читал в подлиннике, а грамматику Доната знал скорее всего в переработке североафриканского грамматика Помпея). С риторикой Цицерона и Квинтиллиана вестготы знакомились через творения Отцов Церкви, с диалектикой, арифметикой и геометрией – через труды Боэция, Кассиодора и Марциана Капеллы. Тем не менее, писательством занимались даже вестготские короли. Королю Сисебуту принадлежат «Житие Дезидерия» и астрономическая поэма, написанная гекзаметром. Писателями были и короли Хинтила, Хиндасвинт, Рецесвинт и Вамба.

Историописание было представлено произведениями разных жанров: «Хроникой» Иоанна Бикларского, охватывающей события 567–590 гг., «Историей о королях готов, вандалов и свевов» Исидора Севильского, продолжением биографического сочинения Иеронима «О знаменитых мужах» и «Историей короля Вамбы» Юлиана Толедского.

Христианское богословие развивалось в Испании по нескольким направлениям. Тому же Исидору принадлежат систематические толкования на книги Священного Писания. Его «Сентенции», представляющие собой выдержки из творений Августина, Иеронима и папы Григория Великого, пользовались огромным авторитетом на протяжении Средних веков. В испанской Церкви, в сравнении с Востоком, ересей почти не было (за исключением арианской и присциллианской), поэтому все силы апологеты отдавали борьбе с язычеством и иудейством. Юлиану Толедскому принадлежит значительное сочинение по эсхатологии – «Prognosticon futuri saeculi». В области мариологии заметное место занимает труд Ильдефонса Толедского «О Приснодевстве Св. Марии». Ему же принадлежит сочинение о богословии таинства Крещения. Развивается житийная литература (самое значительное произведение – анонимные Жития Отцов Мериды).

Вестготское изобразительное искусство нам известно в основном по декоративной скульптуре и изделиям мастеров ювелирного дела. Клад из Гуаррасара, найденный в середине XIX в., стал самой знаменитой ювелирной «коллекцией», созданной в Вестготском королевстве. Он включал две золотых вотивных короны с именами вестготских королей Рецесвинта и Суинтилы, а также несколько корон меньшего размера и кресты. Украшенные жемчугом и драгоценными камнями, эти предметы отличаются тщательностью в обработке мельчайших деталей, но при этом не слишком усложненным орнаментальным мотивом.

Вестготская архитектура стала, по всей вероятности, прямым продолжением позднеримских традиций и не обладала самобытными чертами, которые позволили бы говорить об особом архитектурном стиле. Многочисленные резные капители, пилястры, каменные и стуковые накладки и фризы, относящиеся к эпохе Вестготского королевства, говорят о повсеместном распространении искусства каменной резьбы и ее широком использовании в оформлении зданий. Однако о том, как выглядели эти здания, мы можем сегодня судить только по реконструкциям. Почти вся архитектура, достоверно датируемая VI–VII вв., представляет собой археологические памятники (исключение составляют три церкви в Эстремадуре). Те несколько сохранившихся храмов (Сан Хуан де Баньос, Сан Педро де ла Наве, Санта Мария в Мельке и др.), которые прежде относили к памятникам вестготской архитектуры, сегодня считаются постройками более позднего времени. Из-за изменения датировок маловероятной признается традиционная версия о том, что именно вестготы создали форму подковообразной арки, ранее считавшейся главным достижением вестготского архитектурного стиля.

Евреи в вестготской Испании (V–VIII вв.)

Испанские евреи и их потомки в других странах мира называются сефардами – в отличие от различных восточных еврейских общин и от средневековых франко-германских евреев и их потомков в Восточной Европе – ашкеназов. Топоним Сефарад появляется в Библии («изгнанники Иерусалима в Сефараде», Авд. 1:20), в арамейских переводах этой книги Сефарад заменяет Аспамия, а затем и Испания. С VIII–IX вв. еврейские источники под Сефарадом подразумевают мусульманскую Испанию. Согласно легенде, возникшей уже в X в. в окружении придворного еврея и лидера андалусийского еврейства Хасдая ибн Шапрута, история сефардов началась еще в VI в. до н. э., после разрушения Первого храма вавилонянами, когда евреи-аристократы из колена Иуды, жители Иерусалима, будучи изгнаны из Иудеи, дошли до Пиренеев и осели там. Эта легенда демонстрировала, что сефарды были самыми ранними – сравнительно с христианами и мусульманами – жителями Испании и самого высокого – сравнительно с евреями других стран – происхождения. Она стала фундаментом элитарного самосознания сефардов, видевших себя самой родовитой, богатой и политически могущественной, самой интеллектуально и духовно развитой общиной еврейской диаспоры.

В действительности еврейское присутствие на Пиренейском полуострове зафиксировано с I в. н. э.; вероятно, сюда, как и в другие регионы будущей диаспоры, докатилась волна эмиграции из Палестины, вызванная поражением евреев в Иудейской войне (69–73 гг.) и последовавшими репрессиями. В римскую и в начале вестготской эпохи евреи составляли часть городского испано-римского населения, обладали гражданскими правами и свободой вероисповедания. Некоторая сегрегация и дискриминация евреев началась с распространения на полуострове христианства и была узаконена на Эльвирском соборе в начале IV в., но особенно строгая религиозная политика началась при вестготах, с принятием ими никейского исповедания в конце VI в. На протяжении столетия, с указа короля Сисебута (613 г.), изгнавшего всех евреев, не пожелавших перейти в христианство, и до арабского завоевания (711 г.), еврейская политика вестготских монархов функционировала по системе маятника. Указы об изгнании или всеобщем обязательном крещении, издаваемые Толедскими соборами и королями (Сисебутом, Сисенандом, Хинтилой, Рецесвинтом, Эрвигом), отменялись их преемниками, которые позволяли изгнанникам возвратиться, а обращенным – вернуться к вере отцов, после чего, впрочем, отступничество от новой веры вновь осуждалось и за него устанавливались суровые наказания. Неофитский энтузиазм первых вестготских никейцев побудил их нарушить каноническое право, с Блаженного Августина запрещающее насильственное крещение евреев.

Более поздние короли действовали аккуратнее, принуждая евреев сменить веру жесткой экономической дискриминацией и целым рядом культовых запретов, которые делали соблюдение иудаизма практически невозможным. Так, «Книга приговоров» запрещает евреям владеть рабами-христианами, торговать с христианами и покупать у них какую-либо собственность, которая в случае такого нарушения отходит в королевскую казну; кроме того, евреи не могут праздновать Песах и прочие свои праздники, соблюдать субботу, устраивать свадьбы по своему закону, исполнять диетарные предписания и т. п. И наконец, в 694 г. евреи были обвинены в сговоре со своими северо-африканскими соплеменниками с целью свергнуть испанскую королевскую династию, после чего XVII Толедский собор постановил конфисковать еврейскую собственность, всех евреев обратить в рабство, причем их хозяева должны были отвечать за ревностное соблюдение ими христианских обрядов. Еврейских детей следовало отнять у родителей, отдать на воспитание в христианские дома и впоследствии сочетать браком с христианами. Когда вскоре после этого началось мусульманское завоевание, евреи, согласно христианским и некоторым арабским источникам, сразу стали союзниками завоевателей и вступали в арабские гарнизоны, оставляемые в захваченных крепостях. Христианская легенда, не подтвержденная арабскими источниками, зато популярная у более поздних испанских авторов, иллюстрировавших ею тезис о еврейском вероломстве, гласит, что евреи открыли арабам ворота Толедо.

Вышеизложенные сведения о существовании евреев в вестготской Испании не получили однозначной интерпретации в науке. Прежде всего, остается неясным, о какой общности идет речь в обсуждаемых документах – о евреях или о крещеных евреях, конверсо: либо вплоть до конца VII в. в Испании сохранялось еврейское население, официально исповедующее иудаизм, и это означает, что указы о всеобщем крещении, равно как и постановления, содержащиеся в «Книге приговоров», сразу же отменялись или не исполнялись; либо открытых иудеев в Испании не было с эдикта Сисебута, а все вестготское законодательство под словом «евреи» подразумевает «крещеных евреев». Во-вторых, существуют разные точки зрения на авторство вестготской политики в еврейском вопросе и на ее мотивацию. Большинство антииудейских постановлений издавались Толедскими соборами, однако соборы всегда собирались и возглавлялись вестготскими королями, поэтому сложно сказать, какой институт стоял за проводимой ими политикой – Церковь или корона. Также по-разному оцениваются причины такой политики: то ли короли руководствовались собственными религиозными взглядами, то ли выполняли волю духовенства, поскольку нуждались в поддержке Церкви в деле централизации страны, то ли пытались христианизировать евреев с целью религиозной унификации населения. И наконец, существуют разные оценки роли самих евреев: от видения в них пассивных жертв, в лучшем случае пользующихся поддержкой мятежной вестготской знати, до приписывания им определенного финансового и политического веса, достаточного, чтобы составить при дворе мощное лобби, способное не только отменять или замораживать антиеврейские законы, но даже влиять на дворцовые интриги и смену монархов. Сторонники первой точки зрения принимают известия о заговоре 694 г. за клевету, сторонники второй – не видят в них ничего невероятного.

* * *

VII век стал эпохой наивысшего расцвета королевства вестготов – особой формы политической организации, сложившейся на основе распадавшейся имперской системы. Влияние именно римского наследия стало определяющим. Его сознательное сохранение и использование характерно для всех сфер жизни страны в то время, начиная от технических приемов в строительстве, заканчивая организацией фиска, правом и, конечно, интеллектуальной культурой и словесностью.

Наибольшую опасность для Вестготского королевства, хотя и не вполне осознававшуюся тогдашними правителями, представляла экспансия арабов, занявших к тому моменту практически всю Северную и Северо-Западную Африку. Первые столкновения с арабами произошли, вероятно, еще в правление короля Вамбы, которому удалось отразить натиск завоевателей и разгромить их флот. Однако спустя несколько десятилетий король Родерих потерпел поражение от арабов в сражении на р. Гвадалете в 711 г. Началось мусульманское завоевание Испании.

К концу VII столетия стали проявляться изъяны в сложившейся организации власти. Основным из них, пожалуй, можно считать несоответствие претензий и представлений королей о пределах своей власти и реальных возможностей для их воплощения. Поэтому, когда 711 г. король погиб в сражении, а вместе с ним, по всей видимости, значительная часть наиболее влиятельной знати, защищать и восстанавливать прежний порядок оказалось некому. Хотя королевская власть не исчезла сразу же после битвы при Гвадалете – в провинции Тарракона и в Нарбоне продолжали править потомки Витицы – Агила II (710–716 гг.) и Ардон (714/716–720 гг.), именовавшиеся королями, но преемников у них не оказалось. Королевство вестготов прекратило свое существование.

Раздел 2. Мусульманская Испания

[5 - И. И. Варьяш (главы 1–3).]

Внутренний политический кризис Вестготской монархии совпал по времени с появлением активного и агрессивного соседа на африканском побережье: в начале VIII в. эти территории осваивались мусульманами. Их заинтересованность в богатых пиренейских землях с портами, внутренними рынками сбыта и открывавшимися отсюда возможностями для внешней торговли, с плодородными зонами и сравнительно благоприятным климатом, довольно быстро предрешила дальнейший ход истории.

Покорение Испании мусульманами привело к гибели Вестготского королевства и на много столетий определило политический, социальный и культурный облик этого региона. В течение восьми веков на Пиренейском полуострове исповедовали ислам, существовала мусульманская государственность (в разное время в разных формах), действовали законы шариата. Совершенно новая для Запада социальная форма, характерная для мусульманского Востока, была принесена сюда впервые и развивалась также в новых и для нее условиях, с одной стороны, – адаптируясь, изменяясь, с другой, – будучи неразрывно связанной с метрополией и стремясь сохранять и оберегать принципиально важные для собственной идентичности базовые элементы, которые, безусловно, были генетически восточными.

Встреча двух цивилизаций – западной и восточной, – произошедшая в Средние века на столь обширной и важной для средиземноморского мира территории, как Испания, в известном смысле уникальна. Длительные контакты между ними одарили человечество удивительными страницами истории, высокими достижениями культуры, взаимным обогащением в экономическом, социальном, научном плане. Например, многие достижения античной культуры, будучи восприняты мусульманами, именно через тех из них, кто творил в Испании, попали в Европу.

Оценивая опыт такой «встречи», приведшей к долгому соседству, одни специалисты больше интересуются сугубо ориенталистскими темами, предпочитая видеть в Аль-Андалусе (так мусульмане называли земли на Пиренейском полуострове) типично исламское государство и общество, сосредоточенное на внутренних задачах и в известном смысле самодостаточное. Другие, напротив, ищут в ней пример межцивилизационного контакта, возможности сосуществования ислама и христианства, Востока и Запада, урок повседневной религиозной терпимости и политической толерантности власти. Третьи склонны во многом негативно оценивать исламское присутствие на полуострове, затормозившее, по их мнению, оформление здесь государственности западного образца, что сказалось в запоздалом образовании крупных христианских королевств и развитии феодальных отношений.

В любом случае, речь идет об уникальной и в высшей степени поучительной главе испанской истории, к материалу которой, без сомнения, следует подходить с исторической точки зрения, т. е. учитывая особенности эпохи. Европоцентризм, свойственный современному образованному читателю, не имеющему специальной медиевистической подготовки, чаще всего заставляет удивляться и недоумевать больше, нежели всерьез интересоваться таким феноменом, как восьмисотлетнее соседство христиан и мусульман в Испании. Однако в системе средневекового, особенно раннесредневекового, мышления такое явление не выходило за пределы нормального. В этом опыт западного и восточного миров совпадали, что, собственно, и сделало их встречу возможной.

Глава 1. Очерк политической истории

На протяжении всего Средневековья в арабоязычном мире Пиренейский полуостров обозначался термином «аль-Андалус» (возможно, название происходит от арабского «аль-андалис» – вандалы, хотя есть и другие версии). С VIII в., т. е. после того, как бо?льшая часть полуострова была подчинена мусульманами, термин «аль-Андалус» в исламской традиции соответствовал латинской Hispania, или Spania. По мере отвоевания христианами территорий на Пиренейском полуострове «страна» Аль-Андалус сокращалась, и со второй половины XIII в. так стали называть лишь Гранадский эмират. В современной историографии этим понятием пользуются для обозначения мусульманских владений в Испании в VIII–XIV вв. Последние два столетия мусульманской государственности на полуострове, представленной исключительно Гранадским эмиратом, обычно выделяют в самостоятельный раздел, используя понятия Гранадское королевство или Гранадский эмират.

* * *

Арабы, в VII в. вышедшие за пределы Аравийского полуострова и начавшие масштабные завоевания на Ближнем Востоке, к началу VIII в. создали обширное государство с центром в Дамаске. В своих походах они доходили до Константинополя, одерживали победы в Северной Индии и на Кавказе, в Малой Азии и Северной Африке. Дамаскскому Халифату подчинялись покоренные территории, которые были превращены в провинции и управлялись наместниками или, по-арабски, эмирами. Эмират, существовавший в Северной Африке, на протяжении первого столетия хиджры (которое отсчитывают от 622 г. н. э.) неуклонно рос, впитывая все новые и новые, более западные территории. Отсюда уже хорошо были видны богатые земли сопредельного обширного полуострова.

В отличие от прочих предпринятых арабами военных кампаний в первое столетие хиджры, завоевание Испании было быстрым, дерзким и достаточно легким. Следует, впрочем, отметить, что и латинские и арабские хроники VIII в. очень кратки и склонны к мифологизации событий. Однако и те и другие ничего не сообщают о великих битвах, многомесячных осадах, кровопролитных противостояниях и упорном сопротивлении населения. По всей вероятности, задача покорения полуострова мусульманами действительно была решена в ходе нескольких стремительных кампаний, чему в немалой степени способствовало плачевное состояние Вестготского королевства, переживавшего период внутреннего кризиса.

В начале лета 710 г., когда в Толедо на трон взошел Родриго, арабы уже утвердились на севере Марокко (до того Северо-Западная Африка принадлежала Византии) и завершали покорение центрального Магриба под предводительством правителя Ифрикии Мусы бен Нусайра. Пиренейский полуостров с плодородными землями и процветающими городами стал их следующей целью. Муса бен Нусайр по собственной инициативе и без санкции Дамаска, заручившись поддержкой экзарха Се?уты, которая до той поры все еще оставалась византийской, решил попробовать завладеть прибрежными испанскими территориями. Экзарх, известный по нарративным памятникам как граф Юлиан, облегчил первую мусульманскую экспедицию на полуостров, и в месяц рамадан 91 года хиджры (июль 710 г.) отряд мусульман в 400 человек под предводительством бербера Тарифа атаковал остров у иберийских берегов (который и поныне носит имя Тарифа). В это время король Родриго находился на севере, в районе Памплоны, пытаясь усмирить басконов. Успех Тарифа заставил местоблюстителя Мусы, Та?рика бен Зийада (он был бербером по этнической принадлежности и «маула?» Мусы, т. е. вольноотпущенником и клиентом бен Нусайра) сформировать войско из 7 тыс. человек, в большинстве своем берберов по происхождению, которое при помощи флотилии графа Юлиана перебралось через пролив и высадилось у горы Кальпе (будущий город Гибралтар, по-арабски Джабал Тарик, гора Тарика) в апреле или мае 711 г. Тарик отошел от места высадки и обосновался немного западней, напротив маленького острова, названного Зеленым (аль-Джазират аль-хадра, откуда происходит название Альхесирас). Несколькими неделями позже при Гвадалете произошло решающее сражение между мусульманским войском и армией Родриго, закончившееся поражением вестготов. Теперь ворота Андалусии были открыты перед Тариком.

Практически не встречая сопротивления, мусульмане быстро продвигались вглубь испанских территорий. В октябре 711 г. они овладели Кордовой. Столица вестготских королей, Толедо, сдался чуть позже без сопротивления. Муса, опасавшийся, что вся слава побед достанется Тарику, поспешил в Испанию в июне 712 г. с войском в 18 тыс. человек, которое в основном состояло из арабов; военачальниками были кайситы и йеменцы. После завоевания Севильи и Мериды, объединив в Толедо свои силы с Тариком, Муса направился к Сарагосе, овладение которой означало контроль над всей долиной Эбро. В тот самый момент, когда, пройдя по астурийским землям, эмир готовил войска к вторжению в Галисию, халиф аль-Уалид приказал ему и его верному помощнику вернуться в Сирию. Летом 714 г. Муса бен Нусайр и Тарик покинули Испанию, практически полностью завоеванную, чтобы никогда больше не увидеть ее.

Испания в VII – начале IX в.

При преемнике и сыне Мусы, Абд аль-Азизе (714–716 гг.), мусульмане продвинулись на север, к Пиренеям, взяли Памплону, Таррагону, Барселону, Жирону и Нарбону. Кроме того, Абд аль-Азизу удалось утвердить свою власть над Эворой, Сантареном и Коимброй; успешно овладеть Малагой и Эльвирой, распространив свое влияние на регион Мурсии, где был подписан договор с Теодомиром, правившим здесь вестготским магнатом (отсюда арабское название провинции – Тудмир).

В течение пяти-шести лет мусульманская конкиста Иберийского полуострова была завершена. Под властью пришельцев оказались земли будущей Андалусии, центральные районы, побережье Леванта, некоторые земли Септимании. Лишь в труднодоступных северных горных районах мусульмане не искали удачи. Успех военных кампаний мусульман следует объяснять не только внутриполитическим кризисом, поразившим Вестготское королевство, но и весьма сложной социальной ситуацией, сложившейся к началу VIII в. на полуострове. Местное население, истощенное поборами светских и церковных магнатов, нередко поддерживало завоевателей, видя в их победах поражение своих угнетателей. Стремление освободиться от рабства также руководило частью вестготов и испано-римлян. Еще одной категорией населения, открывавшей перед мусульманскими войсками ворота городов, были иудеи, положение которых в Вестготской монархии было бесправным и чрезвычайно тяжелым. Многие магнаты, по существу уже при вестготах самостоятельно управлявшие обширными землями, передававшие свои права на них по наследству и стремившиеся к политической независимости, предпочитали договариваться с мусульманами, понимая, что военное противостояние не поможет сохранить власть. Принимая ислам и признавая верховную власть далекого халифа, они продолжали, как и раньше, владеть и управлять своими землями, мусульманские же власти получали возможность опереться на них при установлении государственной системы управления.

Первый период мусульманского владычества в Испании (около 40 лет) характеризуется созданием здесь провинции Аль-Андалус, управители которой – вали? – назначались и зависели от эмира, ведавшего африканскими территориями и сидевшего в Кайруане, или от самого халифа, находившегося в Дамаске. Вали принадлежит инициатива многих запиренейских походов во Франкское королевство (719–721, 725, 734 гг.), которая стала постепенно угасать после знаменитой битвы при Пуатье (732 г.). Набеги на земли франков предпринимали наместники северных и северо-восточных округов, поодиночке искавшие за Пиренеями богатую добычу, не в последнюю очередь обеспечивавшую им усиление власти в противовес Кордове. Стремясь укрепиться на полученных в управление землях, вали использовали любую возможность, дабы посеять среди христианской знати раздоры и обойти соперников-единоверцев, и действуя то дипломатическими, то военными средствами, освоить новое для них пространство.

Те представители вестготской знати, которые стремились продолжить борьбу с мусульманами, укрылись в Астурии, откуда, собственно, и начиналась Реконкиста. Христиане впервые бросили вызов арабам в битве при Ковадонге (718 г.). Затем, в царствование Альфонсо I (739–757 гг.), христиане присоединили к Астурии Галисию, юг Кантабрийских гор, области Льебана, Карранса, Бардулия. Земли к востоку и югу (Бискайя, Алава, Ордунья, Буреба, Амайя) – пустынные и десятилетиями не заселявшиеся, превратились в пограничные марки и в течение VIII–IX вв. подвергались постоянным набегам.

Однако самые жаркие схватки происходили в самом Аль-Андалусе. Его правители, с одной стороны, противостояли своим соотечественникам арабам, делившимся на враждебные кланы кайситов и кельбитов, а с другой – своим подданным-берберам, стремившимся сбросить арабскую власть. Ситуация стабилизировалась после подавления серьезного берберского восстания в 742 г. сирийскими всадниками (джундиес) Бальджа бен Бишра. Они осели в Испании и в союзе с двумя крупнейшими арабскими кланами йеменского происхождения (Лахм и Джудам), связь которых с кельбитами ослабла, с 745 г. в течение десяти лет поддерживали у власти своих ставленников. С 755 г. им был противопоставлен союз арабов-кельбитов и берберов, живших на севере полуострова, но к этому времени Аль-Андалус уже стоял на пороге великих политических перемен, спешивших к нему из метрополии.

В 750 г. в Халифате произошел переворот и к власти пришли Аббасиды, свергнувшие, а затем уничтожившие Омейядов. Уцелеть удалось лишь одному принцу – юному Абд ар-Рахману бен Муавии, который направил своего посланника, вольноотпущенника Бадра, в Аль-Андалус. Это случилось в 754 г. Сам принц бежал из Дамаска и достиг севера Африки, где обитало племя нафз, из которого происходила его мать.

В сложной внутриполитической ситуации, сложившейся в то время в Аль-Андалусе, Бадру и Абд ар-Рахману удалось привлечь на свою сторону некоторых сирийских джундиес, йеменцев и часть берберов. 14 августа 755 г. в Альмуньекаре Абд ар-Рахман первый раз ступил на испанскую землю. Ему предстояло еще сразиться за свою власть, подавив недовольство кайситов, выиграть битву у ворот Кордовы в 138 году хиджры (756 г.) и с триумфом въехать в этот город, где в главной мечети он был провозглашен эмиром Аль-Андалуса. В то время ему еще не исполнилось двадцати шести лет.

С приходом Омейядов к власти в Аль-Андалусе начинается новая эпоха в истории мусульманской Испании. Абд ар-Рахман стал родоначальником местной династии, которая в то же время была абсолютно легитимной с точки зрения любого мусульманина-консерватора, ориентировавшегося на метрополию, ибо восходила к первым праведным халифам. Утверждение в Багдаде власти Аббасидов, разумеется, не склонных признавать политическую победу принца, осложняло признание Абд ар-Рахмана, лишь давая в руки местной оппозиции козыри, но нисколько не убеждая его сторонников или народ. Это противоречие было разрешено благодаря аккуратной политике эмира, соблюдавшего по отношению к халифу все формальности и ритуалы, но на деле занимавшего независимую позицию.