Да

Рейнлан лукаво посмотрела на него и вдруг поцеловала так неожиданно и крепко, что он забыл дышать. Ее теплый язык переплетался с его полусухим языком. Рейнлан не давала ему опомниться, крепко прижав к стене. Отпрянув, она, совершенно счастливая, оглядела его с ног до головы, как ценный приз, и задержала взгляд на взъерошенных черных волосах.

– Черный и лохматый. Такой, как мне нужен!

– Прости, Рейнлан, у меня совершенно нет сил. И вообще не могу вот так. Понимаешь?

– Ты хочешь есть! – она не задала вопрос, а констатировала факт, мгновенно переключившись на другую тему, – Будешь вяленое мясо?

– А тут есть еда? Я думал, тут никто не живет?

– Я здесь живу! Иногда. Поэтому тут все есть, в Аду еда не портится! Так ты будешь мясо? Еще должен быть хлеб, – она залезла в нижнюю часть шкафа с посудой, чтобы проверить запасы и огласила: – сыр, фасоль и бананы.

Макс положил свою маску на стол, невольно погладил ее, как кошку, и рухнул на кровать, не раздеваясь. Сквозь быстро накатившую дремоту он слышал, как Рейнлан перечисляла, что можно было бы приготовить из найденных продуктов (иногда в самых неожиданных сочетаниях).

***

Последнее, что помнила Анкс, был зал библиотеки Самата. В ожидании Арча она уснула там, а проснулась уже в другом, не знакомом ей месте. Вокруг было мрачно, из больших окон падал искусственный свет уличных фонарей. Воздух в комнате был наполнен тяжелым дурманящим запахом, похожим на ладан. Анкс лежала на жесткой тахте с валиком под шеей. В стороне стоял торшер, выделяющийся силуэтом разгневанной кобры, и длинный низкий столик. Рядом стояла еще одна тахта, на которой Анкс не сразу различила человека.

Арч потянулся к выключателю торшера и зажег приглушенный свет. Теперь можно было разглядеть просторную комнату с темным деревянным полом, на котором лежали узорчатые ковры с изображениями танцующих животных, и были разбросаны подушки. У ложа Инквизитора находилась небольшая приземистая тумба, на которой стояла свеча, накрытая стеклянным куполом с отверстием сверху – над ней Арч держал длинную курительную трубку и выпускал ароматный дым. Его меч лежал на низком столике черного дерева, где также стояли блюда с порезанными фруктами и глиняный чайный сервиз.

– Вы голодны, Анкс? Увы, живым людям в Самате не слишком удобно. Кроме фруктов, вина и сыра найти что-то сложно. Зато кое-где изумительный кофе, и за тысячу лет не надоест. И чай бывает интересный. А всевозможными ядами баловаться не советую, живое тело нужно беречь.

Анкс поднялась, задержала взгляд на открывавшемся из окна городском пейзаже, подошла к столику и опустилась на ковер.

– Люблю груши, – слегка улыбнулась она, – И хороший чай люблю.

– Чай заварен, с бергамотом.

Арч снова втянул дым. Анкс налила уже остывший чай и уловила, как приятно его аромат влился в фруктово-опиумную смесь запахов.

– Мне говорили, Инквизиторы берегут свои мечи, как зеницу ока, – заметила она, глядя на оружие в черных ножнах, небрежно лежащее среди посуды.

– Скорее ради безопасности потенциальных любопытствующих. Никто не может прикоснуться к мечу Инквизитора, кроме него самого, даже коллеги.

– А что случится?

– Что-то вроде разряда тока для души.

– Не самая доверительная атмосфера в рабочем коллективе, – напряженно усмехнулась Анкс.

– Это побочный эффект особенного устройства мечей, ничего не поделать. Собственно, в первую очередь наши мечи созданы для приведения в исполнение одного из возможных приговоров, – замедленный темп и смягченные интонации лишали речь Арча той административной строгости, с которой он впервые встретил Анкс, – Мне вообще-то больше по душе арбалет.

– То есть вы иногда становитесь палачами?

– В исключительных случаях. Убив душу таким мечом, вы лишите ее посмертного существования – попросту уничтожите. Мечи появились у нас относительно недавно, после инцидента, который вам как Хвосту хорошо известен.

– Вы имеете в виду похищение Мешер?

– Да, я имею в виду то грязное воровство, которое в свое время совершил ваш отец.

– Мой отец? – повторила Анкс, опешив.

– Да, да. Разве вы не знали? Господин Первый Хвост не рассказывал вам, как закончилась его жизнь?

– Я знала только, что он был Хвостом.

– Теперь знаете больше, – сказал Арч и затянулся.

Анкс помолчала, глядя в окно, заполняя паузу хрустом груши.

– Еще не начали жалеть, что собираетесь стать Инквизитором? – спросил Арч.

– Нет, – в голосе девушки чувствовалась неуверенность.

– Я так и думал. А все-таки должна быть весомая причина, чтобы принять такое решение. Чего вы хотите, став Инквизитором?

Анкс посмотрела на него напряженным взглядом и хрипловатым голосом выдала:

– Войны! С Хвостами!

– С целью?

– Захватить Азур и вернуть Мешер. Разве вы не думали вернуть маску? С таким могуществом вам бы это легко удалось.

– Любопытно, что именно вы становитесь катализатором войны, не зная историю отца. Если, конечно, это правда. Политика вам, должно быть, безразлична?

– Естественно.

– Остается только надеяться, что вы не сильно привязаны к настоящему владельцу Мешер. Уничтожение маски без его добровольного согласия и активного участия сильно повредит его темное начало и приведет к смерти.

– Тем лучше, – холодно сказала Анкс.

– Я вижу, все куда серьезнее сильной привязанности. Что ж, дело ваше. Этим предложением вполне могут заинтересоваться, потому что, на мой взгляд, прошел достаточный срок, чтобы изучить новый характер Мешер.

– То есть вы поддержите эту идею? А другие?

– Давайте не будем торопиться, – ответил Арч, – Совет Ангелов рекомендовал нам воздержаться от поспешных шагов в связи с тем, что Мешер приобрела новые свойства, которые требовали изучения.

– С какой стати светлые дают вам рекомендации?

– В совещательном порядке. Много вы знаете об Ангелах?

– Нет, практически ничего, – ответила Анкс с ожиданием и налила чай во вторую чашку.

Арч отложил трубку, сел на тахте, сделал глоток, приняв чашку из рук Анкс, и начал.

– Первые Ангелы рождались из Света, как планеты из звезды. Все они обладали собственными началами. Один из них по имени Денница стал уделять особенное внимание развитию именно собственного начала, что было трактовано Раем как гордыня. Он создал Воду и Огонь, благодаря чему была сотворена Земля. Когда он создал еще одну материю, названную Тьмой, он был изгнан в завершенное измерение Земли, потому что энергия Тьмы стала разрушать Рай. Тогда Денница уничтожил свое светлое начало. Трое Ангелов последовали за ним на Землю: две женщины – Лесабра и Ева, которые так же отказались от Света, и мужчина – брат одной из них. Этот мужчина по имени Най был единственным из четверых изгнанных, кто остался со светлым началом. Вместе с Евой он дал начало первому роду людей, который потом стал ханским. Вторая женщина, Лесабра, в честь которой названа крепость Воителей, зачала с Денницей Роксану.

– Роксану? – переспросила Анкс, подумав о подруге Ольгерда.