Четвёртое крыло для бабочки

Потушив сигарету о спинку стула, похититель кинул бычок на пол и подошёл вплотную к кровати. Майя сжалась, готовая в любой момент выпустить иглы, но кордтерр примиряюще поднял руки и, взяв со спинки кровати полотенце, протянул девушке.

Идея, возникшая спонтанно, заставила замереть. Как проникнуть в сознание человека Майя не знала, не допуская об этом даже мысли, и не была уверена, что подобное вообще возможно, но времени на размышления не осталось. Она постаралась сконцентрироваться и, потянувшись за полотенцем, ненароком дотронулась до руки похитителя.

Её словно окатили ушатом ледяной воды, и воспоминания – не явные, как у растений, а подобные всполохам молнии, замелькали перед глазами

– «…это ты нашёл её. Молодец. Теперь тебе дозволен доступ. Не подведи…».

– «…её отпустили. Ничего страшного. Позовите… он найдёт…».

– «…не вернулся. Охотник, один… нашёл. Найди и второй. Добудь её… уверен – тебя допустят… Сердце… Там ты найдёшь… ответы…».

Кто-то сильно толкнул Майю, и она с хрипом вынырнула из сознания мужчины. Тот гневно сжимал её шею, от чего она начала задыхаться, но звук позади заставил кордтерра обернуться. Дверь в комнату распахнулась, и по лестнице кубарем скатились… собаки.

Охотник нехотя убрал руку и отошёл в сторону, позволяя псам запрыгнуть на кровать. Майя не успела ахнуть, как уже знакомый вожак стаи с остервенением принялся вылизывать её лицо:

– Р-р-рад, как я р-р-рад снова встр-ретиться!

Майя сжалась в спинку, не веря своим глазам, и в отчаянии вскрикнула:

– Но… что вы тут делаете?! Это же… это же кордтерр! Я помню, помню, что он пришёл в мастерскую! И увидела, что доставал телефон! Видимо, доложил обо мне кому-то! Кому-то, кто отправил за мной того, первого!

Слёзы застилали глаза. Некоторые из псов переглянулись, но вожак спокойно сел, внимательно рассматривая её покрасневшее лицо:

– Мадмуазель, послушайте меня. Это может показаться какой-то уловкой, но я даю вам слово! – Он перевёл взгляд на расхаживающего по комнате мужчину. – Человек помог нам. Уничтожил тело погибшего, а нас забр-р-рал сюда. Дал кр-ров и еду. Дал нам цель.

– Ты был прав, когда сказал, что никому нельзя доверять, – печально подытожила Майя. Радость от встречи со знакомой стаей исчезла, как недавний сигаретный дым.

– Я был не пр-рав, – спокойно возразил вожак. – Этот человек ещё не стал полноценным кор-рдтерр-ром. Он помог нам, детям пр-рир-роды. И хочет помочь вам.

Майя приподнялась, не веря услышанным словам:

– Что?! Ты сейчас так шутить пытаешься? Что ж, стоит изучить юмор получше.

– Он не собир-рается вас убивать, мадмуазель, как это могло показаться на пер-р-рвый взгляд. – Вожак легко спрыгнул с кровати и подошёл к мужчине. – Человек понял, что совер-ршил ошибку, когда р-рассказал о вашем дар-ре др-ругим, и тепер-рь хочет спр-р-рятать. Кор-рдтерр-ры не найдут вас до дня весны. Но никто не должен об этом знать! Для остальных он пр-р-росто охотник, живущий в своём небольшом доме поср-реди леса.

– Но… – Майя растерянно посмотрела на своего похитителя. – Почему? Почему он решил помочь?

Мужчина остановился, и, сделав шаг по направлению кровати, недовольно скривился:

– Потому что у меня должок перед Матерью.

Майя вскинула голову, чувствуя, как в груди что-то трепещет от радости, но осознание истины пришло через мгновение. Это не к ней вернулась способность понимать человеческий язык. Это похититель говорил на Амуше.

Кордтерр, так и не представившись, покинул скромную и, как понадеялась Майя, временную обитель, оставив наедине со стаей. Вожак рассказал всё, что знал об этом месте и новом друге.

Не забыл он упомянуть и долг охотника перед Матерью, но предпочёл умолчать о его содержимом:

– Он довер-р-рил нам только часть своей истор-рии. Пр-р-росто знайте: человек вас не обидит.

***

Спустя сутки Майя, вдоволь наплакавшись и изучив каждый сантиметр комнаты, осознала, что выхода нет, и смирилась. По крайней мере, на неопределённое время.

Утром следующего дня охотник, крепко взяв за руку, вывел её из подвала. Не дав даже осмотреться, он протянул толстую куртку и поджал губы.

– Оденься потеплее, сегодня морозно. Можешь немного погулять. Конечно, в сопровождении псов.

Спорить Майя не стала, радуясь возможности выйти на свежий воздух и пообщаться хоть с кем-то.

Псов, как оказалось, было всего пятеро: сам вожак, которого все так и называли, его помощник Рик – иссиня-чёрная гора мышц со зловещим оскалом, Венделл – обаятельный золотистый ретривер с добродушным характером, Бэйли – кокер-спаниель и единственная девочка в команде, и Пёсик – любопытный и непоседливый бело-рыжий одноухий кобель. Тот самый, которого Майе удалось вылечить после драки.

Они составляли ей компанию, пока девушка бродила неподалёку от охотничьего домика, слушая хруст снега под ногами и размышляя о своих дальнейших действиях. Безмолвные ели наблюдали, лениво покачивая кронами. Их забавляли выходки молодого пса.

– А вот скажи, что ты думаешь про хлеб? Он же создание природы, как и мы, но, сколько бы я не пытался его разговорить, – молчит! – Прыгал вокруг Майи Пёсик, высунув от радости язык.

– Хлеб делают из множества составляющих, – она терпеливо объясняла псу сложности готовки. – Туда входят и дрожжи, и злаки… Он не сможет тебе ответить, потому что создан искусственно.

– Так это же волшебство! Только посмотри, Бэйли, какие двуногие, всё-таки, чудотворцы! – Пёсик закрутился вокруг спаниеля. – Они берут кучку предметов, смешивают их…

– Это называется «кулинария», а не магия.

– А я согласен с Пёсиком, – взглянув на друга карими глазами, добродушно отозвался Венделл. – Чудеса бывают разные. Просто двуногие и сами не знают, что умеют колдовать.

Они дошли до опушки – крайней точки прогулки. Дальше охотник заходить запретил, сухо объяснив это близостью к дороге. Майя с тоской посмотрела вдаль. Там была её жизнь, совершенно обычная и довольно скучная, лишённая опасности, похитителей и говорящих собак. Она была там – каких-то несколько недель назад. И до неё уже не дотянуться.

– Разворачиваемся, – оскалился Рик, и стая повиновалась.

Майя послушно последовала за псами, отвечая на вопросы Пёсика. А тот и не думал останавливаться.

– А вот картины, скажи, не магия? У двуногих есть набор красок, которые они в последовательности наносят на листы. А получается что? Ну что?

– Картины, – послушно подтвердила Майя, пожимая плечами.

– Вот именно! Они рисуют чёрточки, линии и полоски, а в итоге мы видим берег реки и одинокого рыбака! А дай кому из нас эти краски, что мы сделаем? Ни-че-го! А ты, например, складываешь растения вместе – я видел через окошко. Но не каждый так сможет! У обычных людей всё будет вкривь и вкось.

– Это просто опыт. Я тоже ничего не умела, но мне помогли, показали…

– Но некоторым и показывать бесполезно!…

– Пёсик, отстань от Майи, – беззлобно буркнула Бэйли.

– Нет уж! Я хочу, чтобы она поняла, – упёрся кобель, нетерпеливо топчась на одном месте. – Что волшебство есть в каждом мире! Все эти штуковины вроде шариков собачьего корма, вкусные мясные колбаски… Или эти белые горькие кружочки, которые ты глотаешь, а глисты внутри тебя испаряются! Без чуда до этого всего нельзя додуматься. Просто двуногие его отрицают. Как и отрицают, например, наличие даров.

– Даров? Так они есть у многих? – Майя остановилась, удивлённо оглядываясь.

– Конечно. – Снисходительно вильнул хвостом Пёсик. – Не у всех, правда. Только у особенных. Твой дар – умение говорить на языке леса. Ну и ещё есть какой-нибудь, это точно, – они обычно не по одному существуют. Хотя странно, конечно…

– Что странно? – Глянув на пса, Майя тяжело сглотнула. Под ложечкой засосало от ожидания новых сюрпризов.