Книга Иоши

– Значит, он после этого не оправился? – Больше пугала мысль, каким буду я через год или два: так же замкнусь из-за смерти матери?

– Хер его знает. Тут недавно его еще сильно избили. Приехал к нему колеса поменять на летние, а у него на лице живого места нет. Этот дебил еще на работу в таком виде вышел. Совсем, видимо, кукухой поехал.

– А где он сейчас живет?

– Да вроде говорил, что снимает жилье где-то здесь, в Верхнем. Поближе к работе.

– Просто его дом около меня весь в разрухе.

– Да, он там после смерти родителей не появлялся. Бля, Иош, давай не о нем, правда, тоску наводит. Мы сейчас живые, радостные, надо за это топить, а он выбрал путь саморазрушения. Он медленно, но верно идет ко дну. Я хотел помочь ему, а он ни в какую, как будто никакой старой дружбы или братских правил не осталось.

– Ты для него до сих слишком мелок.

Сунувшись в печь за выпечкой, Славик не удержался и заржал на всю кухню, а я следом за ним.

– Представляешь, – Славик выложил круассаны на отдельное блюдце и поставил на стол, – а он до сих меня так называет.

– Над чем смеетесь, мальчики? – раздался женский голос позади меня. Я обернулся, чтобы взглянуть наконец на ту, кто так изменил моего друга, и был приятно удивлен.

– Шмелева, ты ли это?

– Уже пару лет как Славянова, так что аккуратней.

Славик лишь хитро улыбался, когда наблюдал за нашей встречей, ведь он прекрасно знал, что мы знакомы. С Катькой Шмелевой, точнее уже Славяновой, я учился в одном классе. Из девушек она была первой в очереди на списывание у меня, почти всегда все скатывала с Владиком вместе, на одном столе, что был в подвале с раздевалкой. Перед уроками мы всегда там собирались с классом и по-быстрому организовывали нашу «подготовку» к грядущим урокам. Катя и ее подруга Аленка Ефремова были главными активистками параллели. Не проходило ни единого мероприятия, где они бы не участвовали, а за победы на слетах они были гордостью школы. Я не особо с Катей дружил, хоть она и была вечно около меня. Это было вынужденное общение, взаимовыгодное, ей нужна была помощь в учебе, а мне – женское внимание. Все честно. И я не особо представлял такую ситуацию, где встретился в будущем с Катей, ведь наши пути рознились очень сильно. И такой встречи я точно не ожидал.

– Как я рада тебя видеть! – Катя подошла ко мне и по-дружески обняла. – Андрюш, а чего ты только круассаны к чаю достал? Там же в холодильнике вчерашний торт есть, доставай, все равно его надо доедать.

Андрюша. Я даже уже успел забыть, как в действительности зовут Славика. Из-за того, что в кампании было два Андрея, чтобы как-то их различать, одного звали Кулак, а другого Славян, последний как-то прижился и основательно притерся в нашей памяти, не оставив других вариантов. И когда мне говорили: «Загадывай желание», я не сразу понимал почему.

– Как вы… – замямлил я от небольшого шока. – Где… блин, вы ж не были знакомы в школьные годы.

– Почему же не были? – отвечала мне Катя. – Мы виделись на слетах, да и в летних лагерях встречались. Это ты у нас отрицал спортивную жизнь и не представляешь даже, сколько всего пропустил, а лагеря так вообще…

– Меня отпугивала тогда неизвестность, да и новые знакомства. Все новое меня всегда пугало. И сейчас в том числе.

– А после, – продолжил Андрей, обращаясь ко мне, – когда я возвращался от тебя из Москвы, мы встретились в Ласточке и так разговорились о разном. Решили встретиться после, и так, шаг за шагом, все и завертелось.

– Он сглаживает углы. Не слушай его. Так ухаживал, столько косяков было, ужас. Помнишь, – она, смеясь, ударила его в плечо, – как ты мне веник притащил?

– Я старался, собирал его здесь, в поле, а ты меня им чуть не убила.

– Там нечем было убивать, он весь разваливался и расходился в разные стороны, ты чем связал бы хоть. Но жест я оценила.

– Ага, только после этого игнорила меня пару месяцев. Мучала меня.

– А иначе бы ты ничего не добился и не сделал правильных выводов.

Они смеялись, рассказывая мне различные истории о неудачных попытках Андрея завоевать сердце Кати: о ресторане, где Славик пролил на себя соус, и вместо ужина они весь вечер пытались оттереть пятно; о велопрогулке, где он, засмотревшись на свою спутницу, не заметил ветки впереди и распластался на асфальте; о свадьбе, где жених не смог найти невесту. Все это они рассказывали очень по-доброму, тепло, слушать их было одно удовольствие. В глубине я завидовал – настолько для меня было чуждо чувство такой близость, любви и взаимопонимания, ведь они казались одним целым, как будто не существовало Славика или Катьки в отдельности. За общением об их прошлом время пролетело незаметно приятно. Паршивый момент на самом деле, когда все хорошее проносится в нашей жизни, а плохое томится и гниет. Мне хотелось многие эпизоды своей жизни растянуть, а какие-то забыть, но реальность не совпадает с нашими желаниями.

Идиллию нарушил детский плач сверху.

– Андрюш, твоя очередь.

Славик лишь кивнул на слова Кати и пошел наверх успокаивать ребенка.

– Даже не верится, что ты вернулась сюда, – обратился я к однокласснице.

– Когда уезжала отсюда и не думала возвращаться, но после МГИКа даже с радостью осталась. Столица утомляет со временем. Туда хорошо возвращаться и желательно ненадолго.

– Чем занимаешься здесь?

– У меня своя танцевальная школа в Ястребске. С детишками работаю.

– Ого! Ты? Преподаешь? Да еще и детям. Ух ты! Правда неожиданно. Вы оба просто шокируете меня, то, какими вы были в детстве и сейчас… Вау! Правда удивили. Вы такие молодцы. Я правда вам завидую. Это клево.

– Сам-то ты что планируешь? – спросила смущенная Катя.

– Как только продам дом, вернусь в Москву.

– А почему не сейчас вернуться? Ты не продашь здесь дом за неделю или две, даже месяца мало. В реальности ты можешь его вообще не продать, и что тогда? Будешь вечно на чемоданах сидеть? – В ее словах была правда, я прекрасно это понимал еще до разговора. – Игорь может, ты сам не хочешь возвращаться в Москву? Не думал об этом? Может, дом – это просто отговорка?

– Ты кто такая? – с усмешкой на лице заявил я. – Что с тобой сделали? Ты вроде не на психолога училась.

– Ха-ха, не, просто с Андреем много ходили к семейному психологу. Когда учишься понимать партнера, начинаешь понимать себя, после этого все проще воспринимаешь.

– Так вот в чем секрет, вот почему у вас такая идиллия…

– Ты не уходи от вопроса, хитрец, – перебила мою ответку Катя уже с более серьезным видом, – самому неинтересно себя проанализировать?

– Не знаю, что тут, что там грустно, какая-то невообразимая тоска. В Москве последние годы ничего хорошего не видел перед глазами, и тут так же. Везде дерьмовые воспоминания, тут только разбавляется приятной ностальгией. Вот вас, к примеру, встретил. Охренел, если честно. Теперь дивлюсь, как вы так преобразились. Тоже хочу просто радоваться жизни.

– Ты думаешь, мы легко к этому пришли? Или что у нас нет проблем? Они у всех есть, просто надо легче относиться к ним и идти вперед. Сообща. – Наступила тишина, даже ребенок замолчал. – А ты не изменился, все так же в своих думах. Всегда найдешь из-за чего загнаться.

– Неправда. Я не такой, – отвечал я сам себе.

– Такой.

Сверху спустился Славик, радостный, светящийся лучами счастья.

– Оставил вас на пять минут, и уныли без меня. Вот что с вами делать?

– Веселить! – с улыбкой произнесла Катя. – Я вот пытаюсь уговорить Игорька попробовать пожить здесь, в Родищенске. Так что давай, помогай муженек. Вместе же веселей будет время проводить в дальнейшем.

– Ага, знаю я его, по-любому пропадет скоро.

– По-любому, – игриво подразнил я Славика, – не смогу усидеть на месте в обществе одних и тех же людей, особенно тех, кого знаю с детства.

– Слушай, а если серьезно, у тебя есть причины вернуться в Москву? – спросил он.