Рассветы Иторы

Нужно поторапливаться. Не то поди потопчут друг друга.

Второй и третий караулы удалось преодолеть без особых заминок, подоспела и городская стража с рогатками, а потом и конные гвардейцы широкими крупами своих битюгов принялись оттеснять толпу в боковые уличные пролёты. Ещё сотня ступеней и позади всё стало стихать. Гневные вопли начали теряться во всё плотнеющем тумане, стрельчатая же громада Белой цитадели окончательно расплылась мутным пятном.

Колено ныло всё сильнее, клинок через шаг позвякивал о каменную кладку, по мокрому от мороси лицу стекало за шиворот, дыхание срывалось, в горле булькало.

Достойный финал тягостного похода. Как бы ему свои речи договорить, не раскашлявшись.

– Шейл Орвен рода Местраннорова!

Сомнительная лесть церемониального обращения была очевидна обоим. Его предок Тсаннис Местраннор прилюдно назвал себя бастардом, не будь это так, они бы совсем иначе разговаривали. Но ритуал есть ритуал.

– Сир Наместник Восточной Тиссали.

Лёгкое прикосновение к груди в качестве приветствия. Наместник не соизволил исполнить даже этого. Ну, Итора тебе судья.

– Как посмел ты вновь явиться пред стены твердыни Совета!

Сколько грома в этом голосе. Можно подумать, се были его настоящие мысли. Пусть у толпы внизу нежданное возвращение главного проклятия Восточной Тиссали вызывало гнев, в душе Наместника царила иное. Там жил страх.

– Тому случилась непреложная необходимость, Наместник, сей же миг веди меня пред очи Совета, дабы я провозгласил пред ним свою скорбнейшую весть.

Какой дурной слог, какая поганая рифма. Но собеседник уразумел всё правильно, а всего-то и нужно было – добавить вне канона пару суффиксов старотиссалийского. И поспеши, Наместник, он сюда не лясы точить столь долго добирался.

В воротах – спасибо Иторе, загодя распахнутых – гвардеец принял у него треклятый клинок, дабы пафосно, на вытянутых руках, внести его в тронный зал. Следом молча, каждый погружен в собственные невесёлые мысли, шагали оба представителя высоких встречающихся сторон. Наместник при этом так натужно сопел, словно это он тут семьсот ступеней поднимался, а не его гость.

Мастеру Шейлу же приходилось разрываться между беглым повторением про себя заготовленной речи и попытками отогнать с глаз своих мельтешащие от усталости искры. Слаб ты стал, совсем развалина.

Совет между тем собрался не весь, видать, большая часть высокородных ещё трясётся в паланкинах, покуда дюжие носильщики, оскальзываясь на мокрых камнях, рискуют оставить сегодня пару-тройку домов Милона с открытой вакансией наследования, к вящему удовольствию всех прочих представителей последних.

Да Итора с ними, главные действующие лица – на месте, и главное – присутствует леди Дженна, вот она, с прямой как палка спиной, восседает на своём золочёном троне по правую руку от запыхавшегося Наместника. Каждый житель стольного града ведал, кто на самом деле верховодит Советом. С тех пор, как при загадочных обстоятельствах скончался её благоверный муж, старый лорд Настер, сия строгая дама умелыми интригами и прямым подкупом сумела в бараний рог скрутить все верховные силы Восточной Тиссали, и даже сам Наместник должен был ей такое количество если не денег, то разнообразных услуг, что разве прилюдно на цырлах перед ней не ходил. Какие приватные дела связывали этих двоих – про то в городе ходили самые неприятные версии, впрочем, слухи те оставались ничем не подтверждёнными, покуда их распространители вдругорядь исчезали в неизвестном направлении.

Вот и сейчас – покуда все присутствующие смотрели в пол, жуя губами от дурных предчувствий, одна леди Дженна глядела на него в упор, и казалось, этот взгляд сейчас прожжёт в нём дыру.

– Шейл Орвен рода Местраннорова, изгнанного накру?ги своя, тебе дозволено молвить, дабы Совет Обеих Тиссали мог решить твою судьбу!

«Совет Обеих Тиссали». Западная Тиссали, что по ту сторону перевала, уж пять кругов как именуется вольным Торандом, и тамошние бароны на ваш Совет чихать хотели. Загорье также уж круга три как перестало Милону подати отправлять. Только недобитые его предками Дофины и остались из ваших былых вассалов. Кого вы обманываете?

Шейл Орвен сипло откашлялся.

Ему никак не давались первые слова, он понимал, что после назад дороги уж не будет. Во всём проклятии рода Местраннорова именно эти мгновения перед бурей ложились на плечи изгнанников самым тяжким грузом. Никогда тиссалийская знать не будет благодарна за предупреждения. Ни единая живая душа не помянет его добрым словом. И единственной ему наградой за труды будет пустующий Трон в самом сердце Белой цитадели. Вот он, ошую от Наместника. Даже толком от пыли оттереть не удосужились, вражье семя.

И тогда он решился.

– Сир Наместник, милорды, леди. Я не займу вашего времени надолго. Волей последних Пресветлых князей Восточной Тиссали я, наследник Станниса Мастраннора, явился сюда с грозным предупреждением.

Совет молчал, и только с каждым его словом бледнели костяшки сжимаемых кулаков.

– С тем же посланием в это самое время иные гонцы ответствуют пред высокими собраниями Отмели, Нового Царства, царств Империи, Стелланской Марки, Западной Тиссали, именуемой нынче Торандом, Гарни, Загорья и Восточных островов, а также всех свободных и вассальных владений рода человеческого в пределах Средины или вне оных, как на Западном Берегу, так и на далёком юге. За пять кругов существования Конклава такое случается впервые.

Набрать побольше воздуха в грудь и уже прекратить эту затянувшуюся пытку неведомым.

– Конклав же моими устами во имя Иторы Всеблагой предупреждает вас, высокородные, что грядёт большая беда, которая затронет все земли Средины, и будет та беда страшнее, чем Раскол, Нашествие самойи или воцарение Мёртвого Императора, даже возможные последствия Войны Завета меркнут по сравнению тем, что узрели нынче провидцы харудов на дне небесных колодцев.

– Грязные дикари, что нам их басни!

Лезвие Предателя в подножии трона тут же осветило сырой воздух своим холодным голубым сиянием, прервав недоумка. Кто это, а, понятно. Наследничек Ино Корве, волчья сыть. Эти испокон поклонялись Истрате, и до сих пор буквально нарываются на внеочередной визит брата-инквизитора в свой ленный удел.

– «Грязные дикари», как вы их назвали, милорд, с момента Пришествия и до самый Войны Завета остались верны Иторе и не поклонялись ни единому гнилому богу, покуда остальное человечество погрязало в чернокнижии и идолопоклонничестве. Мне напомнить, достопочтенный сир, кого вам до?лжно благодарить уже за самое существование высокородного дома Корве, и чьею милостью ваш род не был вырезан до пятого колена за принесение человеческих жертвоприношений и прочие, не менее тяжкие преступления пред ликом Иторы?

Заткнулся, но всё бормочет что-то там себе под нос, скотина.

– Мне кажется, за горячностью сира Корве скрывается всё же некая истина.

Это подал голос уже сам Наместник.

– А именно, мы можем предположить, что, при всех их природных достоинствах и всём нашем долгу перед ними, харуды – не самый просвещённый народ Средины, и они вполне способны неверно интерпретировать смутные знамения, так ли уж однозначна их трактовка? Последний рассвет предсказывали ещё Древние, а Итора всё так же длит свой путь в свете гневной Кзарры.

Можно было догадаться, что Совет отреагирует именно так.

– Сир Наместник, дело вовсе не в харудах, точнее, дело не только в них. Есть и иные знаки. Этой зимой Северный народ в самый разгар полярной ночи по неизвестной причине принялся откочёвывать на восток. Верховые разъезды харудов не встречали их становища с тех пор, как вновь показалась Кзарра, все они были оставлены. Согласно донесениям разведчиков Конклава, жители Горной страны впервые в истории спустились ниже пяти тысяч шагов от уровня Океана, но что они ищут так далеко от дома, осталось неведомо. Самойи также начали движение, порты Нового Царства переполнены их галеями.

Называть «дикарями» самойи, разумеется, никто не решится, кровавое Нашествие помнили до сих пор даже на другой оконечности материка Средины.

– И что же говорят наши благородные союзники с дальнего юга Средины?

Если бы они что-нибудь говорили.

– Единственное, что нам доподлинно известно, самойи планируют в ближайшие дни отплыть мимо Отмели в сторону Нового Илидалла и севернее, вдоль Закатного берега, возможно, летним морским путём до самых владений Семей.

Зашептались.

– То есть Конклаву самойи не ответили?

– К нашему сожалению.

– Как вы трактуете подобное поведение?

Ему показалось, или в тоне вопросов Наместника сызнова появились язвительные нотки? Сияния Предателя хватило ненадолго.

– Вероятнее всего это означает, что по их мнению мы попросту неспособны разобраться в природе возможной угрозы ввиду ущербности наших знаний.

– И в чём же состоит эта угроза по-вашему, не томите.

Он пытался. Видит Итора, он пытался.

– По ту сторону Океана, на дальнем Западе, где заканчиваются известные нам земли, начало двигаться древнее зло. Видения харудских щаманов показывают угрозу для самой Иторы-матери, и рано или поздно это зло доберётся и до земель Средины.

Под сводом тронного зала раздался хохот. Даже гвардейцы по углам покатились со смеху. Не смеялась только леди Дженна.