Приключение Арчибальда Д'энуре: в поисках Фиала

Вечер уже подходил к концу, когда в залу, громко топая, вошел пожилой человек. Он был богато одет, и, несмотря на возраст, выглядел поджарым и крепким телом. Он сходу бросил несколько резких фраз в сторону Сулладина, чем заставил всех замолчать.

– Кто это? – шепотом спросил Арчибальд.

– Это Эридим, Д’Энуре-ати, брат ныне покойного Великого Шаха.

– Он явно чем-то недоволен…

– Он упрекает Сулладина в том, что тот занял трон еще, не будучи коронованным; в том, что еще тело его отца не успело остыть, как он надел на себя корону.

– Но ведь семейный совет подтвердил право Сулладина трон, так ведь? Значит, коронация лишь формальность…

– Да, тут Вы правы. Но и в словах Эридима есть правда…

– А этот Эридим суров, на званый вечер не побоялся прийти, – в голосе варвара чувствовалось уважение к старику.

– Его ныне покойный брат тоже был не подарок. Только вот Урдраилла лучше себя контролировал. Поэтому они часто ругались, даже будучи братьями. Собственно, Великий Шах и отправил своего брата наместником на восток, чтобы отдохнуть от того хоть пару лет. А Эридим хоть и суров ко всем, к себе относится еще более сурово. Думаю, вы и сами видели, он хорошо выглядит для своих преклонных лет.

Перебросившись еще парой фраз на зулти, Сулладин поднялся и что-то громко произнес.

– Его Величество просит простить его за то, что должен покинуть столь представительное общество, – перевел Кирюм.

Наследный принц и его дядя быстро покинули зал, оставив гостей в легком недоумении. Чем быстрее сходил с гостей ступор, тем больше взглядов приковывал к себе Д’Энуре: после того как Сулладин покинул зал, именно Арчибальд стал самым авторитетным из гостей. Постепенно гости начали расходиться и Арчибальд со своими учениками тоже не решился долго засиживаться. Они вернулись в комнату, обсудив по дороге все перипетии званого ужина.

***

Когда время перевалило за полночь, а они уже были готовы уснуть, в дверь постучали. Стук был столь тихий, что его услышал только варвар.

– Кто там? – спросил здоровяк сурово. Его голос был неприкрыто враждебен, так что если тот, кто стучался и имел дурные мысли, то они быстро бы выветрились.

– Это я, Кирюм.

Голос секретаря наоборот был непривычно тих и взволнован. Арчибальд не помнил его таким, и это тревожило; даже при первом знакомстве Гашим был смелее. Кирюм проскочил в чуть открывшуюся щель двери и по-заговорчески тихо сказал:

– Д’Энуре-ати, один человек очень хочет с вами поговорить, – он бросил взгляд на Тог’река. – Наедине…

– Я доверяю своим ученикам и скрывать от них ничего не стану.

– Знаю, знаю, Д’Энуре-ати, но тут исключительные обстоятельства. Я очень прошу Вас, о разговоре с глазу на глаз.

Гашим согнулся почти пополам и готов был рухнуть на колени в мольбах, но Арчибальд не дрогнул: не стоило ему портить хорошие отношения с Юиль и Тог’реком, ради секретаря, пусть и столь ему понравившегося.

– Нет, – он решительно отказал. – Если ваш человек столь важен, то пусть придет сам, тогда я и приму решение, с кем мне обсуждать проблему.

Арчибальд ругнулся про себя: показывать своим ученикам, что его доверие к ним имеет границы, не стоило. С другой стороны, во дворце присутствовало множество знатных гостей, так что втягивать Юиль и, тем более, Тог’река в зловонное болото политики, ему не хотелось; эту проблему нельзя было решить, без недомолвок.

Кирюм помялся и, пообещав вернуться через секунду, вынырнул за дверь. Арчибальд переглянулся со своими учениками, но их лица ничего, кроме удивления, не показывали. Не прошло и минуты, как дверь снова чуть отворилась, и в комнату вошли двое. Первым был секретарь, вторым стражник, с маской, что полностью прикрывала его лицо. Арчибальд не ожидал увидеть вооруженного охранника, но быстро собрал себя в руки и приготовился к бою. Магическая энергия потекла по его телу, разогревая кровь и сбрасывая сонливость. Юиль, стоя на кровати так же встала в полный рост, полубоком: явный признак того, что и она готова к бою. Варвар положил свои руки на спинку стула; он не успел бы добежать до своего меча или топора с молотом. Но в его руках и стул становился смертоносным оружием.

Кирюм поклонился и покинул комнату, закрыв за собой дверь. Стражник ответил ему легким кивком и, когда дверь затворилась, поднял руки, будто бы сдаваясь, и произнес:

– Погодите, погодите! Это я, Сулладин!

Он снял маску, что закрывала его лицо и, к удивлению Арчибальда, под маской действительно было лицо наследного принца.

– Ваше Величество…

– Тише, господин Д’Энуре, тише… – принц говорил полушепотом и даже чуть пригнулся.

– Ваше Величество, – заметно тише произнес Арчибальд. – Что привело Вас, в столь поздний час в наши покои? Можем ли мы Вам чем-то помочь?

– Закройте пожалуйста балкон, я прошу, – проигнорировал вопрос Сулладин.

Арчибальд повернулся к Тог’реку, но тот заранее все понял и быстро зашторил широкий выход на балкон.

Сулладин прошел к столу и сел сбоку от него. Д’Энуре сел так же сбоку, напротив принца, буквально в двух шагах от него. Юиль расположилась на противоположенной стороне стола; варвар встал за ее стулом и облокотился на спинку.

– Ваше Величество, так все же привело Вас сюда? – очень тихо спросил Арчибальд.

– Я знаю, что моя просьба может показаться Вам очень странной, но… – принц мялся и недоговаривал, а Арчибальд видел, что от правителя огромного государства не осталось и следа и просто ждал.

–… мне действительно очень нужна Ваша помощь, господин Д’Энуре, – принц чуть наклонился вперед и еле слышно произнес, – не могли бы Вы для меня кое-что украсть.

Арчибальду показалось, что он ослышался:

– Украсть?!

– Да, украсть. Я понимаю, что сейчас просьба выглядит глупо, но позвольте все Вам объяснить…

Д’Энуре, конечно же, против не был. Странное появление и не менее странная просьба принца, выбили его из колеи, и он пытался собрать свой разум в кучу, так что пару минут ему могло бы понадобиться.

– Видите ли, я подозреваю, что мой отец умер не сам, а ему помогли.

– У Вас есть доказательства– – варвар, казалось, ничуть не удивился его просьбе.

– Прямых нет, только подозрения: его слишком быстро похоронили. По обычаю, на три дня, его бальзамированное тело должно было быть доступно к посещению для самых важных и авторитетных персон города и страны.

– Это сильно нарушает ваши обычаи?

– Строго говоря, нет. Выставление тела на показ, больше политическое действо. Оно должно убедить, что Великий Шах действительно мертв, и будет упокоен, как и подобает монарху.

– Тогда почему его так быстро захоронили? – спросил, вышедший из прострации, Арчибальд.

– Консилиум лекарей предположил, что могла иметь место неизвестная болезнь.

– Может они были правы?

– Нет, точно, нет, – Сулладин отрицательно закивал головой. – Мой отец, хоть и был в годах, но был крепок и за здоровьем следил. Посмотрите на моего дядю, а отец на десяток лет его моложе.

– Поэтому Вы и думаете, что его отравили?