Мировой порядок

Парнишка слегка помедлил, но застегнув последнюю пуговку, протянул мне стакан.

– Что-то ещё?

– И прости…

Я что было мочи схватил его за руку и из последних сил раздул искру моей сизой кутерьмы.

Тут-то в глазах и поплыло. Мир медленно растаял, словно на свежую гуашь назло пролили кипятка. Лицо молодого разошлось по холсту жирными мазками и вместе со всем вокруг, медленно стекло куда-то вниз, словно смыв граффити с бетонной стены в заброшенной высотке.

– Опять…

Мне впервые удалось собрать мысли хоть в какое-то подобие шеренг и медленно, как во сне, проворачивать их на языке. Фракталы покрывали всё вокруг, искажая тусклый, не весь откуда исходящий, свет и даже прилипали к коже.

На руках то и дело оставались маленькие ссадины от жгучей боли, но большой фрактал, словно манил к себе, тихим шёпотом приманивая эшелон из мысли. Манил и направлял тонкой струйкой утекающей сизой кутерьмы, но…

Едва мне удалось разглядеть малюсенький фрагмент, куда рвалась сизая нить, как в спину со всей силы вонзилась обжигающая струя.

– Тебе не сбить меня с пути!

В тот же миг бурая струя смела тонкий эшелон и словно открыв тягу в печь, втянула меня в бурое обжигающее пламя рыжей кутерьмы.

По телу пробежала дрожь, и я очнулся ото сна.

Испепелённый явлением бога, город оказался позади. Не смотря на попрание фундамента, щелчок всё так же переносил в желанные миры, раскатав под мою волю пока что только время, оставив вселенной бескрайнее пространство, а с ним и шансы на борьбу…

В лицо ударил ледяной ветер с преступно позабытым ароматом снега и весеннего льда.

– Я обязательно тебя спасу… только дождись.

Уже заготовив частичку собственной души, я мчался на всех парах, чтобы успеть. Хоть до чёрного дня было ещё с десяток лет, но снег подбадривал сердце неистовой стужей в замерзающих пятках, уже начавших терять ману, так что я обязан был успеть.

– Колдун!

Завидев бурые разводы, несущиеся к ним, из валежника, укутанного снегом, в панике выбежал чумазый мальчишка, а за ним с воплями посыпала целая ясельная группа.

– Колдун…?

За детьми показался и рослый мужик, подпоясанный собственной бородой едва ли не до колен. Чтобы излишне не спугнуть детвору, я притормозил и поднял руки, а охотник взялся за рукоять топора на перевязи и демонстративно приподнял плащ.

– Я пришёл не за этим.

Отвадив перепуганных детишек простеньким фокусом из огненных бабочек, я вновь приподнял руки и медленно подошёл к мужику, заметно волновавшемуся от встречи с колдуном.

– Просто передайте это вашей дочери…

Я вынул из кармана три яблочка и протянул ошарашенному охотнику, в ужасе смотревшему на того, кто знал о его дочурке, умело спрятанная даже от старейшин.

– У неё ведь день рождения… хоть и в тайне, но пусть растёт здоровой.

Переменившись в лице, мужик в полнейшем ужасе опустил топор, но не спешил принять дары.

– Если тебя прислали отнять её, колдун, то только через меня.

В его глазах читался страх, но ради дочери бородач вновь отчаянно потянулся к топору.

– Вы хороший отец…

Я вновь протянул мужику яблоки.

– Будьте уверены… от кого угодно, но от меня ей не ждать беды.

Он ничего не сказал и кивнул на убитого медведя, в чьём валежнике и ютились дети.

– Забери его и не возвращайся. Лучше никому из нас не вспоминать этот разговор.

Мана иссякала на глазах. Настолько сильно, что такое было впервые даже в мире с медленной стрелкой часов.

– Оставьте себе… приданное вам ещё пригодится.

Мужик сразу понял цену моего молчания, но в моём горле уже начал нарастать кровавый комок.

– Я должен… её… увидеть…

Бородач уже хотел позвать дочурку, но из моей груди прорвался сдавленный кашель, так что я придержал его за руку.

– Может и не скоро, но я за ней обязательно вернусь. Уж поздравьте Леру от меня…

Стиснув кулаки, чтобы не потемнело в глазах, я полыхнул бурым огнём и взмыл в воздух. Мана иссякала так быстро, что пальцы щёлкнули уже лишь на грани разума, не дав даже шанса встретить мой единственный свет.

И всё же…

– Пойду на всё, но… встречу её вновь.

С громогласным ударом пальцев, сознание вырвало из бездны, а бурые всполохи до вскрика выжгли воспалённые глаза, вновь покинувшие сон.

Молодого отбросило вспышкой бурой маны, но мне уже не нужен контакт. Интуитивная она или нет, сердце просто знало, что хотело от магии и та покорно полыхнула синевой, войдя с ноги в память двойника, как, по всей видимости, врывался и он, сожрав заодно и все краски несчастного мирка безумством кутерьмы.

В голове всё смешалось. Мысли… догадки… уже не было сил на что-то ещё. Вся серая масса бесплодной фрактальной пустыни, полнилась ядовито бурой дымкой, а в дали мерцала призрачная тень, словно паук, выжидавшая добычу в толщах паутины.

– Ты меня не остановишь!

Хаотично мерцая, тень оказалась ближе, чем казалась и со всей силы огрела ржавой обжигающей маной, но…

Фракталы не смели спорить…

Я не знал, что происходило. Всё вокруг напоминало спутанный бред, написанный санитаром недоучкой после смены с маразматиком.

И всё же…