Стражи Ирия

– Освободим Колю.

– Боже! Нет! Мы не будем этого делать.

– Неужели тебе его не жалко?

– Мне жалко себя и тебя. Цент, он…. Пойми, ты не знаешь этого человека. А я его знаю. Уже два года. Ему лучше не перечить.

– Но что он нам сделает? – легкомысленно спросила Инга.

Владик горько всхлипнул. Он мог бы часами рассказывать о том, что Цент способен сделать с теми, кто ему не нравится. Недаром ведь в девяностые его прозвали золотым паяльником России.

– Он способен на такое, чего ты даже представить не можешь, – заверил девушку Владик. – Я бы тебе рассказал….

Владик действительно собрался поведать Инге парочку историй о зверствах князя, но тут снаружи зазвучал звук свистка.

– Что это? – испугался программист.

– Сигнал, – ответила Инга. – Туман сгущается. Идем. Ночью надо держаться вместе.

Владика не пришлось просить дважды.

Когда они покинули курятник, то выяснили, что туман вовсе не сгущается. Он уже сгустился. Потрясенный Владик замер на месте, с ужасом глядя на белую стену, вставшую вокруг колонии. Туман не просто окутал крепость, он накрыл ее настоящим куполом, скрыв даже звезды. Казалось, что этот кошмарный туман поглотил весь мир.

– Боже мой! – вырвалось у программиста, которого охватил леденящий ужас. Теперь ему стало очевидно, что они имеют дело отнюдь не с безобидным природным явлением.

– Во чертовщина, а! – прозвучал неподалеку радостный крик. Автором его был Цент, который не слишком уверенно спускал себя с дозорной вышки. Судя по всему, князь, сидя в смотровом гнезде, успел основательно пройтись по пиву, отчего вместо страха был охвачен беспричинной веселостью.

Заметив своего многострадального слугу, Цент обрадовался еще больше.

– Очкарик, где тебя носит? – спросил он. – Смотри, какое диво деется! Видел когда-нибудь такое?

Владик отрицательно мотнул головой, а про себя подумал, что век бы и не видеть.

– Я, признаться, не верил вашим россказням, – сообщил Цент Инге. – Думал, или врете, или преувеличиваете. А нет, правда.

Все обитатели колонии собрались вокруг трех вагончиков, поставленных буквой «П». На их крышах располагались самые мощные прожекторы.

– Вот так ночи и проводим, – сказал Семен, когда Цент, Владик и Инга присоединились к коллективу. – Делимся пополам, одни спят, а другие дежурят. Потом меняемся.

Люди сбились в кучу, напуганные и жалкие. Владику и самому хотелось к ним присоединиться. Он смотрел на стену тумана, встающую прямо за забором, и мурашки неслись по его коже неудержимым галопом. Лучи прожекторов скользили по этой молочно-белой завесе, но не пробивали ее вглубь ни на метр – до того она была густая и плотная.

– А бочки зажигать не будете? – спросил Цент.

Металлические бочки, наполненные хворостом, были расставлены вдоль всей внешней стены.

– Пока обождем, – ответил Семен. – Зажжем, если станет хуже.

– А что, может быть хуже? – быстро спросил побледневший Владик.

– Иногда туман пытается втечь через стену. Такое было несколько раз. Но свет отгоняет его.

После этих слов у Владика затряслись коленки и застучали зубы.

– Интересно, как там, снаружи, поживает болтливый Коля? – вслух подумал Цент, однако пойти и проверить это лично не захотел.

Постепенно люди успокоились – для местных туман был уже чем-то привычным. Даже Владик, и тот перестал трястись. Кто-то пошел в вагончики спать, кто-то остался дежурить. Несколько человек сели играть в карты, и к ним тут же присоединился Цент. Владик устроился на скамье, прислоненной к стене вагончика. Инга присела рядом с ним и ободряюще потрепала по плечу.

– Не бойся, – сказала она. – Здесь, на свету, мы в безопасности. Туман до нас не доберется. А завтра уедем в Цитадель. Там действительно так хорошо, как рассказывал Цент?

– По-разному, – уклончиво ответил программист. И, в сущности, сказал правду. Ему, землекопу, в Цитадели жилось несладко, но были и те, кто неплохо там устроился. Возможно, Инге тоже улыбнется удача: пробьется в поисковую группу или найдет себе хорошую пару в виде гвардейца или торгаша. Впрочем, глядя на этот кошмарный туман, и видя, как коротают ночь обитатели колонии, Владик решил, что даже ему в Цитадели живется неплохо. Хотя бы потому, что другим людям в других местах живется куда как хуже.

– Там точно лучше, чем здесь, – сказал он Инге.

– А шестерки тебе на погоны! – вдруг радостно крикнул Цент, бросая карты на стол. – Эх, пошла игра. Владик, будь другом, принеси пивка из тачки.

Партия в карты увлекла людей, как участников, так и зрителей. Цент то ли нарочно пытался всех развлечь и заставить забыть о зловещем тумане, то ли просто вел себя естественным образом, но, так или иначе, у него все получилось. О жуткой мгле, окутавшей колонию, все вскоре позабыли, благо князь, дабы добавить в игру остроты, предложил рубиться на раздевание. Через два часа одетым остался один Цент, а все его соперники вынуждены были оперировать картами одной рукой, поскольку вторую употребляли на прикрытие срамных участков тела, оголившихся стараниями виртуозного игрока. Князь же только-только вошел во вкус, и не уставал добрым словом вспоминать своего сокамерника, старого шулера, обучившего его всевозможным тонкостям своей профессии.

– Так, голые, освобождайте место, – приказал князь. – Заводите следующую партию.

Обратив внимание на местных барышень, которые весело хохотали над раздетыми мужиками, отпуская в их адрес весьма острые шуточки, Цент предложил им:

– Девчонки, а вы что стесняетесь? Давайте, подсаживайтесь. Ибо чувствую себя некомфортно, раздевая одних мужиков. Какое-то, прямо скажем, противоестественное и малоприятное занятие.

Даже Инга, и та оставила Владика, присоединившись к зрителям. Судя по всему, веселье в колонии происходило нечасто, и люди были рады возможности немного расслабиться, отвлечься от постоянного страха и борьбы за выживание. Оставшись один, Владик привалился спиной к стене вагончика и прикрыл глаза. Прошлая бессонная ночь, накопившаяся усталость и нервные потрясения давали о себе знать. Стоило сомкнуть веки и уронить голову на грудь, как программист тут же заснул. Спал беспокойно, то и дело просыпаясь, когда толпа людей рядом с ним взрывалась хоровым хохотом. Какой-то мужик, заметив, что гость клюет носом, дал ему дельный совет:

– Шел бы ты в вагончик. Там есть свободная койка.

Осоловело моргая глазами со сна, Владик пробормотал:

– Да, хорошо. Сейчас. Спасибо.

И опять задремал.

В этот раз ему, как будто, удалось зацепиться за сон достаточно крепко, так что даже крики Цента не могли вырвать его из объятий Морфея. Владику даже явилось какое-то сновидение, что-то неожиданно приятное и доброе. Так-то последние два года снились одни кошмары, на что была целая масса причин: зомби, Цент, демоны, темные боги, вопиюще затянувшееся половое воздержание…. И вот, в кой-то веки, проник в его голову какой-то светлый и добрый сон. Владик был рад ему, как выходу дополнения к своей любимой игре. Уже приготовился насладиться сказочным видением, хотя бы в царстве снов сбежать от кромешного кошмара, в который превратился окружающий мир. Но вместо дивного видения он вдруг услышал что-то столь жуткое, что истек едким потом раньше, чем успел проснуться, а проснулся мгновенно.

Сон ушел, а голос, повергнувший Владика в ужас, никуда не делся. Владик четко слышал его в своих ушах. Тихий, вкрадчивый, какой-то шипяще-скользкий, он змеей вползал в голову программиста. Этот голос произносил слова неведомого языка, странного, невообразимо чужого, не похожего ни на что из того, что доселе приходилось слышать квалифицированному землекопу.

Владик запустил пальцы в уши и основательно поковырялся в них. Решил убедиться, что ему это не мерещится. Но после прочистки слуховых каналов, голос зазвучал громче и четче. Он, кажется, был женским, хотя сказать наверняка Владик не мог.

– Кто это говорит? – тихо спросил программист. – Кто это?

Самое же поразительное заключалось в том, что никто, кроме него, не слышал этого голоса. Люди продолжали беззаботно играть и веселиться. Владика охватил липкий ужас. Версий родилось две: либо он рехнулся и подвергся галлюцинациям, либо некая чудовищная сущность говорит прицельно только с ним одним. Оба варианта Владика не устраивали, притом, он даже не сумел определиться, который из них хуже.

Тут Владик поднял глаза и встретился взглядом с Центом. Князь, только что веселый и беззаботный, сидел сгорбившись, и имел до того озабоченное лицо, что Владик в один миг все понял – он тоже слышит жуткий голос.

– Ладно, мужики, поиграйте тут без меня, я перекурю, – сказал Цент, встав из-за стола. Он медленно подошел к скамье, облюбованной Владиком, и присел рядом с ним.

– Ты тоже это слышишь? – прошептал программист, вцепившись в княжескую руку.