Стражи Ирия

– Тише, – шикнул на него Цент.

– Но ты слышишь?

– Слышу.

– Боже мой! Я уж думал, что сошел с ума и мне это мерещится.

– Да, я бы предпочел именно этот вариант, – кивнул головой Цент, и закурил. – Чтобы ты сошел с ума, стал бы слышать голоса, вести себя неадекватно, и не оставил бы мне иного выбора, кроме как гуманно избавить тебя от мук. Я бы подошел к этому делу творчески. Простое убиение не доставило бы мне большой радости. Я бы хотел, чтобы ты умер ярко, феерично, чтобы твоя болезненная кончина надолго осталась в моей памяти. Эх, все-таки жаль, что ты не рехнулся.

Владик уже привык к тому, что Цент мечтает о его смерти, и пропустил слова князя мимо ушей. Его куда больше страшил голос, звучащий, как казалось, зразу со всех сторон.

– Почему это слышим только мы? – шепотом спросил он у Цента.

– Не знаю. Возможно, мы с тобой особенные. Или же дело в том, что мы единственные новички в колонии.

– Хочешь сказать, они не слышат, потому что давно живут здесь?

– Очкарик, я знаю не больше твоего.

– Я уверен, это как-то связано с туманом, – обхватив себя руками, слезно запричитал Владик. – И почему мы не уехали отсюда сегодня? Зачем остались на ночь? Боже, этот голос меня с ума сведет. Я не могу разобрать слов. Будто какая-то молитва или….

– Заклинание, – закончил за него Цент. – Темные силы не дремлют, очкарик. Это их черная ворожба. Злые чары накладывают.

– Что мы будем делать? – едва не разрыдался программист.

– Надеяться на лучшее. Если повезет, этой ночью ничего не случится.

К ним подсела Инга. Заметив, что гости выглядят необычно хмурыми, она спросила:

– Что-то случилось?

– Да, – сказал Владик.

– Нет, – поправил его Цент.

– Так случилось или нет? – удивилась девушка.

– Ничего не случилось, все хорошо, – заверил ее князь. – Просто Владик боится темноты. Это последствие тяжкой психологической травмы, полученной им в юном возрасте в детском летнем лагере. Его другие детишки зверски напугали падающим потолком, вот он с тех пор темноты боится и в постель мочится. Ты не беспокойся, я побуду с другом Владиком. Ободрю его, так сказать, своим присутствием.

Оставив травмированного юношу и его опекуна, Инга присоединилась к зрителям, следящим за очередной партией в карты. Владик, дабы не слышать жуткого голоса, заткнул пальцами уши. Цент, напротив, напряженно вслушивался в слова незнакомого языка, пытался что-нибудь разобрать, но тщетно.

Ближе к полуночи карточное веселье утихло. Большая часть людей отправилась спать, нести вахту остались пять человек, которых должны были сменить позже.

– Вы не будете ложиться? – спросила Инга, подойдя к гостям. Те сидели на скамье рядышком, и оба имели такой напряженный вид, будто отчаянно желали в уборную, но терпели назло всему.

– Пожалуй, мы придадимся бодрствованию, – ответил ей Цент. – Ночью хорошо думается. Мне есть о чем поразмыслить. А тебе, Владик?

– А? Что? – всполошился программист. Зловещий голос, к этому времени, основательно доконал его. Хотелось забить уши ватой, залепить пластилином, чем угодно их закупорить, лишь бы не слышать черных заклинаний.

– Вот Инга спрашивает, не хочешь ли ты пойти спать.

– Нет, я не хочу. Не хочу спать, – нервно тряся головой, ответил Владик.

– Как знаете, – пожала плечами Инга. После чего пошла не к вагончику, а куда-то в темноту, к забору.

– Эй, ты куда? – крикнул Цент.

– Все нормально, – не оборачиваясь, ответила девушка.

Цент посмотрел на дежурных, и спросил:

– Куда ее понесло?

– Все хорошо, – ответил один из них. Второй встал со своего места, подошел к аккумулятору, питающему прожекторы на крыше вагончика, и с силой пнул его ногой. Тот опрокинулся, провода слетели с клемм, и все три прожектора разом погасли. И сразу же за этим ночную тишину разбил на осколки истошный, пронзительный визг. Его источником оказался Владик. Он все понял – силы зла пришли за ним.

В отличие от слабонервного спутника, Цент не утратил самообладания. Огромными прыжками он настиг Ингу и, крепко схватив ее за руку, потащил обратно. Глупая баба стала вырываться и возмущенно требовать, чтобы ей даровали свободу. Цент повернулся к ней, желая угостить представительницу слабого пола крепкой отрезвляющей оплеухой, но передумал. Туман, до того стеной стоявший за забором, перехлестывал через него густыми вязкими волнами. Эти волны более всего напоминали щупальца какого-то ужасного спрута, не столько внешним видом, сколько своим поведением. Они продвигались вперед медленно, осторожно, прощупывая все на своем пути. И все они ползли в одном направлении – к трем вагончикам, где укрылись обитатели колонии.

Не успел Цент опомниться, как мимо него пробежал человек и нырнул в туман. Следом еще один. Это были дежурные. Следующего Цент попытался притормозить, но не смог, потому что ему приходилось удерживать подле себя вырывающеюся Ингу.

– Пусти меня, ты! – дерзко крикнула девушка, и попыталась укусить Цента за руку. У того исчерпался лимит галантности, и князь легонько съездил неадекватной особе кулаком в челюсть.

С бесчувственным телом на плече он прибежал обратно к вагончикам. К тому моменту все пятеро дежурных уже убежали в туман и скрылись в нем. Оттуда не прозвучало ни единого звука. А вот Владик продолжал вопить и биться в конвульсиях. Он честно пытался совладать с собой, но не мог. К обычным зомби он уже как-то привык и успешно выносил их близость, но этот кошмарный туман буквально ввергал его в неудержимую панику.

Подбежавший Цент сгрузил на землю подбитую девицу, после чего прописал с ноги вопящему слуге.

– Заткнись! – рявкнул он. – Возьми себя в руки, осел!

– Нам конец! – рыдал Владик. – Мы все умрем.

В этот момент из вагончиков повалили люди. Со счастливыми улыбками на лицах они бежали прямо в туман, и это было настолько дико и страшно, что Цент, оцепенев, не пытался их удержать.

– Что происходит? – стенал Владик. – Зачем они делают это?

Люди вбегали в туман и исчезали в нем, без криков, без шума, без борьбы. А мгла продолжала надвигаться.

Понимая, что обычное оружие бессильно против дьявольского тумана, Цент выхватил из-за пояса волшебный топор. Стоило секире оказаться в его руке, как узоры на ней вспыхнули синим огнем ярче обычного, будто небесное оружие чуяло поблизости зло. Цент вонзил лезвие топора в землю, и стал быстро чертить круг, сам до конца не зная, поможет ли это защититься от тумана, или нет. Но просто стоять на месте и покорно ждать смерти он не мог. Не мог, уподобившись Владику, биться в сопливой истерике. Конкретный пацан никогда не сдается, борется до конца, даже если шансов на победу нет.

Очертив на земле круг диаметром метра два, Цент внес в него бесчувственную Ингу и уложил ее на землю. Владика, что интересно, он в свой круг не приглашал, но тот все равно приперся. Был соблазн выкинуть программиста наружу, на растерзание адскому туману, но что-то подсказывало Цента, что этой порции дьявольской мгле будет мало. Она явилась сюда для того, чтобы сожрать всех, каждую разумную тварь в колонии.

Туман наваливался со всех сторон. Он поглотил вагончики, подступил к очерченному Центом кругу, и остановился. Князь стоял, широко расставив ноги, и держа в руке топор. Готовился дать последний бой силам ада, и хотел лишь одного – не остаться в долгу. Хотя бы одного демона, но на прощание прикончить. А лучше пяток. У его ног лежала Инга, рядом с ней на коленях ползал Владик. Когда туман сомкнулся вокруг них, программист перестал плакать и кричать, поскольку от страха у него отнялся дар речи. Вместо этого он не придумал ничего лучшего, как навалить в штаны. Цент не стал осуждать слугу за этот экстравагантный поступок. Сам едва удерживался, чтобы не повторить его постыдное деяние.

Круг, прочерченный небесным оружием, явно сработал – туман уперся в него и остановился. Но Цент не спешил радоваться. Он вдруг понял, что больше не слышит жуткого голоса, произносящего темные заклинания. Было неясно, хорошо ли это, или темные силы затевают какую-то пакость.

Вдруг прямо из тумана прозвучал уже знакомый голос. На этот раз, он перешел на русский язык:

– Храбрый витязь, страж Ирия, твоя война окончена. Брось небесное оружие и прими свою участь.

Цент поднял руку, лихо оттопырил безымянный палец, и показал сей жест стене тумана.