Пиво для Мертвых

– Понимаете, – ответил Гавриил, одетый в белый как снег костюм. – Секрет успеха очень прост. В наших клубах отсутствует фейсконтроль, мы поддерживаем цены на низком уровне при очень высоком качестве обслуживания. Кроме этого, очень важным моментом является подбор качественной музыки и полный запрет продажи наркотиков! Не правда ли, дорогая? – спросил он сидевшую рядом с застывшей улыбкой Антуанету, которая молча кивнула головой.

– А слышали ли вы Гавриил о наркотике под названием “ Пиво для Мертвых “?

– Во-первых, конечно, я слышал о «Пиве для мертвых «, а во-вторых, кто сказал, что это наркотик? Насколько я знаю это некая молитва на мертвом языке, использующаяся для медитации и приводящая человека к позитивному взгляду на жизнь!

– Кокаин или марихуана тоже приводят к позитивному взгляду на жизнь, но это признанные всеми наркотические вещества!

– Полностью согласен с вами по поводу кокаина или любого другого наркотика, который попадая тем или иным способом в кровь человека, оказывает влияние на физиологические процессы организма, воздействующие и на психику. Что касается «Пива для Мертвых «, то ни о какой физиологии тут говорить не приходится, поскольку по сути это просто слова, которые вы можете слушать или не слушать, в зависимости от вашего желания. Вы же ничего не имеете против Йоги? А в некоторых ее разделах вовсю используются различного рода мантры.

– Иными словами, можно сказать, что в ваших клубах использование «Пива для Мертвых» не запрещено?

– Можно и так сказать, – улыбаясь, ответил Гавриил.

При последних словах Серафим взлетел над стулом и, зависнув в воздухе в позе Удивленного Крокодила, с силой метнул в телевизор лежащим на столе разводным ключом, отобранным утром у трактористов, разбив экран вдребезги и, свечой вылетев в окно, полетел над парком в сторону колхозного пруда, грязно ругаясь на различных языках и призывая в свидетели своих мучений Великого Архитектора.

Присев на берегу пруда, поросшего мутагенной флорой, Серафим крепко задумался, рисуя пальцем левой ноги на земле какие-то знаки, постепенно складывающиеся в сложный узор. Вдруг узор засветился голубоватым цветом и Серафим стал монотонно произносить фразу на Языке Богов.

Узор вспыхнул ярче, поменяв цвет на пурпурный, и прямо из воздуха перед Серафимом сформировалась странная фигура, как будто собранная из распоротых и затем склеенных вместе разных по размеру и форме мешков, которые надули каким-то газом. «Мешки» эти, обретая форму, вращались с разной скоростью в разные стороны и издавали неприятные шипящие звуки.

– Привет, Михаил[47 - Михаил – бывший старший из Смотрящих от Высшего Коллективного Разума за Солнечной Системой, смещенный Гавриилом и отправленный затем в бессрочную командировку в созвездие Гончего Пса на планету с негуманоидной цивилизацией под названием Штцьм.], – с радостной улыбкой на лице сказал Серафим. – Давненько не виделись!

– И ты будь здрав, Серафим, – ответил Михаил. – Зачем вызвал меня, случилось что?

– Случилось, друг мой Михаил, много чего случилось! Но я думаю, ты более или менее в курсе, в сети же бываешь?

– Да, проинформирован я, но в детали не вникал, знаю только, что потеряли мы Атрахаиса! В большой печали я пребываю! И про Гавриила слышал и не удивлен нисколько, потому что он всегда был склонен к оппортунизму, правда, в рамках имеющихся у него широких полномочий.

– Это уже не оппортунизм Михаил. Если его не остановить, то он не сегодня-завтра в ренегата превратится. Как бы нам третью силу не получить: не Добро и не Зло, а нечто среднее, чему и названия-то не существует! Товарищество он мое разрушил, женщину увел. Ну, это я переживу, а если он завтра за страну возьмется? А ведь возьмется, к гадалке не ходи! Похоже, пришла пора нам сливаться во Вседержателя и решить, что нам делать дальше!

Яростной рев, отдаленно напоминающий мычание, прозвучал совсем рядом с беседующими Проекциями Высшего Коллективного Разума Творца Всего Сущего. Этот рев настолько поразил Михаила, что он, окутав себя защитным полем, прервал разговор и ловко прикинулся мешками из-под удобрений (благо они в изобилии валялись на берегу загаженного одичавшими животными водоема). Серафим же, не мудрствуя луково, одним прыжком переместился на крышу ржавой кабины комбайна.

– Что это было? – спросил Михаил.

– Коровы мой друг, коровы! – ответил Серафим – Сейчас появятся, они у нас на беспривязном содержании, без кормления. Как олени: что найдут, то и едят. Одичали совсем, на людей бросаются, второго дня кузнеца сожрали, так он кричал так, что аж все вороны в округе обосрались!

Коровы толпой выбежали на берег и, толкаясь, рванули к воде, обойдя замаскированного Михаила и не сразу заметив Серафима, стоящего на комбайне в позе Утоленного Желания, ДЖАЙА ДЖАЙА ШРИ НРИСИМХА[48 - ДЖАЙА ДЖАЙА ШРИ НРИСИМХА – мантра, помогает избавиться от страха (санск.).].

Увидев Серафима коровы забыли про воду, поскольку голод пересиливал жажду, и, разбившись на тройки, принялись за штурм комбайна, стремясь его опрокинуть.

– А, гори оно все синим пламенем! – закричал Серафим и спрыгнув с комбайна вынул плазменный меч и стал рубить коров в капусту, отступая к Михаилу, который, приоткрыв защитное поле, впустил Серафима к себе.

Коровы, потеряв его из виду, враз утратили интерес к комбайну и принялись шумно жрать нашинкованных сородичей, нервно толкаясь и утробно мыча.

– Да, весело тут у вас, – сказал Михаил. – не соскучишься!

– Добро пожаловать в наше Бытие, что посеяли, то и жнем, сам знаешь! – слегка задыхаясь, ответил Серафим.

– Да, друг мой, смотрю я, тяжело тебе здесь! – проникновенно проговаорил Михаил. – Бытие-то похоже так себе… А кстати, чего тебя в колхоз-то потянуло? К земле привыкаешь, что-ли?

– Не смешно Михаил, тут заплакать впору! Думал я, что здесь, в селе, вдали от изысков городской цивилизации, создам я свой персональный Эдем и спокойно буду дожидаться прихода Его с бригадой взращенных мной праведников. Однако спустя некоторое время я понял, что столкнулся с двумя серьезными проблемами: первая – это врожденный алкоголизм местного населения только в Книге Перемен написано в каком поколении и, как следствие, вторая – прогрессирующие генетические отклонения работы головного мозга в сторону тотального дебилизма с элементами агрессивно-деструктивного разрушения личности!

– А ты чего ожидал: победы сил Добра над Злом в одном отдельно взятом колхозе? Так такие попытки на Земле уже были и не раз, сам знаешь, чем они закончились! – провозгласил Михаил, оживленно вращая мешками своего тела, поднимая едкую пыль с земли, как при посадке вертолета.

– Послушай, Михаил, а не мог бы ты принять более привычный для этой рельности вид человека? – громко чихнув, спросил Серафим. – А то поотвык я как-то от разнообразия жизненных форм во вселенных и здесь на задворках Бытия стал склонен к ксенофобии!

– Да нет проблем, дружище! – ответил Михаил. – и волчком крутанувшись вокруг своей оси, исчез во вспышке зеленого пламени и тут же возник на том же месте в виде высокого мужчины сорока лет с небольшой русой бородкой и совершенно к тому же голого.

– Ты бы приоделся что ли, Михаил, а то не дай Бог кто-нибудь из моих кретинов придет, могут черт занает что подумать.

Михаил щелкнул пальцами, и на нем с немыслемой скоростью стали появлятся разнообразные наряды, начиная с рыцарских доспехов.

– Остановись! – крикнул Серафим, когда на Михаиле появились джинсы, рубашка и куртка. – Кросовки еще сотвори и порядок.

– Ну что, теперь, соответствую? – поинтересовался Михаил, отирая пот со лба.

– Теперь соответствуешь, вопросов нет, – удовлетворенно кивнул Серафим, усевшись в позу Погонщика Драконов.

Коровы, отобедав и испив водицы, убежали в сторону леса. Друзья, сняв защитное поле, присели на ржавый комбайн, собираясь обсудить дальнейшие действия по борьбе с шайкой оппортуниста Гавриила.

Легкий ветер доносил до беседующих запах гниющей воды, сдобренный ароматом коровьих лепешек, громко каркали вороны, доклевывая остатки расчлененных Серафимом и облогаданных коровами их приснопамятных товарок.

Психоделическая картина колхозной жизни завораживала и настраивала на лирический лад, как вдруг со стороны так называемого парка послышались громкие крики: «Серафим, где вы? Ау!» Они мгновенно разрушили состояние покоя и созерцания.

Серафим, развернувшись в сторону парка и, приняв позу Жанны Великомученицы, осторожно спросил:

– Ну, кто там разорался? Пожар что ли?

Двое мужчин и одна женщина, спотыкаясь, на полусогнутых, подошли к комбайну:

– Серафим, беда-то какая! – начала подвывать женщина. – Беда-то какая, ох, несчастье случилося! – пошла она по второму кругу.

– Тебя что замкнуло, Варвара, или самогону неочищенного оппилась? Быстро излагай, что произошло! – сказал Серафим и для ускорения течения событий треснул одного из мужиков по уху. – Да ты не нервничай Михаил и не торопись осуждать. Они привыкли, без люлей как без пряников, – пресек он, привставшего было Михаила.

– Дык такое дело, Серафим, – сказал один из мужчин, оказавшийся электриком товарищества Гриней. – Пришли два дятла и грят, что мы им не платим за електричество уж второй месяц. Оне грят, мы Нулику, козлине позорному, уже пять раз звонили, а он, падло, молчит, как проклятый, и потому оне, мать их за ногу, заберут наших курей. Варвара грудью встала, так оне ей по загривку настучали, пропидоры. Тут мы с Толиком подошли и насували им под микитки, связали и бросили в анбар. Теперича оне тама, тебя ожидаючи, валяются! –

– Вот, Михаил, суровая правда моей жизни, окружен идиотами в стране вечно зеленых помидоров! Ну что, пингвины отмороженные, пошли разбираться с рекетирами от электричества? «Bellum omnium contra omnes»[49 - Bellum omnium contra omnes – война против всех (лат.) . ( Т. Гоббс)] !

Подойдя к амбару, Серафим открыл ударом ноги дверь и, войдя, увидел лежащих на полу связанных по рукам и ногам сборщиков долгов от Мосэнерго.

– Итак, лишенцы, – весело приветствовал их. – Не прошел номер? Развяжите их, – приказал Серафим вошедшим вслед за ним мужикам. – Ну, вот я все могу понять, даже теорему Гёнделя, но вот зачем вам куры понадобились? Не догоняю, хоть убейте, – продолжая веселиться, спросил он.

Освобожденные от веревок мытари встали с грязной соломы, отряхиваясь и потирая ушибленные микитки, в один голос заговорили:

– Поймите нас правильно, мы люди подневольные! Нам приказали, мы и пошли. Сказанно было, если нет денег, берите хоть что-нибудь, поскольку кризис на дворе. Ну, мы и решили, что куры это лучше, чем ничего!

– Нет, ну ты слышишь, Михаил, сил моих больше нету, кругом одни дебилы, куда не плюнь! А дальше что вы с курами собирались делать: жрать всей конторой или продавать на рынке?

– Наше дело маленькое, приказали бы жрать, то и жрали бы, продавать, то и на рынок бы встали как миленькие! – ответели неудавшиеся курокрады.