Пиво для Мертвых

– В том-то и дело, что видал. В сомнении пребываю я, Брат Серафим!

– Отринь сомнения, давай лучше помолимся Великому Архитектору, чтобы не оставил Он нас без призрения, но даровал нам победу над лютым врагом рода человеческого!

Я бесцельно слонялся по ангару, не находя себе занятия и не получая никаких команд от Гавриила. Оставивший меня на время Серафим медитировал в углу, сидя в луже машинного масла, закинув обе ноги за голову и уставившись на литографию картины “ Грачи прилетели”, всю покрытую мертвыми насекомыми, покончившими с собой еще до прилета грачей.

Подойдя к группе Мусорщиков, завершивших утреннюю молитву ритуальнум стаканом спирта, я вступил в беседу с одним из них, Старшим Братом по имени Рафаил. Он протянул мне стакан с напитком Свободных Мусорщиков и сказал:

– Выпей и тогда поймешь ты все величие наших замыслов и приобщишься!

Я приобщился, и напиток вскружил мне голову, дав понимание сути вещей, и ударил в ноги, заставив сесть на пол для последующей медитации.

– Эх, мало мы ему вломили вчера, ишь, как выкоблучивается, черт закатай вата, недоверие у него, видете ли, в наши силы! – услышал я слова одного из Мусорщиков сквозь оружейную ветошь, летающую повсюду в воздухе и забиващуюся в уши. – Ну, ничего, придет время и пойдет, как все, грудью на амбразуру. Гавриил с ним няньчится не будет!

– Не скажи, Брат, он из прежних, я-то знаю, встречались раньше! Где? В Караганде, чисть лучше автомат и не встревай туда, куда не надо! – резко ответил Рафаил.

– Ну что, по коням Братья! – воскликнул Гавриил, ловко жонглируя тремя гранатами и одним ножом. – Ты поедешь со мной, – сказал он мне. – И ты тоже с нами, Серафим! Только масло протри на заднице или штаны поменяй, а то сиденье испачкаешь.

Серафим, сменив штаны, испачканные маслом, на галифе революцинного красного цвета, прицепил к поясу маузер в деревянной кобуре и шашку, ранее принадлежавшую батьке Махно, как сообщил мне по секрету Гавриил, и запрыгнул в машину.

– На кой черт тебе шашка и музер, и так тесно! – спросил Гавриил – Тебе что, плазменного меча мало?

– Для антуража и поднятия боевого духа! – кратко ответил Серафим, высунув эфес шашки в окно.

– Вы жертвою пали в борьбе роковой,

Любви беззаветной к народу.

Вы отдали все, что могли за него,

За жизнь его, честь, и свободу…

– затянул Гавриил, и мы тронулись.

– Ну что, слабоверящий в силу Великой Ложи Свободных Мусорщиков, друг мой, Атрахаис, а может быть, Адам. Да, да, не удивляйся и не вздрагивай. Не ты один живешь так долго и не только ты располагаешь информацией о Сути Бытия. «Не убежден ты в наших силах и уверен в неудаче?» —спросил меня Гавриил, слегка пошевелив лопатками.

– Зовите меня Атрахаис, если есть необходимость называть меня по имени. Что касается моей неуверенности в вашем, можно сказать, и нашем успехе, то основана она на том, что думаю я, что мало нас, чтобы справиться с бандой обезумевших демонов, в особенности, в день захода Черной Луны, когда силы их прибывают, несмотря на занятость молитвами! Верую я в Превечного, называемого вами Великим Архитектором, и примерно представляю, кто вы такие! Я пойду с вами до конца, потому что нечего мне терять, и близок тот час, когда предстану я перед Тем, чье имя Бесконечность и только одно смогу я сказать Ему: «Вот я стою перед тобой, Господи, Отец наш! Прошу Тебя, будь милостив и суди меня по делам моим»!

Приняв позу Усталого Верблюда и часто сплевывая через окно тягучую слюну, Серафим, испросив разрешения у Гавриила, сказал:

– Послушай, Атрахаис, не так уж нас и мало! С нами сейчас едет только дежурная рота, а основные наши силы находятся в другом месте, куда мы сейчас и направляемся, САРВА ДУКХА ПХАЛАШРИ![38 - САРВА ДУКХА ПХАЛАШРИ – мантра для исполнения желаний (санскр.).] Неподалеку, на Огородном проезде, находится Хладокомбинат номер девять. Там, в камерах глубокого охлаждения спят вещим сном наши основные силы, мы с Гавриилом называем их Мусорщиками-Отморозками! – радосто засмеялся Серафим, и присев на пол между сидениями автомобиля в позе Енотовидной Собаки, сосредоточенно уставился на кончик своего носа.

Когда мы подъехали к Хладокомбинату, все вышли из машин. Дежурная рота мгновенно оцепила периметр, создав временные огневые точки. Снайперы залезли на близлежащие деревья, изображая ворон, даже каркая время от времени для достоверности.

В здание вошли Гавриил, Серафим, Рафаил и я, и, спустившись на грузовом лифте на тринадцатый подземный этаж, пошли к камерам глубокого охлаждения в сопровождении директора хладокомбината Брата Уриила, доверенного лица Гавриила.

– Смотри, – сказал мне Серафим.

Заглянув стеклянное окошко камеры глубокого охлаждени, я увидел заиндивевшие лики бойцов, лежавших рядами на металлических шконках, заполнявших всю камеру от пола до потолка.

И сжимали руки их покрытое изморозью оружие, и глаза их были открыты, и на губах играла улыбка. И гордо посмотрел на меня Серафим и встав в позу Готового к Бою Богомола, сказал:

– Ну как, хороши богатыри наши?

– Да уж, не скажешь ничего! Хоть сегодня в атаку! – добавил Гавриил и, махнув рукой Уриилу, закричал: – Запускай отморозку!

Зашумели огромные насосы, нагнетая в камеры глубокого охлаждения горячий водяной пар с некоторыми специальными добавками, секрет которых был известен только руководству Великой Ложи Свободных Мусорщиков. Члены ее уселись на полу и разложили перед собой Священные Книги основных религиозных направлений и сект, а также Уголовный и Уголовно–Процессуальный Кодекс, наручники и пистолеты системы Макарова, а также перекрещенные метлу и совковую лопату.

Заунывными голосами они затянули неизвестную мне молитву на Языке Богов, которая транслировалась через маленькие динамики, вмонтированные в стены камер глубокого охлаждения.

Брат Уриил привез на электрокаре столитровую бочку со спиртом и пятьдесят баранних рогов для последующего принятия пробуждающимися братьями напитка свободных мусорщиков с целью мгновенного приведения их в полную боевую готовность и завершения ритуала отморозки.

Мужественные лики Мусорщиков-Отморозков под влиянием высокой температуры и молитвы стали менять цвет со свинцово-белого на розовато-стальной, открылись широкие рты, в которые вместе с паром начали поступать специальные добавки. Отморозки стали выгибаться на шконках, натужно кашляя и выхаркивая на пол камер куски льда, освобождая легкие, в которые с громкими всхлипами втягивавался горячий ароматизированный воздух. С зажатого в руках оружия закапала вниз вода. В динамиках зазвучала легкая расслабляющая музыка:

Дремлет притихший северный город,

Низкое небо над головой.

Что тебе снится, крейсер Аврора,

В час, когда утро встает над Невой?

И встали со своих металлических шконок Мусорщики-Отморозки, поводя в стороны безумными пока глазами, и крупно вздрагивая, стряхивая воду, защелкали затворами личного оружия.

Нестройными рядами вышли они из камер глубокого охлаждения, потянувшись к пункту раздачи напитка Свободных Мусоршиков, организованного братом Уриилом.

Выпив бараний рог со спиртом и прочитав короткую молитву, кладя свободную от оружия руку на сооруженный походный алтарь, Отморозки один за одним принимали вид сосредоточенный и суровый, смыкали ряды, выстраиваясь в две ровные шеренги перед стоящим по стойке смирно Гавриилом.

Наконец, ритуал отморозки завершился, и, печатая шаг, тайная когорта Великой Ложи направилась во главе с Великим Мастером к выходу из Хладокомбината № 9.

– Благословен Господь, скала моя, обучающий битве руки мои, пальцы мои     – войне. Человек дуновению    подобен, дни его – как тень проходящая. Господи, преклони небеса Твои и сойди, коснись гор– и задымятся. Пошли молнию            и рассей их, пусти стрелы Твои и смети их![39 - 144-й Псалом Давида.]

Скрытно переместившись в район «Крапоткинской», мы начали перебежками передвигаться к штаб-квартире Ордена Черной Луны. Так началась операция, названная Гавриилом операцией «Енох» в честь моего старинного друга Еноха, автора пророчества о наказании политических эмигрантов из другой Вселенной, обосновавшихся миллионы лет назад на Нибиру и затем переселившиеся на Землю.

Слившись с окружающим пейзажем, изображая столбы, урны и скамейки, а также праздно шатающихся граждан различной степени алкогольного и наркотического опъяниния, боевые пятерки Великой Ложи оцепили район и приготовились к атаке.

Часть Мусорщиков-Отморозков во главе с Рафаилом осталась в арьергарде, выполняя спецоперацию, известную только им и Гавриилу.

Все замерли в ожидании сигнала. Осмотрев с применением сильной оптики дома, я тотчас увидел свинцовый отблеск силового поля, скрывающего нужный нам дом и подъезд, указал на него лучом ультрафиолетового лазера и замер в ожидании дальнейших команд.

По сигналу Гавриила пятерки бойцов двинулись вперед по направлению к ультрафиолетовому маркеру, отчетливо видимому в спецочки. Первая линия обороны Ордена, состоящая из начинающих любителей «Пива для мертвых», была мгновенно уничтоженна плазменными ножами, без единого выстрела.

Мы находились на передовых позициях прямо перед парадной дверью входа в Логово Зверя.

– Si Deus nobiscum quis contra nos![40 - Si Deus nobiscum quis contra nos! – Если с нами Бог, то кто же проти нас? (лат.)] – закричал Гавриил, и бросил стеклянную трехлитровою банку с надписью на боку “Огурчики малосольные”, заполненную до краев напитком Свободных Мусорщиков, в центр купола защитного поля.

Растекщийся по куполу из разбившейся банки спирт вспыхнул синим пламенем и взорвавался, защитное поле изчезло, пропустив вперед штурмующие пятерки бойцов во главе с Серафимом, потрясающим маузером и вынутой из ножен шашкой батьки Махно.

Застучали автоматные очереди и разрывы гранат, и вслед за атакующими мы с Гавриилом вошли в здание Ордена.