Современное банковское дело. Общий курс

К настоящему времени уже созданы системы денежных переводов через Интернет, для целого ряда компьютерных игр, для электронных казино, и т. д. С появлением криптовалют на денежный рынок выходят не только системы расчетов с этими валютами, но и сами эти новые финансовые инструменты.

Для населения доступны расчеты через мобильные телефоны, ожидается появление расчетов вообще без физических инструментов, с использованием данных личной биометрии.

Разумеется, для функционирования всех этих расчетных систем нужны электронные базы данных и средства приема и обработки, но для этого достаточно размещение необходимых аппаратных средств где-нибудь в самом отдаленном районе.

Таким образом, по отдельности для каждой из этих функций уже не нужно создавать специальное банковское учреждение, с получением для него соответствующей государственной лицензии.

Так же необходимо рассмотреть данный вопрос с другой стороны – со стороны обоснования необходимости традиционного банковского учреждения.

Необходимы ли для него физические помещения? Уже сейчас во многих отделениях банков клиентов встречают консультанты, которые выясняют, что нужно клиенту и затем консультируют его, как это можно сделать в банкомате, не обращаясь к операционисту. Далее они объясняют клиенту, что то же самое они теперь могут делать не выходя из дома – надо только иметь компьютер или телефон, подключенный к электронным сетям. А во многих банках сотрудников и консультантов уже заменяют роботы

Когда помещения для размещения отделений банка будут вовсе не нужны, необходим какой-то персонал для непосредственных контактов с клиентами и для управления размещением денежных средств. Колл-центры страховые компании, службы коммунального обслуживания, а также крупные банки уже могут размещать в отдаленных развивающихся странах, где зарплата персонала – много ниже. Для обработки заявок на размещение депозитов и на предоставление небольших частных ссуд давно разработаны программы-роботы, при которых участие человека в такой работе нужно лишь на стадии подписания договора.

Для размещения крупных денежных средств многие банки уже сейчас используют долгосрочные соглашения с профессиональными участниками денежного рынка – инвестиционными компаниями, хэдж-фондами, индексными фондами и т. д.

Таким образом, нужда остается фактически только в небольшом персонале действительно управляющих работой банка лиц. А их может быть не более десятка, даже для самого крупного банка, а все остальные нужные для управления банка люди могут привлекаться на временной основе, на условиях подряда или на аутсорсинге. И такие банки или виртуальные финансовые структуры уже существуют во многих государствах.

Основной механизм банкирства – процент, запрещенный всеми основными мировыми религиями, до сих пор запрещен в странах мусульманской веры. В других странах инфляция денежных знаков вынудила реабилитацию процента, против процента как компенсатора потерь от обесценения денежных знаков был придуман метод индексации (цен и доходов).

Отдельным занятием для современных банкиров стало управление долгами граждан, коммерческих структур, государств.

В современном мире в банкирстве заметно преобладают банкиры англосаксонской традиции. Лондонский Сити по-прежнему центр международного банкирства, Нью-Йорк – крупнейший в мире финансовый центр, в Вашингтоне базируются крупнейшие международные финансовые организации – Мировой банк и Международный валютный фонд.

Банковское дело в мировом масштабе регулируется нормами английского права: в самой Великобритании, в США, в многочисленных «международных финансовых центрах», разбросанных по всем морям и океанам. Швейцария и Япония формально не входят в страны английского права, однако банкирская профессия в этих странах регулируется законами, основанными на английском праве.

Страны мусульманского мира английское право в целом не признают, в них действуют нормы шариата, однако крупнейшие финансовые институты этих стран, осуществляющие операции на международной арене – банки, фонды, инвестиционные фирмы и т.д., работают по нормам английского права.

Характерны и изменения в базовом опыте – в профессиональных навыках, необходимых для занятия банковской деятельностью. В банковское дело приходили в основном торговцы, монетные менялы, счетоводы, потом – ростовщики, ювелиры и нотариусы, затем – отставные промышленники, биржевые спекулянты и финансовые брокеры, сейчас – в основном юристы, аудиторы, физики и математики.

Современные банкиры привыкли обращаться с чужими деньгами, как со своими. И это можно было бы принять – следить за чужим имуществом как за своим, если бы при этом они и брали на себя полную ответственность за сохранность и возврат денег клиентов.

Принципиальная граница в банковском деле проходит между принятием денег клиентов на хранение (на депозит, вклад) и в управление (в траст, на доверительное управление).

В профессиональной «банкирской» деятельности банкир уже не просто хранит деньги клиентов, но пускает их в оборот – представляет из них ссуды, вкладывает их в различные коммерческие предприятия. В этой ситуации возникает новый риск – сверх арифметического несоответствия между долговыми обязательствами банкира (по его распискам) и наличием у него резервов наличных денег (золота). Это – риск несоответствия по срокам, между срочными обязательствами, определяющими даты возврата им денег клиентов, и сроками, на которые он вкладывает деньги, полученные от клиентов.

Современная практика эмиссионных институтов, когда они выпускают свои денежные обязательства, не принимая во внимание обеспеченность их реальными деньгами (золотом), в принципе невозможна, исходя из правил классической банковской деятельности. Арифметически это выражается в разнице между покупательной ценностью этих денежных обязательств на момент эмиссии (когда эмитент покупает на них нужные ему товары или услуги) и их покупательной ценностью после распространения их на рынке, когда в соответствии с законом спроса и предложения избыточное предложение этих обязательств ведет к падению их ценности.

Отсюда появляется вопрос о практической необходимости в мире и вообще значимости всей нынешней системы банковского регулирования, с ее особыми законами и «армиями» всякого рода надзирателей и наблюдателей.

Действительно, если на банковском рынке появляются массы мелких операторов-посредников, то для регулирования их деятельности достаточно обычных норм торгового права и жесткого контроля со стороны налоговых органов. Риск для общества с их стороны невелик, поскольку они могут действовать строго за свой счет и полной финансовой ответственностью перед своими клиентами. Разумеется, чтобы их клиенты им доверяли, надо чтобы они пользовались безупречной репутацией и при этом страховали свою ответственность за средства, привлеченные ими от клиентов.

Никакой необходимости заводить их в какие-то особые банки или банковские учреждения с особой лицензией в современных условиях цифровой экономики нет.

Теперь рассмотрим группу особенно крупных банкиров, оперирующих суммами в десятки и сотни миллиардов долларов. Круг таких людей очень узок и для них, конечно, нужно создавать особые нормы регулирования и контроля.

Во-первых, это – особые личные лицензии, требующие периодического подтверждения каждые, предположим, пять лет. Во-вторых, такие люди возможно должны работать в статусе полной личной финансовой ответственностью, что для таких людей, как Уоррен Баффет или Джордж Сорос, вовсе не является новостью или неожиданностью. Инструментами для обеспечения такой личной ответственности являются либо страхование (или частные поручительства), либо режим управления активами других лиц в статусе доверительных собственников (трастов).

Во многих странах мира особое управление налоговой службы контроля за крупнейшими налогоплательщиками работает уже долгие годы.

Какие меры реально нужны для нормализации контроля за деятельностью таких «средних» банкиров? Во-первых, возможно необходимо закрыть для них доступ к режиму ограниченной ответственности и оставить формы частного банкирского дома или полного товарищества, в котором не менее двух-трех управляющих должны принять на себя полную личную ответственность по его долгам перед клиентами.

Во-вторых, для каждого из таких «средних» банкиров можно рассмотреть обязательство иметь личную банковскую лицензию – которую следует подтверждать не реже одного раза в пять-десять лет.

В-третьих, условием для осуществления ими своей деятельности может быть участие в особой профессиональной банковской ассоциации, которая может формировать для своих членов комплекс особых этических и профессиональных стандартов.

Приложение. Пример идеального банка: уроки истории

Именно в США, где не было ни королей, склонных вести завоевательные войны – и потому постоянно нуждающихся в дополнительных финансовых ресурсов, ни церковных властей, порицающих грех ростовщичества, был явлен миру пример идеальной банковской системы, основанной на чистой конкуренции и не нарушающих основ рыночного предпринимательства.

Как пишет М. Ротбард, сейчас уже «мало кто помнит, что был в Америке частный банк, сумевший навести порядок в хаосе эмитируемых частными банками банкнот. Банк Саффолка ввел эмиссию в разумные границы. Он превратил штаты Новой Англии в остров денежной стабильности, тогда как остальная Америка барахталась в хаосе платежных инструментов».[5 - Ротбард М. История денежного обращения и банковского дела в США. М.2005, С. 112]

До этого в финансовом центре Новой Англии, Бостоне, как и в лондонском Сити, в обращении находилось множество банкнот разных банков, как местных, так и из других штатов. Для обмена этих банкнот на золотую и серебряную монету приходилось ехать иногда довольно далеко, и не в лучших погодных условиях. Поскольку банкноты провинциальных банков по этим причинам часто задерживались в обращении, эти банки не очень внимательно следили за их металлическом обеспечении, выпусками их на большие суммы, чем у них было золота и серебра, что еще более подрывало доверие к ним. Поэтому на рынке эти банкноты котировались с большими скидками, доходившими до 5%.

В ряде случаев бостонские банки вообще отказывались принимать банкноты банков других штатов – что стало причиной для создания новой профессии, брокеров денежного рынка, которые занимались скупкой и перепродажей векселей отдаленных банков. Самой прямой их заработок состоял в том, чтобы скупать банкноты провинциальных банков в Бостоне с дисконтом и ездить обналичивать их по номинальной стоимости в банках-эмитентах.

На этом, конечно, сильно, проигрывали торговцы, которые, не имея возможности инкассировать получаемые ими банкноты провинциальных банков у своих банкиров, должны были менять их у брокеров, не представляя реальной стоимости (с дисконтом) этих банкнот на денежном рынке.

Поэтому в 1818 году группа бостонских купцов объединились в Банк Саффолка специально для осуществления операций такого рода. Еще раньше, в 1814 году этим же стал заниматься Банк Новой Англии. Рынок стал более конкурентным и в итоге рыночный дисконт (учетная ставка) обращающихся на местном рынке «чужих» банкнот упала в 1820 году до о,5%. С падением нормы прибыли у «центральных» бостонских банков упал и интерес к этим операциям.

Но одновременно эти банки заметили, что их собственные банкноты стали вытесняться на местном рынке банкнотами провинциальных банков. Поэтому в 1824 году они вернулись вновь к скупке банкнот «чужих» банков – чтобы освободить рынок для своих банкнот, надежность которых они гарантировали. Соответственно, спрос на рынке банкнот вырос, чем опять воспользовались банки других штатов (особенно – из отдаленного штата Мэн). Выросли и риски для операций с такими дисконтными операциями.

Поэтому банкиры из банка Саффолка сначала предложили шести другим бостонским банкам образовать консорциум, в общим фондом в 300 тыс. дол., для осуществления таких операций, а затем и взяли на себя функции генерального агента, для всех остальных банков, по таких операциям. И уже к концу 1825 года ежемесячный оборот Банка Саффолка по операциям обналичивания банкнот других банков превышал 2 млрд. дол.

В конечном счете Банк Саффолка стал монополистом на этом рынке и создал свою систему, которая действовала следующим образом. Чтобы гарантировать оборот своих банкнот на рынке, местные банки должны были держать в Банке Саффолка «гарантийный депозит» в сумме 5 тыс. дол. Банки из других штатов должны были для этих целей держать в Банке Саффолка 2 тыс. дол. плюс сумму, покрывающую текущий приток их банкнот на местный рынок. Все эти суммы должны были вноситься монетой в драгоценных металлах, по ним не начислялось никаких процентов.

В обмен на это Банк Саффолка гарантировал прием (учет) банкнот всех банков-участников этой системы по их номинальной стоимости и зачисление в течение двух банковских дней соответствующей суммы на клиринговый счет соответствующего банка-корреспондента

В результате все банкноты всех банков этой системы стали равными между собой – поскольку все они принимались рынком по их номиналу. Денежные брокеры и все прочие спекулянты, естественно, были недовольны. Исчезли дисконты, исчезла игра на разнице банкнотных курсов. Клиринговая монополия Банка Саффолка прошла и жесткую проверку в судах. Их решениями было подтверждено право Банка Саффолка требовать погашения от «банков системы» их банкнот драгоценными металлами и отказано в разрешении провинциальным банкам создать собственный подобный клиринговый банк.

Клиринговая система Банка Саффолка работала идеально до 1858 года – более 33 лет. Мощным инструментом поддержания стабильности на рынке было право Банка Саффолка отказывать другим банкам в приеме в эту систему. Ревизоры Банка Саффолка тщательно проверяли финансовое состояние и нормы деятельности банков-кандидатов и отказывали тем из них, которые, по их мнению, проводили «недостаточно ответственную кредитную политику».

В результате банкноты недостаточно надежных банков отсекались от рынка и хотя главная цель была вытеснить банкноты провинциальных банков, на деле произошло обратное. С 1826 года по 1833 год доля банкнотной наличности провинциальных банков на бостонском рынке выросла с 51,5% до 64,2%. Вместе с тем, резко выросла общая надежность банковской системы и клиенты получили четкий опознаватель рисков использования банкнот разных банков: банкноты «банков системы» обращались без дисконта, по номиналу, а банкноты банков, не допущенных в систему, принимались с разными дисконтами или вовсе даже отвергались торговцами.

Еще один мощный инструмент, который в этой системе получил Банка Саффолка – это возможность использования средств резервного фонда. Банки – члены системы могли обращаться за оказанием помощи из этого фонда, но такая помощь оказывалась только после соответствующей проверки деятельности банка ревизора Банка Саффолка. Если в результате такой проверки устанавливалось, что кредитная политика банка-просителя помощи «недостаточно благоразумна», то ему в такой помощи отказывалось, и такой отказ был мощным сигналом рынку и самому банку, что в нем что-то неблагополучно и что ему следует внести коррективы в свои действия.

Эффективность такого регулирования была очень велика и она не сравнима с той, которой сейчас только стараются добиться центральные банки многих стран. Отметим также и полную открытость и прозрачность такого контроля за деятельность банков для всех участников рынка – чего также не продемонстрировать государственные финансовые регуляторы развитых стран.

Но любой частный банк, в первую очередь, преследует свои корыстные частные интересы? Но вот в случае с Банком Саффолка мы видим иное. Нынешние центральные банки никак не могут удержаться от желания заработать на кредитовании частных банков за счет аккумулируемых в них резервных фондов других банков, снижая контрольные требования к их деятельности и выдавая деньги банкам, проводящим даже не очень разумную кредитно-денежную политику. Банка Саффолка ни разу в таких действиях не был уличен, что и вызывало (заметим в скобках) особую ненависть к нему со стороны «акул» денежного рынка.

И эта особая надежность и основательность действий Банка Саффолка неплохо окупалась. К 1850 году его акции стоили дороже, чем акции любого другого бостонского банка, а уровень выплачиваемых им дивидендов поднялся до 10%.

Как пишет М. Ротбард, «Саффолкская система доказала, что в условиях свободного рынка частные банки могут на конкурентной основе организовать эффективную, надежную и недорогую клиринговую систему, препятствующую чрезмерной эмиссии бумажных денег».[6 - Ротбард М. История денежного обращения и банковского дела в США. М.2005. с. 118—120.]

Через 50 лет Джей Нокс провел сравнения эффективности частной системы Банка Саффолка и созданной к тому времени Национальной банковской системы (НБС). В 1857 году Банка Саффолка обналичил банкнот на сумму в 400 млн. дол., а наивысший показатель для НБС (1875 год) – 138 млн. дол. И уже в 1898 году этот показатель у НБС упал до 67 млн. дол.

При этом операционные затраты у НБС составляли 1,29 дол. на 1 тыс. дол. денежного оборота, а у Банка Саффолка – всего 10 центов.

При этом следует подчеркнуть, что эффективная банковская система требует и меньше наличности («ликвидности» – как принято в современном банкирском жаргоне). Так, при общем денежном обороте в рекордном 1858 году в сумму 400 млн. дол. для его обеспечения требовалось всего 40 млн. дол. банкнотной массы. Иначе говоря, полный оборот одной банкноты составлял пять недель, и в год каждая банкнота оборачивалась примерно 10 раз.