Пленники острова Стримов

– Если считать что одна миля это чуть больше чем километр восемьсот… пятьдесят метров, – вспомнил я материал, который готовил для того, чтобы выглядеть специалистом по маякам (пригодилось все-таки!), – то это где-то триста… восемьдесят – триста девяносто километров.

– А я-то думал! – искренне обрадовался Виктор. – Даже если считать четыреста, это всего четыре часа ходу!

– Ага, если на машине да по шоссе, – кивнул я, – а если по воде, то даже на яхте шефа, в условиях идеальной погоды – часов десять, если не все одиннадцать. О лодке я и не говорю…

– Ладно, десять часов, двенадцать, сутки, но не полгода же! – отмахнулся Виктор. – Только вы, уважаемые стратеги, скажите мне следующее, а где мы лодку возьмем, не говоря уже о яхте?

– У пиратов украдем? – я посмотрел на Димку, тот утвердительно кивнул. – Здорово, но как?!

– Пока, увы, не знаю. Надо будет вечером вылазку повторить, хотелось бы все детальнее осмотреть. Информация нужна. Где лодки стоят, я уже знаю, на берегу в бухте. Теперь надо узнать, как их охраняют, каковы порядки у этих ребят, как с дисциплиной у пиратов века двадцать первого, словом, нужно больше данных!

Я взял карту и внимательно вгляделся в маленький овал, окруженный безбрежным океаном. Пожал плечами. Совершенно некстати вспомнилось: «Гладко было на бумаге…»

Остаток дня прошел в бесплодных размышлениях, воспоминаниях да разговорах ни о чем. Как только время приблизилось к условной отметке «вечер», мы отправились в путь. Да, мы, вдвоем. Первым делом в коридор и знакомым маршрутом к наклонной галерее…

Импровизированная лестница пружинила и извивалась будто живая. Каждый мой шаг, каждая попытка подтянуться, переставить ногу выше отзывалась частой вибрацией трубы и отвратительным скрипом. Казалось, будто сам металл упирается, пытается отговорить от рискованного мероприятия, не позволить мне выбраться из темного, но такого безопасного подземелья. Скоро к вибрации добавилась новая напасть. Димка, идущий первым, выбрался на поверхность, труба оживилась и принялась раскачиваться из стороны в сторону. Некоторое время мне и вовсе казалось, что не я качаю шаткую конструкцию, а это толстяк Витя пытается догнать нас. Казалось, ухватился он и карабкается со всей своей немалой массой. Эта странная до нелепости мысль надежно засела у меня в мозгу, так засела, что, поднимаясь, я дважды оглядывался, искренне веря в то, что увижу испуганное лицо товарища, подтягивающегося вслед за нами.

Добрался. Выход из галереи, вершина и финал подъема. Знакомая картина: острые края бетонного основания, прикрывающие вход все еще зеленые, но уже пожухлые листья.

– Димка, нам надо что-то с маскировкой делать, – задыхаясь, я выбрался наружу, лег на траву. – Листья, высыхая, только подчеркивают контуры тоннеля, наведут они на наш след, точно наведут!

– Знаю. Но с этим можно повременить. Давай для начала осмотримся, вполне вероятно через пару дней нам ничего не придется маскировать. Удерем отсюда, сообщим властям, пусть они разбираются. Так что давай не отвлекаться, другие дела у нас. Более важные…

Погасив неимоверно живописные сумеречные огни, над островком воцарилась тьма. Но недолог ее век. Почти сразу, лишь только погасло зарево заката, на востоке поднялась из-под туманного морского горизонта луна, поднялась и зависла, созерцая водную гладь. Удивительное зрелище – полная луна над горизонтом, практически идеальный шар. Нависает она над гладью моря, слегка раскачивается серебряный диск, волнуемый легким туманом, подмигивает, меняет цвета, меняет форму, как будто живой. Красиво! Отблеск отраженного света чертит на воде серебряную дорожку. Густую, яркую, насыщенную, переливающуюся. Но не это важно, не видимая иллюзия жизни, важно то, что светит луна, освещает мир, пусть в серебристых призрачных тонах. Приятно осознавать, что в небе есть естественный фонарь, что он тебе не враг…

Очень медленно, осторожно ступая, обходя толстые стволы и продираясь через кустарник, мы обошли конус горы, взобрались выше, туда, где не росли деревья, осторожно выглянули из зарослей. Прислушались. Тишина. Спокойствие. Ни людей, ни признаков их присутствия, один лишь серебристый пейзаж, будто контрастный черно-белый снимок. Луна над морем, звезды вокруг нее. Яркие, но такие далекие, мерцают они холодным блеском. Одна из них совсем рядом, подмигивает красно-оранжевым огоньком. Портит общее впечатление, не вписывается в идеальную серебристость картины. К тому же красная звездочка ведет себя неподобающе. Вспыхивает она и тут-таки гаснет, да еще и двигается, чертит в темноте затейливые узоры. Не так выглядят звезды, совершенно не так…

– На маяке часовой! – прошептал я, ничуть не сомневаясь в том, что Димка сделал точно такие же выводы.

– Я тоже заметил. Только понять не могу, зачем он там нужен? Он же ничегошеньки не видит, кроме огонька своей сигареты. Хотя, луна поднимается, может на это и расчет? Ладно, забыли, это их заботы. Предлагаю разделиться: я занимаюсь виллой, лагерем строителей, причалом, тебе же достанется наше прежнее жилище и бухта Омега вместе с дотами. Только смотри мне, лишний раз не высовывайся. Лучше ты чего-нибудь не увидишь из того, что нам бы пригодилось, нежели тебя самого пристрелят. Думаю, ты и сам все понимаешь!

Проглотив язвительное замечание по поводу сомнительного напутствия, я кивнул и решительно направился вниз, вперед, не разбирая дороги, прямиком через заросли. Скатился с горы, ориентируясь на висящую над водой луну. Отличный ориентир, яркий, заметный, к тому же я прекрасно знал, если идти точно на серебряный свет я непременно попаду на холм, туда, где совсем недавно был наш уютный дом.

Не ошибся. Деревья нехотя расступились, пропуская меня на гребень холма, луна поднялась выше, позволяя окинуть взглядом картину запустения и разрухи. Удручающее зрелище, особенно в свете ночного светила, такова уж его специфика, пейзажи в нем контрастнее, детали ярче, впечатления тягостнее. Руины вокруг, развалины. Пираты довершили разрушение лагеря, сломали то, что пощадил ураган. Срублены сваи, свалены на кучу бамбуковые стебли-трубы. Пол разбит, в нескольких местах вокруг домика чернеют ямы. Видимо новые хозяева острова что-то искали. Интересно, что? Несметные сокровища? Так откуда им взяться! Скорее всего, это просто привычка, желание все сломать, разрушить, перерыть. Есть такая категория людей – уничтожители…

Исключительно для очистки совести я прошелся по полянке, заваленной обломками нашего довольно-таки комфортабельного, особенно в сравнении с подземельем, жилья. Обходя поляну, чуть не угодил в свежую воронку, заглянул в нее, ничего не обнаружил, перевернул попавшуюся на глаза циновку, одну, вторую. Убрал пальмовую ветвь, ранее служившую частью кровли. Под ней что-то матово блеснуло, отразив один из самых настойчивых лучей серебряной луны. Присел, ощупал землю.

Прямоугольный предмет, металлический на ощупь. Вдавлен он, точнее, втоптан в землю. Занятно. Нащупал продолговатую выпуклость, своеобразное ребро жесткости, схватился пальцами, потянул на себя, вынул из земли рельефную металлическую коробочку. Пальцы ощупали знакомый предмет. Я еще не понял, что это, но уже догадался – подобное устройство я держал в руках совсем недавно.

Для того чтобы рассмотреть находку не хватало света. Пользоваться фонариком я не решился. Кто может поручиться за то, что часовой на маяке не смотрит в мою сторону! И кто сомневается в том, что увидев вспышку света, он выстрелит? Правильно, никто…

На тропинке было светлее. Не затеняли луну деревья, позволяли проливаться серебряному свечению на землю. Рация! Наша. Хорошая, армейская… была. Досталось ей! Две пули влетели в нижнюю часть корпуса, оставив аккуратные круглые отверстия.

– А прихвачу я, пожалуй, ее с собой. Ведь кто знает, может не так все и плохо, как кажется на первый взгляд? Может, ее реанимировать удастся? Все-таки это военная техника, – шепотом спросил я самого себя и сам себе же утвердительно кивнул. – Хорошая мысль, правильная. А теперь, шагом марш в бухту.

Нечаянная находка значительно подняла мне настроение. Рация означает связь. Да, я очень сильно сомневался в том, что ее можно будет отремонтировать, но если посмотреть на это с другой стороны – имеем трофей, как говорит Димка, артефакт! Следовательно, я возвращаюсь из похода с добычей, какой бы она ни была!

Бухта Омега. Спускаясь с холма, я смотрел исключительно себе под ноги, больше всего на свете опасаясь споткнуться или наступить на какую-нибудь ветку, треск которой смог бы выдать мое присутствие. Спустился, остановился, оперся о ствол дерева, давая себе возможность передохнуть, а сердцу вернуться к нормальному ритму. Закрыл глаза, глубоко вдохнул, открыл глаза и замер, блаженно улыбаясь…

Признаюсь, подобную картину я уже видел. Однажды. Давным-давно это было. Ночь, берег моря, висящая над ее поверхностью яркая луна и дорожка, конечно же, лунная. Помню, в тот час я был не один, с девушкой, да и смотрел я не на луну, природа меня мало занимала. Другие мысли лезли в голову. Приятные мысли!

То было давно, очень давно, так давно, что теперь уже с уверенностью и не скажешь, а не был ли тот случай всего лишь вымыслом, плодом воображения, растревоженного каким-нибудь не в меру романтическим фильмом. Неважно это. Ведь теперь все было по-настоящему. Я, берег уютной овальной бухты, золотистый песочек пляжа, луна. Идиллия! Под ногами приятно пружинит песок, удивительно ритмично шепчутся волны, накатывая на берег, а над всей этой красотой – яркий серебряный диск. Весело освещает луна морскую поверхность, подсвечивает воду, от чего та светится, нет, теперь уже не дорожкой, то издали было, вблизи же вся бухта сияет, ровным, волшебным свечением. Так бы смотрел и смотрел!

Дополняя общую картину, добавляя в нее свои особые штрихи, в бойницах обоих дотов покачивалось неверное пламя. Сразу и не разберешь, что источник света: свечи, факелы, как дань прошлому, а может, все прозаично, там обычные фонари, с обычными лампами?

Пораженный красотой ночного побережья я вдруг почувствовал себя героем приключенческого романа. Ярко представилось, будто бы я стою на берегу, а там, впереди, нет никаких дотов, там, средь неизвестности, на волнах покачивается корабль. На его борту пираты (что, собственно, недалеко от истины) и у меня есть цель, как можно скорее освободить судно, может, даже спасти прекрасную пленницу. Правда, откуда ей взяться…

Я даже и не заметил, как сбросил одежду. Вот я уже подбегаю к кромке воды, в руках все еще держу рацию. Бросаю ее на песок, окунаюсь с головой в такую приятную ласковую воду. Опускаю ноги, нащупываю дно, пловец я все-таки не очень. Бреду по грудь в воде, спотыкаюсь о гладкие камни. Вот глубина увеличивается, дно резко уходит из-под моих ног, я проваливаюсь, ухожу на глубину. Всплываю. Громко хватаю воздух, гребу к берегу, стараюсь нащупать твердую почву. Удалось. В тот момент, когда ноги касаются большого камня, украшающего песчаное дно, до моего слуха долетает пронзительный крик. Слов не разобрать, но нетрудно догадаться, с такими интонациями только ругаться.

Боясь снова оказаться на глубине, я присел в воде, пальцами ног ухватившись за камень. Замер, не в силах пошевелиться. Как мог надолго задержал дыхание. Осторожно вынырнул, приподнялся, огляделся. В глаза влетел пучок света, яркий, желтый, совершенно не похожий на серебристое сияние луны. Я снова нырнул. Отблеск фонаря, а в том, что это был фонарь, сомневаться не приходилось, сразу погас. Точнее, ярко освещенное пятно переместилось на берег.

Выждав немного, я снова выглянул из воды. Осмотрелся. По берегу с фонариком в руках и автоматом за спиной, низко наклонившись, медленно шел человек. Он светил себе под ноги, двигался задом наперед. Вот он остановился, присел, поднял, брошенную мною рацию, посмотрел на нее, пробормотал что-то невразумительное и запустил ее в лесные дебри. Громко и эмоционально выругался (ругательства на любом языке звучат одинаково!), выключил фонарь и растворился в серебряном блеске луны.

Стало страшно. Разом и сильно. Я не представил, я вспомнил, как раздевался, как шел к воде, голый, беззащитный и с рацией, как бросил ее, как входил в море, как наслаждался этим и как за моими действиями мог наблюдать неизвестный. Тут-таки представил, что могло произойти дальше, чем мое купание могло закончиться. Ярко, во всех красках. Колени мерно задрожали, подогнулись, я не удержался на шатких конечностях и снова нырнул, непроизвольно глотнув соленой воды.

Время шло. Я же по-прежнему стоял на полусогнутых ногах, не чувствуя ни малейшего дискомфорта. Не то, чтобы эта поза была удобной, просто я прекрасно понимал – может быть хуже, а если вдуматься, то может случиться и то, хуже чего просто не бывает.

Тем временем луна поднялась выше. Ее свет, ранее блеклый и чуточку размытый, стал ярче. Предметы, которые он освещал – четче. Благодаря ему, я смог различить одинокую фигуру часового, прогуливающегося по берегу. Спокойно он вышагивал, мало интересуясь тем, что его окружало. Под его ногами, серебряный в лучах луны переливался песок, а чуть одаль того места, где я входил в воду, виднелось что-то темное, бесформенное, кажется, покачивающееся на волнах.

– Шлюпки. Точно! Как Димка и говорил, они в бухте, а этот часовой их охраняет. Это уже результат! Теперь надо понять, они привязаны, или просто вытащены на берег. Но это на обратном пути. А пока наберусь я, пожалуй, чего-нибудь похожего на смелость, да посмотрю, что в доте творится! – чувствуя, как страх понемногу отступает, прошептал я.

Не давая решимости шанса уйти, я оттолкнулся от дна и, стараясь не шуметь, по-лягушачьи (увы, по-другому не умею, а в данном случае по-другому и не надо) поплыл к освещенному окну, покачивающемуся на воде.

Пришлось долго барахтаться, но вот я нашел место, где можно было схватиться за трещину в старом бетоне. Повис на стене, не представляя, что делать дальше. Не увидел, но почувствовал движение. Что-то темное покачивалось у самых глаз. Лиана. Почти канат! Свободная рука схватила ее, с силой дернула. Отличная вещь, крепкая и надежная. Несколько усилий и я висел у ближайшей бойницы, с любопытством заглядывая внутрь дота.

Там праздновали. За столом, сколоченным из того, что было под рукой, расположились семь человек. Они пировали, что особенно обидно, поглощали и наши запасы, из тех, которые оставались в столовой. Сразу видно – пиршество началось давно, ребят здорово развезло. Один что-то пел, умудряясь танцевать сидя на стуле, остальные громко спорили, двое и вовсе сцепились друг с другом, вот-вот начнется настоящая драка.

О чем спор я не знал. Да и не хотел знать. Я и так увидел, все, что следовало увидеть настоящему разведчику. Даже больше того. Теперь бы только вернуться…

Нащупав дно ногами, я затаился. Долго стоял, не двигаясь, старался разглядеть в неверном лунном свете фигуру часового. Долго смотрел, долго вглядывался, проклиная одинокое облачко, которое не нашло лучшего развлечения, нежели закрыть и без того не особо яркое небесное светило.

Вот облако смилостивилось. Убралось оно восвояси, оставило луну в покое, позволило пролиться ее свету на затерянный среди океана островок. Почти сразу мне удалось разглядеть фигуру человека или показалось, что удалось. Часовой? Чья-то тень плыла над песком, не касаясь земли, перетекала она из одной точки пространства в другую, но вот в реальности ли это было?

Надо было понять, сколько истины в том, что предлагало уставшее от постоянной тьмы несчастное мое зрение. Я погрузился в воду, закрыл глаза, пытаясь смириться с густой темнотой. Медленно вынырнул, еще более медленно открыл глаза. Почти сразу увидел вооруженного человека. Он прошел мимо лодок и удалялся в темноту. Дольше ждать не было сил. Я буквально выпрыгнул из воды и, не обращая внимания на производимый шум, бросился к берегу. Промчался мимо лодок, скрылся в тени деревьев. Прижался спиной к стволу одного из них и от страха перестал дышать.

Погони не было, можно было перевести дух и отправиться на поиски того куста, который я использовал в качестве вешалки…

– Ты где там застрял? Я уже думал, что ты попался! – Димкина рука легла мне на плечо. Я вздрогнул. Умеет же он подкрадываться! – Ты что это искупаться решил? Нашел время…

– И это тоже. Слушай!

Я сбивчиво заговорил. Умолк лишь тогда, когда силуэт часового, гораздо отчетливее видимый из лесу, нежели с моря приблизился к нам. Рассказал о том, что видел в доте, о лодках, лежащих на берегу. Димка кивнул и почти уважительно прошептал:

– Ничего не скажу, сегодня в качестве разведчика ты меня превзошел. А вот я ничего из того, что рассчитывал увидеть так и не увидел. Подробности после, давай убираться, пока не попались…

Возможно, причиной тому темнота, она Димкин друг, он в потемках легко ориентируется, а может что другое, не знаю. В любом случае обратно мы добрались без осложнений. Очень скоро мимо нас промелькнула башня маяка, украшенная огоньком сигареты часового. Мы вышли на склон горы, спустились к замаскированному входу в наклонную галерею, поднырнули под пожухлый ковер листвы, съехали вниз просто в объятия заждавшегося нас товарища. Отмахнувшись от его нетерпеливых вопросов, заспешили в радиорубку, туда, где свет, где провизия, туда, где обо всем можно поговорить, благо, было что рассказать, да и о чем подумать тоже было.

Расселись на полу, все трое молчали: я, исключительно от избытка чувств, заново переживая недавнее приключение, рядом Димка, пребывающий в состоянии крайней задумчивости. Хотя может он всего лишь испытывал терпение нашего толстого друга? Тот же стойко ждал нашего рассказа, молчал, старался выглядеть спокойным, но даже в неярком свете одной слабенькой лампочки в его глазах отчетливо читалось нетерпение и откровенная зависть. Конечно, он завидовал! Нам, разведчикам завидовал, прекрасно понимая, что с его массой в разведку не берут…