Мангуп

Стемнело. Александр снова лишился коня. Он дрался пешим в плотном строю, среди уже пустых домов. Редел отряд феодоритов, прикрывавших подходы к дворцу. Наконец, вернулся мандарий.

– Князь, дворец эвакуирован. Твоя семья в Цитадели.

– Спасибо, Анатолий!– сказал Александр, сдувая пот, стекавший со лба под булатным шлемом. – Всем отходить к Цитадели,– крикнул он во весь голос.

Феодориты пятились, отступая перед превосходящими силами противника. Но никто не побежал, никто не оставил своего князя. Наконец, они оказались на открытом месте, и отходили, не переставая сражаться, пока не приблизились к стене Цитадели. Со стены ударили малые пушки и аркебузы, сметая задние ряды османов. Янычары остановились, и тогда оставшиеся в живых воины Феодоро укрылись за высокой стеной Цитадели. Дугообразные тяжёлые ворота с бронзовым двуглавым орлом захлопнулись за их спинами.

Глава 31. И только память на века

Солнце утонуло в море, и лишь быстро гаснущая полоска багряной зари ещё чуть-чуть освещала город. По улицам города в поисках добычи бегали толпы турок с зажжёнными факелами. В темноте были слышны звуки боя в казематах Мыса Ветров, кто-то сражался во дворце, но все звуки перекрывал шум начавшегося грабежа. Страшные крики смерти долетали из поверженного города и со стороны ворот, где османы добивали раненых.

Александр в миланском доспехе с накинутым на плечи меховым плащом стоял у единственного узкого окна-бойницы в верхней тёмной комнате центральной крепости Цитадели, глядя на гибнущий город. София прижималась к его плечу. Князь обнял жену за плечи и сказал:

– Отойди от бойницы. Сюда может влететь стрела. И прости меня, София, что не смог сберечь твой покой, подверг тебя и ребёнка смертельной опасности.

– Не переживай, Александр! – ответила София, отходя от окна. – Ты не виноват, что Турок решил завоевать твою страну. То же произошло и с моей страной, Валахией. Теперь настали трудные времена для Феодоро. Бог даст, всё сложится удачно, и ты выбросишь турок из города. Надеюсь, моему отцу тоже повезёт, и он с помощью Корвина опять возьмёт власть в Валахии. Тогда усилия трёх стран объединятся. Вместе с Молдовой и при поддержке Рима, возможно, удастся остановить экспансию турок.

– Я сам об этом мечтаю. Но пока мы одни, и надеяться нам не на кого. Молдова ещё не оправилась от турецкого нашествия. Венгрия и Москва далеко. Татары сами призвали турок, и не станут ради нас ссориться с могущественной Турцией. Ладно, закончим этот разговор. А теперь иди в башню к нашему ребёнку и семье! Может быть, мне ещё удастся повидать тебя перед атакой.

Вошёл мандатор.

– Князь, военачальники ждут тебя в зале совещаний.

Александр с Софией спустились по лестнице. Вестиариты окружили княгиню и сопроводили её к круглой башне на Дырявом мысу. Александр вошёл в зал. Сидящие вдоль стены на лавках военачальники поднялись, приветствуя князя. Александр сделал жест рукой, и стратиги опустились на свои места.

– Теодорик Вельц, доложи обстановку.

Теодорик поднялся, помолчал немного, и сказал.

– В Цитадели сейчас восемьсот пятьдесят воинов, из которых свыше двухсот ранены. Женщин, стариков и детей около полутора тысяч. Воины ужинают. Одна маленькая неприятность: заканчиваются стрелы.

– Доложи подробнее, – попросил князь.

– Есть древки стрел, но нет наконечников. Они все остались на городском складе.

– Что вы предприняли?

– Организовали кузню. Куём наконечники из гвоздей.

– Это правильно. Недостача наконечников не задержит наше выступление?

– Нет. Думаю, бой начнём ближе к утру.

– Из гражданского населения мобилизовать всех мужчин и подростков, способных носить оружие! – сказал Александр.

– Уже сделано. Всем роздано оружие. Около десяти сектантов, не пожелавших прикоснуться к оружию, сброшены со скалы,– ответил Теодорик.

– Как вы планируете синхронизировать свои действия с Арваниди Кириакосом?

Поднялся Сидериди Виссарион.

– Я лично передал стратигу Кириакосу твой приказ возглавить оборону на западной территории. Он будет готов, когда мы зажжём костёр на вершине круглой башни. Но ударить без нашей помощи ему не удастся, так как ворота в Серединной стене открываются с этой стороны. Сначала надо нам добраться до ворот и открыть их.

– План следующий. – сказал Александр. – Выстраиваемся перед воротами Цитадели в колонну по три человека, чтобы не мешать друг-другу. Перед калиткой – в колонну по одному. По сигналу открываем ворота и калитку. Первыми из ворот выбегают войска под командованием Теодорика Вельца в количестве четырёхсот воинов и бьют в центр города. Одновременно из калитки выбегает отряд Асхара Ахболата, концентрируется, огибает город по южному краю обрыва, атакует вдоль Серединной стены, захватывает южные ворота Серединной стены и открывает их для войск Кириакоса. Следом за основным войском выбегает отряд Канделаки Фотиса и наносит удар в сторону Главных ворот, отсекая основные силы турок от путей отхода. Надеюсь, при поддержке Арваниди Кириакоса, нам удастся уничтожить всех османов. Георгий Мораки с малым отрядом в пятьдесят человек остаётся в Цитадели и обеспечивает её защиту. Я иду вместе с Теодориком. Связь через посыльных. Всё! Возражения есть?

– Есть! – сказал Сидериди Виссарион. Если мы перекроем Главные ворота, то турки будут вынуждены биться до конца, чтобы не погибнуть. Может, лучше оставить им пути отхода, чтобы они прельстились возможностью спастись и бежали вон из города?

– Я не хочу, чтобы враги бежали. Ибо тогда они снова нападут. Я хочу, уничтожить всех захватчиков, пришедших на нашу землю. Кроме того, по дороге через Главные ворота к туркам может прийти помощь, ведь сейчас далеко не все турецкие войска находятся в городе,– ответил Александр.

– Мы не сможем уничтожить всех турок в городе,– возразил Теодорик. – Просто, у нас не хватит сил. Чуть больше тысячи воинов, считая войска Кириакоса, против многих тысяч – это безумство. Нас спасёт только паника врага, во что я слабо верю. Но и в панике зверь должен видеть, куда бежать, иначе, он попросту опасен.

– За нами внезапность, готовность, яростное отчаяние. За нами наши семьи, наша родная земля. Я верю в феодоритов, верю, что они будут сражаться как львы. Иначе, этот народ не достоин жить на Земле, не достоин святого Феодора, в честь которого назван наш город. А турки… пусть прыгают со стен, да хоть в пропасть, если желают спастись.

Стратиги молчали. Князь приказал всем разойтись, после чего остался лишь Теодорик и мужчины из княжеской семьи.

– Александр, под твоим руководством мы уже потеряли армию, потеряли город, а скоро потеряем Цитадель и собственные жизни. Не пора ли тебе успокоиться и передать власть более разумному, более уравновешенному члену семьи, хотя бы Николаю?– спросил двоюродный брат Павел.

– Я действительно виноват в том, что слишком доверял элите Феодоро, всем этим архонтам: теоретикам, которые никогда не нюхали войны, не видели крови, и не знают, что такое реальное сражение. Надо было разрушить всю военную иерархию Феодоро, поставить во главе Теодорика Вельца и действовать так, как мне подсказывает сердце. По существу, Военный совет перед решающим сражением отстранил от руководства единственного военачальника, который был способен остановить турецкое нашествие. Потому и погибла наша армия, что во главе её стояли чиновники, купившие себе звания и дослужившиеся до высших постов угодливостью и интригами. Пример – Лесли Агапий. Где он? Я даже не видел его среди воинов, защищавших город. Я вынужден и сейчас поручать руководство войсками людям, которых не знаю, которым не доверяю. Я не знаю, кто такой Арваниди Кириакос, Сидериди Виссарион. Кто видел их в бою? Я – нет. Исключение – соратники Тео по обороне Константинополя: Канделаки Фотис, Спаи Илья, царствие ему небесное! И ещё: максимально защищённое пространство Феодоро породило слабость армии феодоритов. Безопасность расслабляет, ибо лучшие стены – это живые стены.

– А как ты оправдаешься за то, что османы ворвались в город? Попался на уловку турок и помчался неизвестно куда, собрав вокруг себя всю элиту города, а потом, столкнувшись лоб в лоб с турками, позорно бежал к городским воротам, привёз турок в город на собственных плечах. И кто в этом виноват?

Александр опустил голову. Он молчал. Потом пробормотал:

– Нельзя было топотириту города Сидериди Виссариону открывать ворота. Из удирающей плотной толпы городской элиты вырваться было невозможно, и только запертые ворота могли бы их остановить. Если бы ворота оказались закрытыми, а сверху на головы турок обрушились камни и стрелы, османы никогда не ворвались в город.

– И кто осмелится закрыть ворота перед собственным князем? Ты понимаешь, что это невозможно, недопустимо, что за такой поступок – неотвратимая смерть? Просто, ты пытаешься собственную вину переложить на плечи окружающих. Уж лучше, пусть бы нами правил еврей Тихон.

Александр посмотрел на Павла, и ярость мрачным огнём полыхнула в его серых глазах.

– Ладно, Павел, успокойся! – сказал Николай. – Всего не предусмотришь. Каждый человек совершает ошибки, и наш молодой князь – не исключение. Но какой у нас выход? Если бы Александр сейчас передал власть мне, я бы принял точно такое же решение: атаковать ночью. Это наш единственный шанс на спасение. Предлагаю пойти в храм, помолиться Богу, чтобы всё у нас получилось. Впереди пост, Рождество, так что не надо ссориться.

Перед ночным боем войскам разрешили немного поспать не раздеваясь. Александр и сам прилёг на сундуке, стоявшем у наружной стены Цитадели. Вместе с ним в комнате на верхнем этаже, подстелив солому на каменный пол, спали Теодорик, Сидериди Виссарион и Георгий Мораки. В полночь все проснулись от шума боя. Подбежали к единственной амбразуре. Тяжёлые тучи бежали по небу, и когда они совсем закрывали звёзды, не было видно ничего.

– Кажется, идёт бой у стены в Банном овраге,– предположил Мораки.

– Если османы напали на Кириакоса, то нам надо срочно выступать, ударить османам в тыл. Поднимай людей, Тео! Бьём по намеченному плану, но со сдвигом по времени,– скомандовал Александр.

Князь сошёл вниз и направился к круглой башне на самом мысу, где расположилась его семья. София вместе с мамой князя находилась в маленькой комнате на самом верху башни. Женщины не спали, и при свете свечей София пеленала младенца возле котелка с углями, стоявшего на сиреневом татарском столике рядом с кроватью.

Александр вошёл в комнату, обнял жену и поцеловал в губы.

– Что там за шум, Алекс?– спросила мать.

– Турки напали на западную часть плато. Сейчас выступаем. Надеюсь, нам удастся их победить и вытеснить из города.

– Мы с Софией будем молиться за тебя, Алекс. Ты только осторожнее, чтобы не ранили тебя эти османы,– сказала мать.

Александр ещё раз поцеловал Софию, потом мать, снял с себя меховой плащ и набросил его жене на плечи.