Мангуп

– Теперь надо поспешить,– сказала Елена, и все ускорили шаг.

Подошли к выходу. Мимир сдвинул камень, запиравший вход, вылез и сказал всем:

– Поднимайтесь, уже почти стемнело и идёт снег.

Действительно, падал густой пушистый снег. Ещё не наступила ночь, но из-за снегопада ничего не было видно буквально в трёх шагах. Рядом шумела Чёрная речка. Снежинки таяли, едва коснувшись поверхности чёрной шумящей воды. Пошли по тропе вдоль реки.

Земля содрогнулась. Послышался глухой подземный удар. Спустя некоторое время, из-под скалы вырвалось тугое облако пыли и чёрного порохового дыма.

Наконец, спустились в долину. Подошли к окраине славянского села Байдары. Здесь издревле русские мастера делали большие и добротные рыбацкие лодки байдары, которые весной сплавляли в море по Чёрной речке. Одна из женщин постучала в крайний дом, и, переговорив с хозяевами, вернулась.

– В доме только старик со старухой, их дочь и маленькая внучка. Турки приезжали в село, забрали кур, овец, пшеницу и уехали. Свиней и вино не взяли. Сегодня никого не было. Но жители уже знают: Город пал. У старика есть воз и лошадь.

Елена поблагодарила своих служанок за добросовестный труд, раздала горсть серебряных монет и предложила всем разойтись по домам.

Через некоторое время после слёз прощания, силуэты женщин растаяли в снежной круговерти. Все слуги были родом из древнего славянского села Скеля, что означает скала. У всех здесь были семьи, близкие, и каждая поспешила домой, унося в сердце грусть от расставания с владетельницей, радость от щедрой платы, и тревогу за близких. С Еленой остались двое её детей: мальчик, лет двенадцати, и девочка, семи месяцев от роду.

Елена с малышкой на руках опять пошла к дому, и вскоре из распахнувшихся ворот выехал воз, запряжённый невысокой лошадкой.

– Залезайте, нас дед Кириаки согласился подвезти до перевала,– сказала Елена.

Воз бесшумно ехал по свежему снегу мимо засыпанных снегом домов. Едва видимая дорога стала петлять между буков в сторону невидимого за горами моря.

– Куда мы едем, Елена?– спросил Теодорик. – У тебя есть судно, на котором мы бы могли пересечь море?

– Судно то у нас есть, но вот где оно – самому Богу известно. Ратмир приказал капитану держаться подальше от берега и ждать сигнал. На скале у берега моря есть маленькая крепость, где живёт наш человек.

Ночная дорога среди кружащегося снега привела их к перекрёстку.

– Это путь на перевал к Ласпу,– сказал старик, указывая дорогу, уходящую влево. – Там турки.

– Нам не надо в Ласпу, вези нас к перевалу на Инжир, как мы договорились,– сказала Елена.

– Не спуститесь вы там с детьми, владетельница,– сказал старик, погоняя лошадку по дороге прямо, – Разве только на попе, если её, родимую, не пожалеете.

Все рассмеялись.

– Да уж, задницы надо поберечь, ведь именно их мы пытаемся спасти,– сказал Теодорик.

– Нет иного выбора. Налево –Ласпу с турками, направо Херсон с турками, назад Мангуп и Пойка с турками. И только путь вперёд приведёт к морю, где есть надежда уйти от турок,– сказала Елена.

Все замолчали. Воз стал подниматься в гору. Малорослой лошадке тянуть воз было тяжело, поэтому мужчины соскочили на землю, и шли следом. Наконец, подъём закончился. Воз выкатил на поляну и остановился.

– Всё, дальше дороги нет,– сказал старик, ласково похлопывая по спине свою труженицу. На лошадиную спину ложились хлопья снега, и тут же таяли, превращаясь в пар. Только серебрилась усыпанная блёстками снега грива, и в тишине раздавалось негромкое фырканье. Владетельница с детьми сошла на землю. Старик поклонился владетельнице, развернул лошадь, скомандовал ей: «Но!!!» и воз, скрипнув деревянными колёсами, исчез в ночной тьме.

Зацепившись за скалу, низко над головами висела туча, из которой сыпался снег.

Теодорик подошёл к краю горы и посмотрел вниз. Круженье снега в темноте и бездонная пропасть под ногами чуть не стали причиной головокружения. Невольно отвернулся. Потом пошёл вдоль обрыва, ища тропу. Её не было, только белый снег и тонкие деревца, исчезающие внизу под ногами.

– Да, действительно, место явно непроходимое,– сказал он, ощущая, впервые за много лет, некую растерянность, почти малодушие. К нему подошёл Мимир.

– Множество раз я ходил по этой тропе, так что доверься мне: я её знаю, как собственную бороду. Тропа начинается вот за этим камнем,– указал он на кусок скалы, торчащей над обрывом. – Теперь срубим мечами длинный шест, возьмёмся за него, чтобы никто не потерялся, и будем спускаться. Главное – не торопиться. Малышку возьму я. Но только пусть мама, привяжет её мне к груди.

Елена сняла длинный шарф, и дважды крест-накрест обернув им ребёнка, завязала концы шарфа узлом на спине Мимира.

– Мальчик, как тебя зовут? – обратился Мимир к сыну Елены.

– Фарамир.

– Так вот, Фарамир, ты уже взрослый, и должен помогать своей маме. Поддерживай её сзади, чтобы она не упала!

Срубив молодое дерево и очистив его от веток, они начали спуск. Все держались за шест, и если кто-то падал, то остальные удержали его, помогая встать.

Наконец, спуск стал менее крутым, а заснеженная, еле угадываемая во тьме тропа теперь петляла между деревьями, за которые можно было держаться. Подошли к источнику. Вода, журча, выбивалась из-под скалы, чтобы тут же исчезнуть под толстой шапкой снега. Напились.

– Дальше тропа более пологая, так как спускается поперёк склона, но идёт по краю обрыва, так что не подскольнитесь, а то улетите далеко,– приободрил всех Мимир, и осторожно, чтобы не поскользнуться, пошёл по тропе налево, хватаясь одной рукой за ветви и стволы деревьев, а другой бережно придерживая спящего ребёнка. Снег прекратился, показался месяц. Снеговая туча, зацепившаяся за острые скалы над перевалом, осталась позади. Дальше на тропе снега почти не было, поэтому все вздохнули с облегчением. Впереди и внизу чёрной блестящей громадой лежало море, Русское море.

– Мама, а почему море называют Русским?– спросил Фарамир.

– Потому что мы русские, сынок, и потому что мы издревле живём на берегу нашего Русского моря,– ответила Елена.

– Но ведь мы готы!– возразил Фарамир.

– Да, мы – готы, и, как многие говорят, славяне. Потому что наши предки называли себя славными готами, что на готском языке звучит как готы-русы. Завоёванные нашими предками земли звались русскими, а народ, на них проживавший, от нашего имени прозвался русским, в переводе на язык аборигенов – славным – славяне. Страну нашу разрушили гунны, потом венгры. А в Таврике и на Севере готы-русы остались. Русский князь, канунг – каган Ингорь из Боспора Киммерийского даже ходил на Константинополь. Правда, безуспешно.

Русы с Севера под водительством сына Ингоря кагана Свентослава спустились на юг и вновь образовали своё государство – Русь со столицев в Киеве. Свентослав разгромил извечного нашего врага – иудейскую Хазарию. Когда с Руси пришёл к греческому Херсону каган Владимир, сын Свентослава, мы, готы-русы, помогли нашим братьям взять город, который силой и хитрость пытался получить власть над нашим народом. Тогда и мы, наконец, получили долгожданную независимость. Наш стольный град Мангуп – Майен Гаупфт – «вершина праматери готского народа», стал действительно вершиной, центром, куда стремились все готы-русы, жившие по берегам Русского моря.

После взятия Херсона могучая Русь была крещена. Но и эта Русь пала под ударами татарских орд. Опять остались только мы, крымские готы-русы перед лицом могущественных врагов, а ещё раздробленные русские княжества – осколки Руси на Севере.

– А кто жил в Таврике до нас, русов?– спросил Фарамир.

– Перед нами здесь жили сарматы. А до них – арии – арианцы – иранцы – персы – родственники наши, которых греки называли тавроскифами, а их землю – Таврикой. Тавры почитали богиню Кали – чёрную деву – Шиву, а Чёрную Гору с Чёртовыми пальцем, которую сейчас татары называют Кара Даг, они называли Калитра – земля чёрной богини Кали, море – Темарунда – «пучина чёрная, кормящая». Поэтому, и сейчас наше море часто зовут Чёрным. Киммерийцы – ещё одно их имя, которое означает: народ, живущий у Чёрного моря.

– Так ведь и сейчас город у горы Кара-Даг называется Калиера. Это в честь чёрной богини тавров?

– Венецианцы сохранили древнее славянское имя города, но произносят его на свой лад.

Среди сосен недалеко от берега на возвышающейся скале стояла небольшая крепость, сложенная из неотёсанного камня. Елена подошла к воротам и постучала. Окошко в воротах приоткрылось. Стражник посветил лампой в лицо владетельнице, узнал её, отворил ворота и пригласил всех войти.

Глава 35. На абордаж

В крепости было всего два стражника. По приказу владелицы они развели сигнальный костёр. Но из-за снежных зарядов совсем не было гарантии, что его увидят с моря. Где-то там, в безбрежной морской дали должен находиться корабль Кундель Ратмира, мужа Елены. Но кто приплывёт на свет костра – это был вопрос.

Тео с Мимиром, держа оружие наизготовку, ходили в темноте по прибрежным камням и вглядывались в ночную тьму.

Вдруг, они услышали, как зашелестела галькой лодка, ткнувшаяся в берег недалеко от них, и среди лёгкого шума волн, они различили слова на готском языке. Теодорик крикнул приветствие по-готски, и услышал ответ. Из лодки выпрыгнул человек. Он пошёл по берегу, держа в руке обнажённый меч. Приблизившись к незнакомцу, Тео узнал его. Это был один из воинов Кундель Ратмира.

Наконец, все поднялись на палубу судна – двухмачтовой двухпалубной генуэзской навы с косыми латинскими парусами, и капитан, Алман Тиудимир, приказал поднять паруса.