Без сестры. Психопатороман

– Надо встретить. Мы вместе вернёмся, – сказал я.

– Ладно-ладно, – закивал тот.

День был сер и сутул. Я собрался идти. Даже сделал два шага. Олег Олегович вышел за мной из гадючника.

– Друг, друг, как тебя зовут! – сказал он.

– На что тебе? – строго сказал я.

– Можно, я пойду с тобой?

– Вот ещё! – сказал я.

– Мне бы хоть издали взглянуть, очень хочется.

Я не стал больше с ним говорить и толкнул его в грудь. Он ткнулся спиной о стену и взглянул на меня умоляюще.

– А кто она тебе? – спросил он.

– Кто?

– Ну, она… эта женщина.

– Чёрт! – сказал я.

– Только скажи!

– Почему я должен что-то говорить?

– Только одно слово!..

– Сестра! – буркнул я.

– Сестра… – прошептал тот.

Вот так я, кажется, и родился заново.

Впрочем, может, ещё и не родился.

Дом сей домом сестры наречется

Дом был недалеко. Я догадывался, что тот где-то рядом. Он тёмно-серый, в пять этажей, старый, стены такие шершавые, это называется «шубой», я и впрямь вскоре увидел его. Олег Олегович тащился за мной поодаль, я прикрикнул, и он поотстал. Я нарочно прошёл дальше, потом вернулся – соглядатая моего не было. И ещё магазин, я нашёл магазин. Верно, ведь я иду к сестре, я только теперь это понял. Раньше я лишь догадывался. Или полудогадывался. То есть догадывался, но не совсем. Или даже почти вовсе не догадывался. Теперь же всё сделалось определённей. Сестра; у всякого должна быть сестра, вот и у меня она есть. Я только давно с ней не виделся, а теперь иду к ней. Разве я не могу идти к сестре? Многие ходят к сёстрам.

Магазин оказался мал, всего один залец, и низкий-пренизкий потолок, но конфеты в нём были.

– Что вам? – сказала мне продавщица.

Это было слишком уж определённо, это сразу меня обескуражило.

– Конфет, – грубо сказал я.

– Вон они! Каких вам?

– Этих вот!

– Эти хорошие! – сказала она.

– А-то я не знаю! – крикнул я. – Я плохих не возьму!

Я немного боялся, что за спиной моей вдруг окажется Олег Олегович, даже обернулся. Но того за спиной у меня не было. Чёртов человек! Он мог помешать мне брать конфеты!

– Я просто говорю, что они хорошие. Разве я не могу этого сказать? – сказала продавщица.

Толстая, и губы бантиком, как у всех продавщиц. Тех, у кого не бантиком, кажется, и в продавщицы не принимают.

– Сколько? – спросила она.

– Две, – ответил я. – Нет одну. Они ведь большие?

– Ну… такие вот. Почти с палец.

– Да, – сказал я. – Одной хватит. Она же в бумажке?

– С бумажкой срать ходят, а конфеты в фантиках, – отвечала мне продавщица.

– Я так и думал, – с достоинством сказал я, принимая конфету.

– Думал – так нечего спрашивать! – сказала продавщица.

Это уже другое дело! Теперь мне никакой Олег Олегович не помеха, теперь у меня – конфета! Дом мне уже казался родным, бесконечно знакомым, домом сестры; конфету же я спрятал. Времена теперь такие – не стоит на улицах особенно-то конфетами трясти.

Олега Олеговича я не видел нигде – не иначе, спрятался. Вряд ли ушёл домой. Да и ещё: есть ли у него дом? Про дом я его не спросил. Что мне его дом? Зато я мог теперь идти к сестре беспрепятственно. Потому что у меня есть конфета. Конфеты есть не у каждого. А если конфеты нет, так иной раз и к сестре не пойдёшь!

Но я всё же вернулся на минуту в магазин и сказал прямо с порога:

– А у меня одной почки нет и ещё – нарост на затылке неизвестного происхождения. Вот.

– Иди-иди, милый, – отвечала продавщица без всякого сочувствия. – Теперь много убогих развелось.

Сволочь такая!

Я и ушёл. О чём говорить с ней?

Про сестру я ей не сказал. Хотелось сказать, но всё ж удержался. Про сестру не надо говорить всем.

Зря я про неё Олегу Олеговичу разболтал. И ещё буфетчику. И прочим пьяницам. Пьяницы сестёр не понимают. У них только о попойках все соображения. У них в головах одни свинства и всякие казусы.

На первом этаже, у основания лестницы был закуток – там я и помочился. Там все мочатся. Потом стал взбираться на четвёртый. Взбирался я долго. Наверное, полчаса. Или – неделю. Останавливался, думал о сестре. Или не думал – просто глядел в стену. Теперь жизнь моя переменится, знал я. Сестре можно рассказать обо всём, сестра поймёт меня всякого, сестра простит меня, сестра меня примет. Жалкие люди – не имеющие сестёр. А вот у меня сестра есть. Ничего нет, кроме сестры. Но лучше иметь сестру и ничего больше, чем – все сокровища мира, но без сестры. Сестра – чудо, воплощенное чудо, она способна украсить всякое существование, моё – уж во всяком случае. Уверен, вы мне втайне завидуете! У вас-то, может, и нет никаких сестёр! Дураки! Как вы вообще без них существуете!..