Гиблое место

Анна была рада таким новостям, ей было дурно от мысли, что ради приличного существования здесь ей придется угождать этим людям. Она уже рисовала себе, как на нее будут свысока смотреть жены офицеров, да и любая жена самого обычного солдата будет считать себя лучше нее, возможно, они где-то и будут правы, но Анна знала себе цену, она была умна, начитана, играла на фортепьяно, отлично шила, только ее преступления принижали ее в глазах этих людей.

За репетициями вечер наступил незаметно, Арман ушел в клуб вперед нее, чтобы все приготовить к выступлению. Анна потратила свое свободное время на сборы, она бережно достала единственное платье для выхода, которое она смогла привезти с собой, положила его на кровать и начала разглаживать складки. В свой чемодан она также смогла уместить румяна, пудру и еще несколько мелочей. Флакон французских духов, выполненный в форме цветка с черным колпачком, она не доставала из чемодана со времени своего приезда, воспользоваться им она не находила повода, а теперь он придется как раз кстати. Платье она сшила себе сама из черного шелка с кружевными вставками, фасон она увидела в модном журнале и, применив свой талант, без труда изготовила его в мастерской театра в перерывах между работой. Шить Анна любила с детства, этому ее обучила бабушка, практически все, что она умела, было заслугой Розы Яковлевны. Она души не чаяла в своей внучке, она знала тонкую грань между безграничной любовью и строгостью. Женщина смогла воспитать девочку с такой силой воли и таким желанием жить, которых не было, наверное, ни у кого на острове. Роза Яковлевна ценила свободу превыше всего и передала это Анне. И даже теперь, находясь на острове, окруженном водой, приговоренная к такому сроку, что вряд ли кто способен дожить до его окончания, она знала: тюрьма может быть только в ее голове, а все остальное разрешимо.

Собравшись, она отправилась в клуб, на улице уже темнело, было малолюдно. Одноэтажное здание клуба было построено из дерева, стены были обшиты досками, двери в здание были двухстворчатые, достаточно широкие и около двух метров в высоту. Когда Анна подходила к клубу, до нее начали доноситься звуки музыки, она отметила, что играли довольно сносно, ей казалось, что будет намного хуже. С трудом открыв дверь, она оказалась в просторном зале, стулья для проведения собраний были убраны, вдоль стен было несколько столиков, за которыми сидели пожилые пары. Было несколько столов, за которыми расположились офицеры и играли в карты. Невольно на Анну обратил внимание весь зал, многие не знали, что Анна заключенная, и поэтому гадали, чья же она жена или невеста. Женские платья не завозили на остров, наряды местных дам отставали от веянья моды, выбирались они на Большую землю крайне редко, но и в эти моменты обновить удачно гардероб у них не получалось. И не считали они это нужным, молодых девушек, последовавших за своими военными мужьями, было мало, а женщины в возрасте больше красовались перед друг другом дорогими украшениями. И стечение всех этих обстоятельств не смогло не вызвать зависти к Анне. Она выгодно отличалась на их фоне, года юности пусть и были позади, но суровый климат острова еще не успел испортить ее кожу и волосы, чего нельзя было сказать о женщинах, которые здесь провели уже несколько лет. Они были одеты в дорогие шелка, драгоценности украшали их тела, но их лица были безвозвратно обезображены этим местом. Это было не столько физическое уродство, сколько уродство душевное.

Между женщинами в зале пошли перешептывания, взгляды мужчин скользили по Анне. Анна приветственно кивнула Анатолию Герасимовичу. Пройдя немного вглубь зала, она заметила Алексея, он первый оказал ей знак внимания, приклонив голову и положив правую руку на грудь в область сердца, она улыбнулась ему в ответ и пошла в самый конец, где находился небольшой оркестр. Арман сидел за фортепьяно, она подошла к нему, наклонилась и что-то прошептала на ухо. Музыка остановилась, Арман обратился к оркестру, и через мгновение они начали играть вальс. Мужчины начали приглашать на танец своих жен. Анна пошла обратно вглубь зала, когда она проходила мимо Алексея, он было ринулся пригласить ее на танец, но вовремя спохватился и понял, что она идет целенаправленно к начальнику тюрьмы. Он в этот момент стоял к Анне спиной и разговаривал с каким-то господином, когда она уже подошла к нему вплотную, он уловил запах ее духов, который был ему известен еще с их первой встречи, и тут же повернулся к ней лицом. Анна протянула ему руку, дав понять, что приглашает его на танец. Он взял ее руку, положил другую ей на талию, и они закружились в вальсе. Это привело многих в еще большее замешательство, и посеяло еще больший вопрос, кто эта женщина такая. Когда вальс закончился, она вернулась к Арману, они перекинулись фразами, Анна сделала глоток воды из стакана, который стоял на фортепьяно, мужчина начал музицировать, и Анна запела романс.

Гори, гори, моя звезда,

Гори, звезда приветная!

Ты у меня одна заветная,

Другой не будет никогда.

Сойдет ли ночь на землю ясная,

Звезд много блещет в небесах,

Но ты одна, моя прекрасная,

Горишь в отрадных мне лучах.

Звезда надежды благодатная,

Звезда любви волшебных дней,

Ты будешь вечно незакатная

В душе тоскующей моей!

Твоих лучей небесной силою

Вся жизнь моя озарена.

Умру ли я – ты над могилою

Гори, гори, моя звезда!

Когда Анна кончила петь, им начали аплодировать, присутствующие были довольны этим вечером. Остаток времени Анна просидела подле Армана, она не хотела больше сегодня танцевать, с кем-либо разговаривать или заводить новые знакомства. Вечер прошел удачно, люди начали расходиться. Оркестр остался привести зал в порядок, Анна было начала помогать двигать столы, но мужчины не позволили ей этого, и, сев за фортепьяно, она принялась наигрывать простенькую мелодию. Алексей остался помочь с уборкой и в каждую удобную минуту посматривал на Анну. Арман заметил этот интерес и поймал себя на мысли, что ревнует ее.

Все разошлись, Анна с Арманом шли к своему дому, небо было безоблачное, и свет луны хорошо освещал им путь. У самой калитки дома Анна остановилась и, подняв голову, смотрела на звезды. Арман уже вошел во двор, но, увидев, что Анна осталась на улице и смотрела на небо, вернулся к ней. Он помялся на месте, от волнения он чувствовал пульсацию в виске, не удержавшись, он руками повернул лицо Анны к себе и поцеловал ее в губы. Она не ответила на его поцелуй, ее губы не пошевелились, он это понял и прекратил ее целовать.

– Больше так не делай, – сказала она и, развернувшись, пошла в дом.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ. Неудачная рокировка

Дни сменялись неделями, а недели превращались в месяцы. На дворе уже был конец сентября, погода была изо дня в день все пасмурней и пасмурней. Без пальто уже невозможно было выйти на улицу. За это время Анна с Арманом дали бессчетное количество выступлений. У Анны появились многочисленные поклонники. Ее же сосед по воле судьбы женским вниманием был обделен. Он, безусловно, нравился женам офицеров, но их положение не давало воли их чувствам, и они никак не могли проявить свою симпатию к нему, но вот зато их мужья никак не стеснялись оказывать знаки внимания Анне. Ухаживания эти она пресекала с самого начала, она боялась из-за этих бестолковых офицеров потерять расположение начальника тюрьмы. Они не стоили ее внимания, так как ничего не могли ей дать взамен. А выгоду Анна ценила больше всего в таких вопросах. На этом острове только Анатолий Герасимович мог повлиять на ее судьбу, и поэтому только его ухаживания она принимала. Овчинка выделки не стоит, как сказала бы ее бабушка.

Анна хотела узнать как можно больше о внутренней военной жизни и устройстве острова, чтобы у нее в кармане было как можно больше козырей для побега с острова. И кто, как не жена офицера, может стать самым ценным источником информации. Жизнь в Александровске течет размеренно, без происшествий и интересных событий, и темы разговоров в конечном итоге сводятся к службе, мужьям, придя домой, больше нечего рассказать своим женам. Многие браки так и разваливались от скуки и монотонности, женщины при первой возможности возвращаются на материк и в скором времени находят себе замену мужу, который несет службу на острове, он только потом получает короткое письмо с сухой констатацией фактов.

Свой замысел Анна смогла легко осуществить. Если хочешь узнать про настоящее, расскажи про будущее. Она взяла в руки колоду карт и начала гадать женам офицеров. Видеть будущее по картам она научилась так же у своей бабушки, она обучила ее своему ремеслу. Это был бесценный дар, ведь Анна и сама прибегала к картам, чтобы посмотреть, что несет судьба для нее. И кто его знает, предвидела она свое появление на острове или нет. Но в важных вопросах она садилась за стол и, перетасовав колоду, вглядывалась в выпавшие тузы да шестерки, то поникши качала головой, то улыбалась, но всегда знала, что так оно и будет, и что сказали карты, уже не изменить.

Любопытные женщины потянулись к ней вереницей, бывали дни, что у Анны не было и продыху. Какие из любопытства, а какие и вправду верили в предсказания и шли узнать, что их ждет. Поддались соблазну узнать судьбу даже те, кто зарекался не иметь никаких сношений с заключенной, но соблазн был так велик, да и развлечь себя здесь было нечем, что они пересмотрели свои убеждения и через несколько дней после того, как Анна начала свое новое дело, уже стучали в дверь ее дома. Затея давала свои плоды, в мистической обстановке женщины выкладывали все гадалке, что рассказывали им мужья. Свечи были расставлены на столе, Анна повязала платок на голову на манер чалмы и делала узелок из концов платка на макушке, это придавало ей еще больший загадочный вид. Слово за словом, они ей рассказали, когда приплывают судна в порт, когда отплывают, кто и как контролирует погрузку на судно. Анна знала жалование практически каждого офицера, знала их пороки и слабости. Информации было чересчур много, она не ожидала такой откровенности, и ей пришлось завести тетрадь, куда она все записывала. Учету подлежало все, от мелочей, что любит тот или иной офицер пить и есть, изменял ли жене, до важных вещей: за что отвечает на службе, как ответственно службу эту несет.

Однажды к Анне пришла вольная поселенка и попросила погадать ей, имя свое она назвать сначала отказалась, но потом представилась Ольгой, и если ложь мужчин Анна могла и не понять, то, когда лгала женщина, она сразу это видела. Она приняла правила игры пришедшей и не стала выяснять ее настоящее имя, оно ей и не было важно. Приглушенный свет в комнате мешал Анне разглядеть черты лица гостьи. Женщина волновалась, перебирала пальцами подол платья, предложила гадалке деньги, но Анна отказалась. Анна сделала расклад, поведав прошлое и настоящее, Анна приступила к будущему, женщина увидела перевернутого туза пик, соседние карты она не смогла разглядеть. Анна увидела, что женщина скоро умрет, но не хотела ей это сообщать и сказала, что ее дальше ждет казенный дом да пустые хлопоты. Она видела, что женщина сильно взволнованна, Анна начала расспрашивать, чем она так напугана, женщина встала из-за стола и направилась к выходу, но у самой двери передумала и вернулась за стол к Анне.

– За мной следят уже несколько дней, – сказала женщина.

– Кто следит?

– Какой-то военный, где я не обернусь, он будет там. И по глазам вижу, недоброе у него на сердце.

Анна не знала, что ей ответить. Если следит военный, то к кому обратиться за помощью?

– Ладно, это все пустое, вы же нагадали казенный дом и пустые хлопоты, может, кажется все это мне, на этом острове совсем с ума сойдешь, – женщина встала из-за стола и покинула дом.

Анне стало тяжело на душе. Может, карты врут.

Не прошло и двух дней после этого случая, как по острову разнеслась новость об убийстве молодой женщины. Анна решила утолить свое любопытство и пойти посмотреть на тело убитой. Лазарет находился в достаточно просторном доме, внутри он был разделен перегородками, в одной части находилась аптека, другая часть была приспособлена для приема пациентов фельдшером или врачом, смотря кто был в распоряжении. Была даже палата на несколько коек, где страждущим проводили процедуры. Рядом с лазаретом находился небольшой сарай, где и хранились временно трупы. А когда смерть приходила к кому-нибудь из обитателей зимой, то труп надолго мог поселиться в этом сарае. Выкопать могилу было практически невозможно в промерзшей на несколько метров земле.

Анна проходила мимо лазарета несколько раз и ждала, пока толпа зевак разойдется, она не хотела, чтобы ее видели там. Когда этот момент настал, она зашла в здание и для начала попросила фельдшера, мужчину лет двадцати восьми, продать ей микстур. Завязался разговор, и она попросила разрешение посмотреть тело.

– Так ее и вправду убили или это слухи? – спросила Анна фельдшера.

– Да. Удушил петлей и для верности один раз ножом ударил, прямо в сердце. Кому это было нужно, непонятно совсем. Она, говорят, спокойная была, и мужик у нее тихий, представляете, даже непьющий.

– А как зовут ее, не знаете, не Ольгой, случайно?

– Нет, точно не Ольга. Офицер приходил с несколькими личными делами, и вроде как Анной ее зовут. Он как личные дела с ней сверил, пулей побежал к начальнику тюрьмы.

Анна сунула в карман лекарство и пошла скорее к сараю смотреть на покойную. Сарай был местом неприятным, везде валялся мусор, какая-то утварь. А на длинной скамье лежало тело женщины, рука свисала к полу, голова была запрокинута. Вся одежда на груди пропитана кровью, на шее след от веревки. Подойдя к ней поближе и рассмотрев ее лицо при хорошем освещении от лампочки, которая висела под потолком, она узнала в ней свою последнюю гостью, приговоренную картами к смерти. Значит, ей не показалось, что за ней следят, но неужели военный убил женщину, которая по всем отзывам не могла никому перейти дорогу или навредить. В груди у Анны защемило, она искала место, чтобы присесть, край скамьи был свободен, но расположиться на нем она не захотела, по телу пробежала дрожь, она увидела жестяное ведро и, перевернув его, села на него как на табурет. Свет от лампочки так хорошо освещал лицо женщины на скамье, что Анна смогла еще лучше разглядеть ее лицо. Анна подскочила на ноги так, как будто ее ударили током, она, рукой прикрывая рот, наклонилась к лицу женщины так близко, что еще чуть-чуть и могла носом коснуться ее. Посмотрев так на нее секунду, она отошла от тела на несколько шагов назад и еще пристальнее всмотрелась в лицо умершей. Для Анны раскрылась правда, эта женщина наврала ей, что ее зовут Ольга, это была Кричман Елизавета Ивановна, та самая женщина, личное дело которой Анна поменяла со своим.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ. Привет с Большой земли

В конце сентября, за четыре дня до последних событий, на остров прибыло судно с провизией, также на причал спустился странный гражданин, который не числился ни в одном списке. Когда офицер, отмечающий в своем реестре прибывших на остров людей, попросил его показать документы, то этот гражданин наклонился к нему, достал из внутреннего кармана утепленного пальто документ в красной обложке, раскрыл его, и не успел офицер дочитать до конца, что там было написано, а лишь урвав слова «по особо важным», как документ закрылся перед его глазами. Но он все понял и не задавал больше никаких вопросов.

Гражданин подошел к кучеру, который должен был везти к городу солдат, и ему тоже продемонстрировал документы, тот, в свою очередь, кивнул и отдал честь, быстро приставив руку в голове. Он уселся на свободное место в коляске и, спрятав лицо, закутался в свое пальто. Было понятно, что на острове он впервые и не был готов к такой погоде, при себе у него были портфель и небольшая дорожная сумка. Как только он прибыл в Александровск, он сразу же отправился к начальнику тюрьмы. Анатолий Герасимович не был информирован о приезде странного гражданина. От него он узнал, что прибыл мужчина ознакомиться с делами заключенных, провести статистику, кто какой срок отбывал, провести осмотр камер и ознакомиться с жизнью на поселениях. Мужчина отказался от предложенного чая и предложил приступить к осмотру тюрьмы.

Анатолий Герасимович был сильно взволнован приездом гражданина, он был уверен, что у руководства не может быть к нему нареканий, он нес службу со всей ответственностью, что мог. Но когда они начали совместный обход по тюрьме, казармам, он понял, что он прибыл не по его душу, и дела до устройства города и тюрьмы у него нет. Это было придумано, чтобы отвести подозрения от самого главного, а от чего, Анатолию Герасимовичу было уже неважно, он выдохнул и успокоился.

Гражданин не заострял ни на чем внимания при осмотрах, не вносил никаких записей в блокнот или хотя бы на клочок бумаги. Но вот когда он попросил предоставить доступ к личным делам заключенных, то уже здесь его интерес и проявился, он попросил оставить в архиве его одного и закрылся в кабинете изнутри. Подойдя к ящику с буквой «К», он начал перебирать дела и, дойдя до дела Киперман Анны Александровны, достал его, убрав все остальные дела на место. Положив его на небольшой столик в кабинете, он достал из портфеля фотографию, на которой были запечатлены молодые мужчина и женщина: она сидела на стуле, а ее спутник стоял за ней, положив руки ей на плечи. Этой женщиной была Анна, а спутником был Хлыщин. Мужчина начал сравнивать фотографию из дела с фотографией, которую ему вручил сам Хлыщин. Мужчину начали мучить сомнения, женщины на двух фотографиях были чем-то похожи, но сказать, что это одно лицо, он не мог. Мужчина сел за столик и все пристальнее всматривался в лица женщин на фотографиях. Он разрешил свои сомнения теми доводами, что на фотографии Хлыщина женщина с макияжем и прической, а на карточке из личного дела женщина без грамма косметики, после долгих дней следствия и предварительного заключения, конечно, она не будет выглядеть так же хорошо. Все остальное сходилось, ее данные, он открыл дело, сверил статью и обстоятельства преступления, за которое она судима, и решил, что ошибки быть не может. Карандашом на паспортном листе дела был указан адрес, по которому она сейчас проживает, мужчина записал его в блокнот, положил дело на место и покинул здание тюрьмы.

Начальник полиции по просьбе гостя нашел для него отдельную небольшую квартиру с одной комнатой и кухней. Ему этого вполне хватило, так как задерживаться дольше недели он не собирался и планировал на этом же судне вернуться на Большую землю. Самое главное, квартира находилась вдали от посторонних глаз, и никто не заметит, когда он будет покидать квартиру и когда будет возвращаться. На второй день своего прибытия гражданин отправился на поиски Анны, он достал из дорожной сумки, которая была выполнена из кожи, окрашенной в коричневый цвет, военную форму. Раньше ему не приходилось ее носить, но теперь по воле случая он с удовольствием ее примерил. Военная форма была частью его плана, так к нему будет меньше внимания, чем к человеку с портфелем и в дорогом пальто. В небольшую сумку смогли поместиться форма и тонкий плащ, не подходящий еще более для этой погоды, чем его пальто. Встав перед зеркалом и оценив свой вид, мужчина вышел на улицу и отправился на указанный в личном деле адрес.

Дом он отыскал быстро, женщина, которую он там увидел, была той самой из личного дела. Мужчина был доволен, что смог так быстро ее найти, осталось последить за ней и выбрать подходящий момент для совершения ему порученного дела. Два дня он безотрывно следил, фиксируя нужную информацию в блокнот. Холодный ветер пробирал до костей через тонкий плащ, от таких условий он становился раздражительным и готов был в любой момент расправиться с бедной женщиной. К концу второго дня он понял, что она заметила его, и принял решение на следующий день не следить за ней. Хлыщин предупреждал его, что она может быть на изумление хитра. Но, следя за ней эти дни, он так и не смог понять, чем эта ничем не приметная женщина смогла заворожить такого мужчину, как Хлыщин. Весь этот день он просидел в квартире, не выходя на улицу. За это короткое время, имея большой опыт в таких делах, мужчина решил идти к ней домой в послеобеденное время, тогда она должна будет быть одна, в случае чего он был готов устранить любых свидетелей, но ему заплатили только за женщину, и он не хотел усложнять ситуацию и рассчитывал ограничиться только ею. Для расправы над Анной сперва Хлыщин предложил молоток, он желал ей той же участи, которой она удостоила его жену. Но поняв, что тогда все поймут, кто причастен к ее смерти, и это может отразиться на его карьере, было принято решение остановиться на веревке. Он попросил наемника обязательно запомнить все слова, что она будет говорить перед смертью, и дословно передать ему.

Время для мести пришло, мужчина положил в карман приготовленную веревку и отправился по знакомому уже пути к своей жертве. Оглядевшись на месте, он убедился, что женщина дома одна, как и предполагалось. Собаки они не держали, и он бесшумно прошел в дом, женщина стирала в тазу посреди комнаты и стояла на коленях спиной к дверям. Услышав скрип половицы, она подняла голову и, не успев повернуться, почувствовала, как веревка перекинулась через ее голову и начала затягиваться на шее. Она пальцами пыталась подлезть под веревку и ослабить ее, но крепкие руки со всей силы стягивали ее, и она не могла этому сопротивляться. Мучения продлились недолго, когда она перестала сопротивляться, он ослабил веревку. Он наклонился к ней, дыхания не чувствовалось, на столе он увидел кухонный нож, взял его и нанес один точный удар в область сердца. Он должен был быть полностью уверен, что дело выполнено и можно возвращаться назад. Женщины были редко его жертвами, он знал, в чем она была повинна, но все равно не хотел ее заставлять мучиться, и слушать предсмертные мольбы о прощении ему не хотелось. А Хлыщину он решил наврать о ее стенаниях и мучениях перед расплатой.