Темная материя

– Какой автобус? … Что вы там придумали? …, – неожиданно вступил в разговор Петя Налимов, – я на автобусе приехал, я и уеду. Ишь, тоже мне умные нашлись! Будут здесь командовать!

– Петя, – решительно встала из-за стола Людмила Алексеевна, – Вам лучше остаться и поспать несколько часов. Потом нас догоните. Зачем рисковать. Сейчас быстро стемнеет, а ночью ехать тяжело.

– Да идите вы все… Будут тут мне указывать! Разъяренный, налившийся кровью Петя Налимов встал из-за стола, отшвырнул стул и неровной походкой направился к выходу. Дамы, не сговариваясь, кинулись ему наперерез, но он отпихнул их плечом, распахнул дверь и вышел на улицу. Тут уже все «десантники» кинулись за ним вдогонку, но Петя продемонстрировал завидную расторопность. Он моментально залез в автобус, включил газ и помчался в обратный путь. Третий секретарь тоже быстро сел в машину и помчался вслед удаляющемуся Пете. «Догоняйте!» – бросил он на ходу Людмиле Алексеевне. Дамам пришлось вернуться в кафе, чтобы расплатиться. Только после этого они смогли утрамбоваться в «Мерседесе», ведь теперь к ним присоединился еще и повар, а он был плотным дяденькой. Его пришлось сажать вперед, а Ивану садиться с дамами.

Долго ехать не пришлось. На самом выезде из города сначала все увидели на дороге черный тормозной путь, а потом и автобус, частично съехавший в кювет и упершийся лбом в столб. Рядом с автобусом ходил притихший и протрезвевший Петя и объяснял третьему секретарю, что надо делать, чтобы вытащить автобус назад на дорогу. Валерий Николаевич только отмахивался от него. У него впереди были несладкие перспективы. Надо было вызывать полицию, составлять акт о ДТП для страховой компании, надо было вытаскивать из кювета автобус, надо было отгонять назад в город на платную стоянку свой автомобиль, надо было сажать за руль автобуса Игоря, а самому садиться за руль «Мерседеса». А главное, молить бога, чтобы к ним никто по дороге не прицепился с проверкой документов и чтобы больше их столбы магнитом к себе не притягивали.

Валерии Николаевич, хоть и был всего лишь третьим секретарем, но дело свое знал четко. Десант вернулся домой, и продукты не пропали. Правда ждала их советская колония до глубокой ночи.

А вот для Пети Налимова эта поездка стала последней в этой командировке. Не простил ему посол хамства по отношению к своей жене. Велел он Пете оплатить ремонт автобуса из своего кармана, хотя автобус и был застрахован. На сбор денег он дал ему две недели. Для этого Пете пришлось продать магнитофон, купленный на деньги, сэкономленные на нарядах жене. Пришлось залезть в копилку, где хранились деньги, отложенные на автомобиль. Даже колечко, купленное жене на день рождения, пришлось продать. Деньги Петя насобирал, но через две недели его отправили домой досрочно.

Вот вам и баночка пива!

Ну, какой вред от кружечки пива?

Как ковбой сядешь в баре красиво,

А потом как в рекламе

Лезешь в пену усами,

Не потребовав даже долива.

Глава 18. Ее превосходительство госпожа Блэк и наше русское гостеприимство.

Хлебосольство в крови у всех русских.

Круг широкий гостей и круг узкий

Накормить до отвала

Можем мы, как бывало,

Огурцами и кислой капустой.

Передряги передрягами, а жизнь в посольстве шла своим чередом. Раз запланирован был обед на десять персон у посла в резиденции, значит, так тому и быть.

Иван тоже оказался в числе приглашенных. Людмила Алексеевна попросила его поприсутствовать в качестве ее личного переводчика. Иван отнекиваться не стал. Ему было даже интересно, как проходят эти обеды, где гости такие разномастные, все со своими очень индивидуальными представлениями о вкусной и здоровой пище, а повар один, повар простой русский дяденька, выросший на картошке и гречневой каше. В училище ему, конечно, рассказывали о всяких там жульенах, соте и рататуях, но одной теории мало, надо эти блюда иностранные хотя бы понюхать, хотя бы рядом с ними постоять, чтобы сотворить нечто подобное самостоятельно.

Впрочем, не только профессиональную пригодность повара хотел проверить Иван. На одном приеме он уже имел счастье наблюдать нашего посла в действии, очень захотелось Ивану расширить свой кругозор в этой области. Ведь тогда посол стал выделывать коленца уже после того, как иностранные гости разошлись, в исключительно русской компании. А теперь на обед были приглашены и местный министр с женой, и филиппинский посол с супругой, и одинокий старик, посол Швейцарии, и посол США, очаровательная и неповторимая Ширли Тампл Блэк, с супругом.

Если честно, то на Ширли Тампл ему хотелось взглянуть особенно. Иван как-то видел старый довоенный фильм, где маленькая девочка в кудряшках лихо отплясывала чечетку в паре со старым негром на ступеньках какой-то огромной лестницы. Девчушка запала в душу, уж больно она была шустрая, да и отплясывала так лихо. А теперь сказали, что она здесь в Африке, и не в качестве какого-нибудь заштатного волонтера Красного Креста, а в качестве посла огромной державы.

Ивану стало интересно. Он даже нашел кое-какую литературу о новом эмиссаре США в Западной Африке. Да, эта дама была личностью необыкновенной. В детстве она была Голливудской звездой, снялась в куче разных фильмов, где неизменно танцевала с неповторимой пластикой. Потом девочка выросла, и оказалось (о, ужас!), что у нее не достаточно длинные ноги. Ну, не может голливудская звезда и танцовщица быть коротконогой! Пусть она хоть сама грация. Стереотип оказался сильнее гениальности. Пришлось менять профессию. А это, в принципе, не легко. А ей было в сто раз труднее, ведь в то время, когда все нормальные дети ходили в школу, она выкладывалась на съемочных площадках. Но характер и природное трудолюбие сделали свое дело. Девочка стала дипломатом. А умение себя преподнести быстро вознесло ее наверх теперь уже не актерского, а дипломатического Олимпа. Так актерское прошлое помогло ей добиться многого на дипломатическом поприще.

Ради вечера в компании этой дамы Иван был готов задержаться в стране хоть на месяц, хоть на два. А тут такое везение. Целый вечер в обществе Ширли Тампл, голливудской звезды, обладательницы малого Оскара. Миниатюрную фигурку Оскара ей вручили много позже, когда с актерской карьерой давно было покончено, когда она уже стала миссис Блэк, когда она уже смогла достичь известных высот на ниве дипломатии. Оскароносцем она стала «За общий вклад в развитие американского киноискусства». В этом случае уже дипломатическое настоящее заставило людей вспомнить о ее блистательном актерском прошлом. Просто она была гениальной личностью и умела в нужный момент поворачиваться к людям то одной, то другой своей блистательной гранью.

Ивану хотелось выглядеть в этот вечер как можно ближе к европейским стандартам, чтобы, не дай бог, не вылезло из него что-нибудь рассейское, посконное и кондовое. Ну, одежда-то у него, положим, и так вся была импортная, но этого мало. Надо, чтобы все это импортное великолепие между собой сочеталось как родное. Часа два у него ушло только на то, чтобы подобрать правильный галстук, рубашку и платочек в карман пиджака.

Да, тяжелая работа у дипломата. Попробуйте хоть раз пообедать в полной экипировке, то есть в костюме и при галстуке, в парном отделении бани, и при этом улыбаться и вести светскую беседу. Не каждый выдержит такое. Вы можете возразить: а как же кондиционеры? Да, кондиционеры работают и охлаждают помещение на какое-то время, но десять человек в маленькой столовой быстро это охлаждение сводят на нет. Вся прохлада куда-то улетучивается еще на стадии холодных закусок. А уж когда подают горячее…

И вот настал ответственный момент сбора гостей. Иван, как привязанный, ходил за Людмилой Алексеевной, а та все больше норовила не разговоры с гостями разговаривать, а, прикрываясь обязанностями хозяйки, инструктировать официанток и контролировать ситуацию на кухне. Приехали, наконец, и американцы. Но госпожа посол держалась больше в мужской компании, ведь все политические вопросы обсуждались именно там, а дамское общество с разговорами о детях, о саде, о погоде, о покупках, ее мало интересовало. Хотя поздоровалась она со всеми очень приветливо, персонально пожав руку каждому.

Ее бедный супруг, мистер Блэк, чувствовал себя в дипломатическом обществе совсем в чужой тарелке. Он был простым американским бизнесменом, политических тем обсуждать не любил, поэтому от мужского кружка держался подальше, а примкнуть к дамскому кружку ему гордость не позволяла. Так он и ходил по гостиной, рассматривая картины, написанные в духе социалистического реализма и присланные из Москвы для утверждения нашего советского взгляда на искусство.

Однако, аперитивная часть скоро закончилась, и гостей пригласили к столу. Стол был украшен скромно, но торжественно. Скатерть была белая, сервиз тоже белый, но с золотыми советскими гербами. Эти специальные представительские сервизы выпускал наш фарфоровый завод в Ликино-Дулево. Вернее не весь завод, а один его специализированный цех. Как и весь дулевский фарфор, этот сервиз был тяжеловатым на вид. Но для африканской страны это был, конечно, шик.

На столе стояли холодные закуски, украшенные зеленью, а в центре стола красовалось блюдо с традиционным русским холодцом. Гости активно налегали на рыбку, ветчинку и буженинку, а на холодец косились с недоверием. Наконец, жена местного министра не выдержала и спросила у хозяйки, что это такое. Пришлось Ивану пересказывать рецепт изготовления холодца. Однако, когда любопытная министерша решилась попробовать экзотический русский продукт, вышел казус. Холодец к тому времени уже утратил большую часть своего холода и стал постепенно переходить в стадию теплого бульона. Когда мадам министерша попыталась подцепить его лопаточкой, холодец побалансировал на ней туда-сюда, а потом благополучно соскользнул с нее назад на блюдо. Тут же были вызваны официантки, которым было приказано изловчиться и положить каждому гостю по куску холодца, не зависимо от того, желает гость его пробовать или нет. Официантки изловчились и положили, после чего гости долго пытались подцепить вилкой растекающуюся массу. Кое-кому удалось подцепить кусочек мяса. Их разочарованию не было предела. Оказалось, что холодец – это просто замороженный бульон с кусками вареного мяса. Эка невидаль! Дальше шел суп харчо, а на второе пельмени в горшочках. Обычное меню, даже не ресторанное, а какое-то столовское. Иван был разочарован. Однако, хозяева выглядели вполне довольными собой. Местный министр с женой и филиппинцы воспринимали все это как экзотику, а швейцарец с американцами работали вилками и ложками очень вяло, лишь бы не обидеть хозяев.

Все шло чинно: официантки в кружевных передничках разносили блюда, убирали использованные тарелки, дежурный комендант, переодетый в сомелье, разливал вино по бокалам, гости пили, ели, произносили тосты, слегка переговаривались, как вдруг посла прорвало. Выпил он, вроде, немного, не больше других, но, наверное, намешал несовместимого, вот в голову ему вдруг что-то и ударило.

Когда официантки унесли со стола последнюю порцию грязных тарелок, и настала пора десерта, неожиданно образовалась странная незапланированная пауза. Стол уже был пустой, есть было нечего. Официантки почему-то задерживались, сомелье тоже ушел, видимо, затем чтобы помочь официанткам разнести десерт. Гости сидели в терпеливом ожидании последнего блюда. А наш Чрезвычайный и полномочный вдруг резво выскочил из-за стола и побежал к какой-то тумбочке. Выражение его лица при этом очень походило на то, какое бывает у маленьких детей, когда они понимают, что старшие ушли и можно пошалить. Видимо, официантки были для него олицетворением этикета. Они лишний раз напоминали, что мероприятие это официальное. А тут они ушли, а в их отсутствие можно и про официальность забыть и немножко похулиганить.

Гости с недоумением стали смотреть друг на друга, не пора ли и им выходить из-за стола. Но хозяин быстро вернулся, и, похохатывая, стал сам обходить гостей, наливая всем водку в оставшиеся рюмочки. Гости вопросительно переглядывались. Водку с десертом пить не принято, не вяжутся они как-то между собой. Но что такое для русской души дурацкие правила этикета?! Чушь! Тем более, что официальное начало мероприятия в лице официанток отсутствовало. Да и потом, разве может быть что-нибудь лучше и приятней водки? Да ни в жисть!

Десерта все не было. Закусывать водку было нечем. Но для русских это не преграда. Чрезвычайный встал, поднял свою рюмку и сказал с рязанским прононсом: «Фор диа лэдис!» Дамы заулыбались, а мужчины тоже встали. Но как только все поднесли огненную воду к губам, посол выкрикнул вторую часть тоста: «Энд фор хоз!» Он лукаво глянул на старичка швейцарца и весело засмеялся. У Ивана от неожиданности случилось «опущение матки». Он ожидал от посла какой-нибудь непотребной выходки, но чтобы так! Это же выпад против всех присутствующих пить одновременно за милых присутствующих дам и за шлюх. Если бы здесь была его жена или невеста, он бы дал послу по морде, не раздумывая. А гости только глаза опустили и губки поджали. Многие водку эту дурацкую так поставили, не пригубив даже, а Чрезвычайный продолжал веселиться и буйствовать, спрашивая у швейцарца, как зовут его «хоз». Швейцарец буркнул что-то невразумительное в ответ, и тут (о, счастье!) принесли десерт. Все были несказанно рады этому событию, потому что можно было уткнуться носом в свою хрустальную вазочку, сосредоточиться на мороженом с фруктами и не смотреть на это жирное хохочущее животное.

А послу и дела было мало, он на это гробовое молчание гостей и внимания-то не обратил. Хорошо хоть отстал от старичка швейцарца. Теперь его внимание привлекли официантки. Он их как бы впервые заметил и стал обращать на них внимание гостей. Он стал тыкать пальцем в плавно скользящих мимо женщин в кружевных передничках и раскрывать наш национальный позор. Он тыкал и говорил: «Шы – тичер, шы – инженер, шы – технолог». Гости стали улыбаться сконфузившимся официанткам и сочувственно кивать головами. Они все правильно поняли. Зарплата учителей и инженеров у нас в стране такая мизерная, что люди готовы ехать в богом забытую Африку и работать там официантками, чтобы хоть как-то поправить свое материальное положение. На этой печальной ноте обед закончился. Все гости, не сговариваясь, кинулись благодарить официанток и даже жать им руки, что с точки зрения протокола выглядело просто дико. Но с чисто человеческой точки зрения все хотели хоть как-то поддержать в их лице всех учителей и инженеров Страны Советов, вынужденных терпеть сумасбродство хамоватых хозяев.

После обеда гостей ждали в гостиной ликеры, сигары и кофе. Но беседа шла вяло, гости сидели как на иголках. Видно было, что они отбывают урок, высиживают положенные полчаса только для того, чтобы не показаться неучтивыми. Первыми слиняли американцы, за ними тут же отвалил швейцарец, остальные еще немного потоптались у картины с зимним пейзажем, посетовали на жару и разошлись.

Оставшись одни, хозяева высказали вслух свое недоумение по поводу столь быстрого ухода гостей, но потом сошлись на том, что это и к лучшему. Ведь и так все устали с этим обедом. Ведь это нервотрепка – не приведи господь! Нет, чаще одного раза в месяц такие мероприятия никому не по плечу. Ивана поблагодарили за помощь и отпустили с богом. Всю дорогу домой Иван недоумевал, неужели ни посол, ни его жена не поняли, какой ужасный ляп они допустили. Это же надо! Столько сил и средств потратить на установление дружеских контактов, а потом одним махом все отправить коту под хвост. Но почему он намекал швейцарцу на шлюх? Ведь тот же совсем старик. Неужели он в открытую якшается с местными шлюхами? И не страшно ему за свое здоровье? Этот вопрос остался для Ивана открытым, и он решил попытаться найти ответ на него через Антона Выхухолева.

На следующий день под большим секретом он рассказал Антону о подробностях обеда в резиденции. Антон долго хохотал, потом вытер слезы и объяснил Ивану, что у швейцарского посла есть конь. Верхом посол уже почти не ездит, но не убивать же из-за этого коня. Коня он любит. Конь живет у него в резиденции, ему специально привозят свежескошенную травку. Посол лично его балует ванильными сухариками. Каждый по-своему с ума сходит.

А для нашего умника, что «хос», что «хоз» – все едино. Он и не понял, что сказал. Гости поняли, что он имеет в виду лошадь, поэтому и не стали возмущаться открыто. Но настроение он всем испортил основательно. Ведь, если призадуматься, то ставить на одну доску «милых дам» и лошадь, тоже как-то не очень вежливо.

Плохо пренебрегать фонетистом.

Звуки четки должны быть и чисты.

Звук один переврешь

И впросак попадешь,

Как ни кайся потом, ни винись ты.

Глава 19. Черная вдова.

Африканцам фортуна не катит,

Ведь живут они в матриархате.

Всей страною там ловко

Вертят с рынка торговки,

Хоть глава страны толстенький дядя.