Темная материя

Две недели пролетели незаметно. Обидчик Ивана вместе с женой улетел домой. Попрощаться с Валентиной он возможности не имел. Начальство сделало все, чтобы пути этих трех людей больше не пересеклись, по крайней мере, на вверенной ему территории. Фингал под глазом превратился из багрово-красного сначала в сине-фиолетовый, а потом и в бледно-зеленоватый. Иван попробовал замазывать эту зеленоватость вокруг глаза тем тональным кремом, что он для Валентины привез, и получилось очень даже ничего. Если смотреть издалека, так вообще даже ничего не заметно. С крема все началось, кремом все и закончилось. Как в мире все циклично! Как взаимосвязано!

Сопоставив два эти факта, отлет дебошира и практическое исчезновение фингала, начальство решило, что Ивана можно возвращать в социальную среду. И его вернули в мир людей. Красивая жизнь закончилась.

На кухне вместо Валентины хозяйничала какая-то незнакомая тетка в еще не выгоревшем новеньком ситцевом халате, советского производства. Но она была в курсе причин скоропалительного отъезда своих предшественников, поэтому к Ивану относилась с опаской и почтением. Чайник, кастрюлю и сковородку не отнимала, мыть пол на кухне и в местах общего пользования не требовала. А ведь могла. Иван еще многих прелестей коммунального быта избежал только из-за того, что папино имя осеняло его магическим сиянием. В его комнате стоял затхлый запах давно не проветриваемого помещения. В холодильнике все овощи и фрукты поросли огромной шапкой плесени. Вокруг мяса в морозилке наросла огромная шапка льда, так что вытащить оттуда хоть кусочек не представлялось возможным. Надо было холодильник размораживать. Да и до нового продовольственного десанта осталось всего дней десять. Без особого рвения Иван начал приводить свое жилище в должный вид.

На работе Ивана ждал сюрприз. В его отсутствие в посольстве произошло очередное ЧП, в результате которого уволили одну из дневных дежурных. Вообще их было две, дежурили они по очереди через день, но вот одна из них допустила непростительный промах, и ее с треском уволили. Ивану предложили сидеть вместо нее на телефоне через день, а в оставшееся время исполнять свои обычные обязанности: читать послу газеты, ездить в качестве переводчика с завхозом по разным мастерским, ну и писать свой диплом.

Выбора у Ивана не было, он и так больше двух недель отдыхал как на курорте, так что он покорно сел в прихожей нажимать на кнопки входных дверей и отвечать на телефонные звонки. Перед тем, как приступить к исполнению обязанностей, Иван спросил у своих соседей по кабинету, чем же так провинилась дежурная, что ее безжалостно выгнали вон. В ответ он услышал страшную историю. Вот ее краткий пересказ.

Вторник в посольстве испокон веков был консульским днем. Об этом свидетельствовало объявление при входе. Только вот консул, похоже, был не в курсе, или просто забыл, но по вторникам он вел себя так же, как и в остальные дни, а именно: отсутствовал. И надо же такому случиться, что в один прекрасный вторник к нему на прием пожаловала совгражданка, Вера Канашко. Это была не простая совгражданка, а ветеран советско-африканских отношений: она одной из первых советских женщин ступила на африканскую землю в этой стране. Лет ей было уже не мало. В жизни своей она много чего интересного повидала, поэтому не боялась ничего. Своего первого мужа африканца она подцепила на Фестивале молодежи и студентов в Москве в 1957 году. С ним она и приехала в западную Африку. Но с тех пор много воды утекло. За годы жизни под палящим африканским солнцем она успела поменять несколько мужей. Среди них был и китаец, и индус и ливанец. От каждого мужа у нее было по ребенку. Не дом, а мини международный форум. Детей оставить было не с кем, потому что Вера временно жила одна в поисках очередного мужа. Правда не совсем одна. Дело в том, что еще до ее выхода замуж за африканца у нее уже была маленькая русская дочь. Сначала девочку оставили дома с бабушкой. Потом она выросла и приехала к маме в Африку. В Африке она пошла по маминым стопам, или, попросту говоря, пошла все по тем же рукам. У нее тоже было уже несколько мужей разных национальностей и целая куча детей от них. Нянь у детей, естественно никаких не было, няни денег стоят, так что воспитывать эту команду помогала бабушка. Так вот теперь Вера приехала в посольство со всей своей интербригадой, с детьми и внуками, с тем, чтобы навести порядок в своих документах.

Тут просто сама собой напрашивается аналогия. В начале двадцатого века в Мулин Руж блистала афро-американская звезда Жозефина Бейкер. Она была знаменита не только своей грацией, пластикой и артистизмом, еще она была активным борцом за права цветных. Для того, чтобы подкрепить свою нравственную позицию делом, Жозефина обзавелась кучей приемных детей разных рас и национальностей. Она их в шутку называла Rainbow dozen, что в переводе на русский означает «Радужная дюжина». Вера Канашко не была столь артистичной натурой, как Жозефина Бейкер. Родители Веры Канашко не были вчерашними рабами. У Веры Канашко не было столь твердых нравственных и политических убеждений, но в интернационализме ей отказать никак было нельзя.

Она вошла на территорию посольства, сопровождаемая шлейфом из разномастных и разновозрастных детишек, и чинно прошествовала в консульский отдел. Подергав ручку запертой двери, она убедилась в полном отсутствии консула, и пошла в дежурку выяснять отношения с дежурной. Что могла ответить ей дежурная? Да только то, что Вера и так уже установила опытным путем: консула в посольстве нет. Диалог начал переходить на повышенные ноты.

– Но ведь сегодня консульский день. У вас это на воротах написано.

– Да, у нас сегодня консульский день, но консула в посольстве нет.

– А почему?

– Он мне не докладывает. Телефон у него дома тоже не отвечает.

– А когда он будет?

– Я не могу Вам ответить на этот вопрос, потому что я его сегодня еще не видела, и телефон у него дома не отвечает.

– Так, приемные часы в консульском отделе до 13.30, и я буду его ждать здесь. У меня нет возможности катиться на такси туда и обратно просто так, без всякого результата.

– Но у нас нет места для ожидания, да еще в таком количестве.

– Меня это не волнует. Я подожду во дворе перед зданием. И пока я консула не увижу, никуда отсюда не уеду.

Вера собрала свою команду и вышла во двор перед посольством. Двор был вымощен тротуарной плиткой. Никаких скамеечек, естественно, нигде не наблюдалось. Верины дети не растерялись и начали играть в классики на этих тротуарных плитках посреди посольского двора. Дежурная не на шутку заволновалась. Через двадцать минут к послу должен был пожаловать высокий гость. И посол и гость должны были пройти в приемную как раз через ту площадку, на которой резвились детишки. В сторону приемной пошла уборщица, отвечающая за обслуживание приемов. Дежурная, которая не имела возможности покинуть пост и сидела в своем закутке как птичка в клетке, умолила добрую женщину посоветовать многодетной мамаше уйти в тенек. Добрая женщина оказалась простой русской хабалкой и на доступном Вере Канашко языке шуганула ее с детьми куда подальше.

Этот язык Вера понимала хорошо и в прения вступать не стала. Она отвела детишек в сторонку. «В сторонке» оказался милый стриженый газончик с зеленой травкой, единственный на территории всего посольства. За этим газончиком ухаживал специально обученный садовник. Он его ежедневно поливал, еженедельно подстригал и даже выращивал там какие-то цветочки. Газончик этот находился под окнами кабинета посла и задуман был русскими людьми, которым с детства известно, что «По газонам ходить запрещается!!!». Дети Веры Канашко выросли в бывшей английской колонии, где газоны только для того и создают, чтобы по ним ходить. Еще на них можно лежать, прыгать, играть в мяч, гольф, теннис и многое другое. Вот это многое другое милые дети и стали выделывать на газончике под окнами посла. Дежурная, увидев этот кошмар, забилась в своей клетушке как пойманная голубица. Она стала названивать всем подряд: референтам, дипломатам, завхозу, уборщицам, взывая о помощи. Все понимали, что это пахнет грандиозным скандалом, поэтому кровожадно потирали руки и придумывали самые неимоверные отговорки, чтобы не прийти к ней на помощь.

Итак, на помощь ей не пришел никто. К счастью, один из детей захотел какать. У Веры хватило ума не позволить ему сделать это тут же на газончике. Вера знала, что рядом с консульским отделом есть туалет. Она построила всю свою команду и повела назад в консульский отдел. Дежурная на минуту вздохнула спокойно. Однако она рано начала радоваться. Очень скоро она поняла, что радость ее неуместна. Ведь приемная посла и консульский отдел с его туалетом находились в одном здании, на одном этаже. Входы только у них были с разных сторон. Но туда в приемную прошла уборщица, поэтому дежурная не очень переживала, она надеялась, что та проконтролирует ситуацию и не допустит интервенции этой интербригады на территорию приемной посла.

– Господи! Скорей бы уж кто-нибудь приехал. Или консул, или гость к послу. А то они сейчас тут все во дворе пересекутся. Не дай бог! – тихо молилась про себя дежурная.

Но никто не ехал. И Вера с детьми что-то застряла в туалете.

– Ясное дело. Дурной пример заразителен. Один сходил в туалет, и всем остальным приспичило тоже, – утешала себя дежурная, но что-то подсказывало ей, что надо ждать большой беды.

И тут вышел посол. Он сказал, что пойдет в приемную пораньше и там подождет своего высокого гостя, потому как гость этот для него очень важен, и его нельзя заставлять ждать. Он чинно пересек двор, вальяжно отворил дверь приемной и прямо с порога начал дико орать.

Оказалось, что уборщица накрыла в приемной стол: поставила цветы в вазочке, конфеты, печенье, салфетки. Разложила всякие журналы и проспекты. Включила кондиционер и пошла в соседний дом набрать фильтрованной воды в чайник. Пошла она туда тылами, так что дежурная ее отлучки не видела. Дверь, ведущая из приемной в глубь здания, где находился консульский отдел и туалет, оказалась незапертой. Детишки, покончив со своими туалетными делами, вошли в красивую комнату, поели конфет и печенья, разбросали по полу проспекты и журналы, попрыгали по диванам и креслам, подрались диванными подушками, опрокинули какие-то тумбочки и уже жадно поглядывали на картины и люстры, как вдруг их остановил истошный вопль какого-то толстого дядьки.

Вера Канашко, довольная произведенным эффектом, моментально собрала свою команду и смылась из посольства, как будто ее там и не было. Так что первой, на кого обрушился гнев Чрезвычайного и Полномочного, была, естественно, дежурная. Ведь деваться-то ей было некуда. Пост покидать она не имела ни права, ни возможности. Чрезвычайный во гневе был страшен. Причем страшно было не за себя, а за него. Он был человеком апоплексической комплекции, и когда он выходил из себя и начинал орать и топать ногами, он наливался кровью, глаза его выкатывались из орбит, и зрителям казалось, что он сейчас рухнет на пол и забьется в конвульсиях, а потом попросту лопнет от избытка крови в организме. Никто не хотел брать грех на душу за его преждевременную кончину, поэтому никто никогда с ним и не спорил. Вот и наша дежурная что-то робко лепетала ему в ответ, просто потому, что оставлять его реплики без ответа было неловко.

– Что за безобразие! Вы почему не контролируете обстановку?

Откуда взялись эти дети?

– Это дети совгражданки, она к консулу пришла, а его нет.

– Ну, и гнали бы ее отсюда!

– Да как ее прогонишь? Сегодня ведь консульский день, а она на такси потратилась.

– А почему они у вас свободно по всему посольству разгуливают? Почему они в моей приемной погром устраивают?

– Я не знала, что они туда зашли, там же уборщица была, она на стол накрывала. Я не знаю, зачем она их туда пустила.

– Вы должны были вызвать кого-нибудь из дипломатов для беседы с этой совгражданкой!

– Я обзвонила всех, все были заняты, никто не согласился.

– Этого не может быть! У нас в посольстве нет безответственных людей. Вы не справляетесь со своими обязанностями! Мы в ваших услугах больше не нуждаемся.

Ну, что тут можно сказать? То, что произошло, было классическим примером того, что обычно происходит, если все строго выполняют свои обязанности, прописанные в инструкции, и не делают поправок на те сюрпризы, которые преподносит нам жизнь буквально на каждом шагу. Учесть все ситуации при составлении инструкций невозможно, поэтому надо как-то подстраиваться под обстоятельства. И наши люди обычно это делают, но это происходит только в том случае, если человек заинтересован в том, чтобы дело не пострадало. А если кто-то захочет подставить своих коллег, то тут ему и выдумывать ничего не надо, просто работай строго по инструкции, и полный бардак будет стопроцентно гарантирован.

Итак, дежурную уволили, чтобы другим было не повадно. Хотя этим самым другим было предельно ясно, что она выбора не имела, потому что даже в туалет она со своего места отлучиться не может. Для этого ей надо подыскивать себе замену, уж так устроена система, регулирующая открывание дверей в посольстве.

Ивана эта история совсем не порадовала. Он понял, что ему придется посидеть на очень горячем месте, где в любой момент может приключиться все, что угодно. Ни предугадать, ни предотвратить это потенциальное ЧП не возможно. А учитывая ту регулярность, с которой каждый день в посольстве что-нибудь происходит, Иван стал готовить себя к самому худшему.

Не ищи справедливость, не жди!

Миром правят цари и вожди.

А еще богатеи

Править миром умеют,

Нет им дел до народной нужды.

Глава 14. «Полюбите нас черненькими, а беленькими нас всякий полюбит.»

Прелесть в чем профсоюзных собраний?

Они будят в народе сознанье.

Дисциплина труда –

Это не ерунда.

Нарушенье влечет наказанье.