– Назови хотя бы одну причину, которая мешает тебе выйти за меня замуж. О любви не говори – ты полюбишь меня, я знаю.
– У нас не будет детей, – прошептала Малика ему на ухо.
– Ты бесплодна?
– Вы не однолюб. Я не смогу от вас забеременеть. В моем мире дети рождаются в семьях однолюбов. И только так.
Вилар зарылся лицом в шелковистые волосы:
– В нашем мире много детей, которым нужна забота и ласка.
Малика отклонилась назад:
– Вы готовы взять чужого ребёнка?
– Готов и хочу. У меня уже есть на примете два мальчика и девочка. Старшему четырнадцать, младшим шесть и три. Захочешь, возьмём ещё. У нас будет большая семья. Большая и счастливая.
Малика опустилась на траву, уронила руки на колени:
– Вилар…
Он сел рядом с ней, обнял за плечи:
– Причины нет.
Малика поникла головой.
– Или есть?
– Есть, – тихо произнесла она.
– Я слушаю.
– Я перестану различать цвета.
– В смысле?
– Всё вокруг для меня станет серым.
Вилар заглянул Малике в лицо:
– Я не верю. Я отказываюсь верить.
– Это правда.
Он помолчал, глядя на искрящийся воздух. Взял Малику за руку:
– Это не причина. Ты полюбишь меня, и краски вернутся.
Она неотрывно смотрела ему в глаза.
– Есть ещё причина? – спросил Вилар.
– Есть. Если я умру, вы тоже умрёте. После смерти любимой мужья морун долго не живут.
– Это не причина, потому что я и так не хочу без тебя жить.
– Вы не понимаете…
– Понимаю, – перебил Вилар. – Есть ещё причина?
Малика кивнула:
– Две. Но я не могу сказать.
– Хорошо. Скажешь потом, после свадьбы.
– Вилар… Я не буду вашей женой.
– Я этого не слышал. – Он поцеловал Малику в лоб. – Тебе надо свыкнуться с мыслью о свадьбе. Я дам тебе время.
До захода солнца Вилар и Малика просидели под мраморным деревом, глядя на осыпающуюся алмазную пыль. Они молчали и думали каждый о своём. Их руки и плечи соприкасались, дыхание звучало в унисон, сердца бились как птицы в алмазных клетках.
Во дворе их дома ждал страж:
– Правитель приказал вам переселиться в его особняк.
Малика попятилась:
– Я не хочу.
– Малика, – вкрадчиво проговорил Вилар. – Так хочет правитель.
– Я не хочу!
– Малика! Послушай!
– Нет! Это вы меня послушайте, маркиз Бархат! Я не буду по щелчку пальцев посреди ночи бегать с вещами туда-сюда. Я не собачка и не вижу необходимости ею становиться. Вы друг правителя, вот и развлекайте его, а я пошла спать.
Проводив Малику до двери спальни, Вилар вышел во двор и посмотрел на освещённые окна в доме напротив. За четыре месяца пребывания в этой стране Адэр набил шишек намного больше, чем за всю свою жизнь. Вилара удивляла выдержка друга. За спиной Адэра возвышалась сверхдержава, а он, вместо того чтобы вызвать сюда отборные тезарские войска и наказать обидчиков, ведёт с ними переговоры. Возможно, этой выдержки осталось несколько капель. И как бы эти капли не испарились сейчас, после отказа Малики повиноваться.
Адэр был взбешён. Вилар настороженно наблюдал, как друг кружит по комнате, колотя кулаком себе в ладонь. На окнах колыхались занавеси, в камине метался огонь, и только Парень спал на диване глубоким спокойным сном, прикрыв морду лапой.
Адэр взял со стола бутылку, зубами вытащил пробку и, развалившись в кресле, приложился к горлышку.
Вилар опустился перед ним на корточки:
– Что с тобой происходит?