Не один дома

– Лиззи, – сказал Дэниэл возбужденным голосом, действие успокоительного, по всей видимости, стало резко снижаться, – где моя семья?

– Дэнни, ты только не нервничай, пожалуйста, – ласково ответила сестра, глаза же ее излучали страх и полную растерянность.

– Где моя семья? – снова спросил он, делая акцент на ударении в каждом слове. – Макс! – закричал он и, вскочив со стула, побежал наверх.

– Простите, доктор, но я так больше не могу, – сказала Лиза и побежала вслед за братом. – Идем, я отвезу тебя к твоей семье, – сказала она Дэниэлу, когда он, растерянный, выходил из комнаты сына. – Скорее.

Дэниэл направился за ней в сторону входной двери.

– Лиза, что вы делаете? – закричал Брукс.

– То, что давно должна была сделать вместо того, чтобы звать сюда эту… и смотреть на мучения своего брата, – ответила Лиза и проскочила во двор, за ней последовал и Дэниэл. Брукс не помешал им то ли из-за того, что не успел, то ли из-за того, что и не пытался. Никто так и не понял этого.

– В машину, быстро, – скомандовала Лиза. Дэниэл сел в ее машину на пассажирское сиденье, и Лиза отъехала от дома.

– Я не буду поддаваться эмоциям и гнать, как это делала Рита в тот день, – сказала Лиза, то и дело шмыгая носом и пытаясь стереть текущие слезы. – Возможно, я не права, но я должна это сделать.

– Лиззи, объясни, – взмолился брат.

– Дэнни, в тот день тебя не было в машине. Ты не попал в аварию. В машине были только Рита и дети. Именно Рита была за рулем, а твоя машина целая и невредимая стоит сейчас в гараже у Маргарет. Это перед Ритой на дорогу выскочил тот мотоциклист, из-за которого она и свернула резко руль. Машина несколько раз перевернулась в воздухе, а затем и на дороге. Ты ехал следом за ними. Ты догнал их, когда уже все произошло.

– Но, Лиза, мои травмы, моя голова, поломанные ребра и рука…

– Салон твоей машины долго отмывали от крови, очень долго, – сказала Лиза. – Скажи мне, братец, ты помнишь, чтобы когда-нибудь бил свою жену?

Удивленно округлив глаза, Дэниэл уставился на сестру. Кто из них более безумен? В ее взгляде читалась первобытная ярость. Но Дэниэл понял, что говорит и спрашивает Лиза абсолютно серьезно. В голове стали всплывать моменты из его семейной жизни: как он целовал свою жену в шею, как они устраивали пикники и выезды на природу, как помогал или, скорее, мешал ей готовить на кухне, но он никогда в своей жизни не ударил бы свою жену.

– Творожные кексы, – сказал он.

– Что? – громко переспросила Лиза.

– В тот день она испекла творожные кексы, – снова сказал Дэниэл, и холодок пробежал по его телу. – Я пришел на перерыв, а она плакала на кухне перед открытым ноутбуком. Я спросил, что произошло, а она повернула экран ко мне…

– А там был изображен ты со своей белобрысой шлюшкой, не так ли? – резко спросила Лиза.

Дэниэл виновато посмотрел на сестру.

– Прости, я стараюсь сдерживаться изо всех сил. Ты помнишь, что было потом?

– Она сказала, что уезжает к матери и пошла наверх, чтобы что-то забрать. Я пытался ее остановить… нет, я не бил ее. Лишь схватил за руку, чтобы не дать ей уйти…

– А она, видимо, оттолкнула тебя, – сказала Лиза.

– Журнальный столик? – спросил брат.

– Шкатулка была в крови. Кругом была кровь. Я не знаю, как ты доехал до места аварии, но, когда туда приехала бригада скорой помощи, ты лежал рядом с машиной Риты без сознания, и все сперва подумали, что ты один из пострадавших в аварии. Лишь потом твои травмы и погром в доме полиция сопоставила и пришла к выводу, что Рита столкнула тебя со второго этажа. Мы приехали, – сказала Лиза, сворачивая с дороги.

– Лиззи… – пробормотал Дэниэл.

– Молчи, просто молчи, прошу тебя, – сказала она и заглушила двигатель. – Идем.

Они молча шли около трех минут, но эти минуты показались Дэниэлу вечностью. Они даже не заметили, что их уже догонял Брукс.

– Вот, – сказала Лиза.

«Макс Коллинз 12.10.2004 – 20.03.2018

Рита Коллинз 06.05.1982-20.03.2018

Молли Коллинз 01.03.2010-20.03.2018»

Так было написано на трех надгробных камнях: два крайних были невысокими, центральный же возвышался над ними.

– Не может этого быть, – заплакал Дэниэл, падая на колени. – Как же так? Я же видел Макса! Я говорил с Ритой, я видел Молли!

– Это все происходит у тебя в голове, Дэнни, пойми это, – тихо сказала Лиза, присев около брата и положив на него свою руку. – Дэн, ты знал, что Рита была беременна? Она рассказывала тебе?

Дэниэл с ужасом посмотрел на сестру. Он не мог ничего ответить, лишь замахал головой в разные стороны.

– Почему я не был на похоронах? Почему я ни разу здесь не был?

– Ты лежал в коме, когда проходили похороны, – прозвучал голос Брукса за спиной. – Когда ты пришел в себя, мы сообщили тебе о гибели твоих родных, но со временем ты вычеркнул из памяти эту информацию.

– Информацию… – сказал Дэниэл. – Смерть моих жены и детей – это всего лишь информация?

– Для твоего мозга, как механически поврежденного органа – да, для твоего сердца, разумеется, нет. Дэниэл, пойми, – спокойно сказал Брукс, – это произошло уже полугода назад. Твоих родных нет. Как тебе жить после этого – зависит только от тебя. Верный выход – принять, осознать, смириться и жить дальше.

– А неправильный – это вернуться в дом к сыну и ждать возвращения жены и дочери? – спросил Дэниэл.

– Вот видишь, ты можешь здраво рассуждать, – сказал ему доктор.

Дэниэл заплакал, Лиза пыталась держаться, но у нее это не особо выходило.

– Как же так? Как такое возможно? Это все из-за меня… из-за меня….

– Дэнни, – ласково спросила Лиза, – ты еще что-нибудь вспомнил?

– Что я должен был вспомнить?

Лиза печально взглянула на Брукса.

– Поехали домой, Дэнни. Нам ведь можно домой, доктор Брукс?

Брукс утвердительно кивнул и молча пошел к своей машине. Лиза помогла брату подняться и повела его к выходу с кладбища. Дэниэл шел медленно, не желая уходить. Перед выходом он оглянулся и ужаснулся, но не стал подавать вида: позади у каменных надгробий стояла Рита спиной к нему и с головой, повернутой на 180 градусов. Рядом с ней по левую сторону стоял Макс с опущенной левой рукой, а по правую – Молли в сиреневом пальто, с заколкой-стрекозой в черных кудрях, на которых засохла кровь.

По дороге домой Дэниэл не произнес ни слова. Он думал о последних событиях, которые происходили с ним в доме. Булочки с корицей, творожные кексы: он взглянул на свою левую руку и вспомнил, как она болела на утро после появления этой выпечки. Это он сам вымешивал вручную тесто по ночам, после чего сросшиеся кости начинали на утро ныть. Удивление водителя школьного автобуса, когда Дэниэл попросил его останавливаться у их дома, стало объяснимым – останавливаться было не для кого, и водитель, и дети в автобусе знали это. Нескончаемый поток книжек, которые были оплачены с его карты, но которые он не помнил, как читал, однако знал сюжет каждой из них. Все стало понятным: впуская в свое сознание Макса, Дэниэл читал их ночами, а потом долго не мог проснуться утром. Все сходилось. Да, он свихнулся. Но, если он это осознал, почему несколько минут назад Рита с детьми снова предстали перед ним? И даже не во сне. Нет, он не хотел в психушку. Возможно ли обмануть доктора, убедив его в том, что ты здоров? Остаться дома наедине со своим сумасшествием, продолжать по ночам глазами сына читать книги, а руками жены выпекать творожные кексы, избегая при этом зеркал? Возможно ли вернуться к работе, чтобы отвлечься от всего и оправиться, насколько это вообще предоставляется возможным? Его семья уже полгода лежит в земле. Его любимая жена. И Лиза сказала странную вещь… Рита была беременной? Дэниэл не знал об этом. Никто не знал, кроме Риты. Он чувствовал себя последним подонком. Своей похотью он убил жену и троих своих детей, в том числе не рождённого. Почему он сам выжил? Лучше бы он один погиб тогда. Лиза сказала, что его машина теперь стоит у его тещи. К счастью, Маргарет живет в другом городе. Ему стыдно было бы показываться ей теперь на глаза. Как искупить вину? Убить себя или добровольно отправиться в психушку?

Машина подъехала к дому. К пустому дому. Или не совсем пустому? Дэниэлу показалось, что штора в его с Ритой спальне пошевелилась.