#ЗаметкиГорожанинаВпровинции. Роман, написанный в Фейсбуке

11 сентября

Моя память работает избирательно. Я, например, напрочь забываю открыть трубу перед тем, как начать затапливать печку. Хотя знаю, что из этого будет. Или потом напрочь забываю ее закрыть. Хотя тоже знаю, что будет.

Не могу сказать, что я девушка рассеянная и с памятью у меня неважно. С памятью у меня нормально, даже очень. Стихи выучить – с первого раза. С языками… не то чтобы я полиглот, но, если очень надо, вспомню, как спросить дорогу на чешском, английском, итальянском, французском и еще каком-нибудь. В общем, не заблужусь. Шестнадцать лет в краевом центре фестивали и конкурсы по школьной журналистике проводила. Только в прошлом году – 68 образовательных учреждений, более 500 индивидуальных участников, десяток партнеров и спонсоров. Со всеми нужно несколько раз созвониться, согласовать интересы, уточнить детали. А еще масса бумажной отчетности. И ведь ничего не забываю. А домой приду, поставлю кашку на плиту и отойду на минутку за компьютер почту проверить – и все, прощай, кашка. И кастрюлька тоже прощай. Это еще хорошо, что конфорки сами периодически отключаются, когда хозяйка про них забывает и надолго уходит из дома.

Моя память никак не ориентирована на бытовые потребности – она их игнорирует как несущественные. А в деревне все потребности исключительно бытовые! Но мой мозг такие нюансы не учитывает.

Сколько раз начинала затапливать печку и только потом вспоминала, что надо было заранее открыть трубу. В конце концов научилась разжигать печку, а потом мастерски открывать трубу до того, как дым повалит в дом.

Или вот еще проблема – калитка. В деревне на ночь все закрывают калитки. А я свою забываю. А если все-таки закрыла, то потом открыть забываю – если утром никуда не иду, она так и стоит до вечера запертой.

И, по-моему, это логично! Что делает в городе человек, когда заходит в дом? Правильно, запирает дверь. Так вот, когда я прихожу домой, первое мое машинальное движение – запереть калитку. Потом вспоминаю, что еще рано и кто-нибудь из соседей может зайти… и вспоминаю о ней только тогда, когда уже легла спать. Или вообще не вспоминаю.

В общем, я придумала маме работу – напоминать мне обо всем. И пообещала, что не буду обижаться.

Если я иду печку затапливать, мама спрашивает:

– Трубу открыла?

Через некоторое время:

– В печке помешала?

Чуть позже:

– Трубу закрыла?

Поздно вечером:

– А у нас калитка закрыта?

После того как я сходила закрыть калитку:

– Свет на крыльце выключила? Дверь на крючок закрыла?

Если я включила духовку:

– У тебя там пицца не сгорит?

Если завтра понедельник или четверг:

– Ты банку под молоко помыла?

И знаете, помогает.

Только в одном случае система дает сбой – когда нужно по пути из магазина забрать газету из почтового ящика, который находится на углу улицы. Мама никак не может угадать, когда мне позвонить. Она звонит:

– Не забудь забрать газету.

– Ага, – говорю, а сама в это время еще на соседней улице, а когда мимо ящиков иду, уже снова забыла. Потом приходится еще раз идти, размазывая по дороге грязь резиновыми сапогами, – за газетой.

А вообще, хорошо, что есть такое бесперебойно работающее устройство, как мама, – гораздо эффективнее, чем напоминалки на телефоне. Правда, она тоже иногда забывает. Тогда печная труба закрывается на полчаса позже, а ворота – после 10 вечера.

Но пицца еще ни разу не сгорела!

Глава 29. Весы

12 сентября

Мы с мамой очень любим каждое утро взвешиваться и обнаруживать, что стали на несколько граммов легче, чем вчера. Это я ее на это занятие подсадила, когда ее вес перевалил за сотку. Теперь она весит 87 килограммов, а я не скажу сколько.

Но чтобы выяснить свой реальный вес, мы целую неделю весы по дому переставляли. Потому что мамины весы показывали на два килограмма больше, чем мои в Красноярске. А хочется-то, чтобы было меньше! Вот мы и искали, куда их поставить, чтобы было так, как нам хочется.

Оказалось, что в разных уголках дома весы разный вес показывают: то на семь килограммов больше, то на три килограмма меньше. Половицы-то разные, не только по-разному скрипят, но и по-разному прогибаются, смещая центр тяжести то туда, то сюда. Встал на весы с левой ноги – один вес, встал на весы с правой ноги – другой.

И вот бегаем мы по квартире с весами, как две кошки с салом, и примеряемся то в один угол, то в другой. Ну бегаю-то я, мама просто ковыляет следом на костылях, чтобы постоять на весах в новом месте. Мама говорит:

– Весы сломаны, дети их таскали повсюду и роняли.

А дети – это внуки, они любят с этими весами от души поиграть, есть такое дело.

– Ничего, – говорю, – через неделю Вова мои весы привезет из Красноярска, они все правильно показывают.

Привез. Та же история. Только теперь мы не знаем, какие весы мамины, какие мои – я нам одинаковые покупала. Мы их перепутали, пока по углам примеряли. И мы теперь не знаем, какие из них «дети сломали».

А вчера я смогла впервые за последний месяц сделать приличную «лягушку» – раньше этому постоянно мешали лишние три-четыре килограмма. Поскольку я точно знаю, при каком весе «лягушка» у меня получается более-менее приличной, могу смело утверждать, что как минимум четыре килограмма я за этот месяц сбросила.

И только не надо говорить, что деревенский воздух и работа на огороде пошли мне на пользу. Не идет мне на пользу деревенский воздух – каждое лето я здесь за месяц в деревне набираю три-четыре килограмма, хотя пашу на грядках и делаю ремонт в доме.

Во-первых, я теперь готовлю отдельно: родителям блинчики и котлетки, себе кабачок или что-нибудь на пару. И всякую калорийную гадость типа картошечки со сливочным маслом и деревенской сметанки я теперь не ем. Знаю, что попробую хоть раз, сорвусь, и все – пиши пропало.

А еще я каждый вечер с упорством идиотки либо кручу педали на тренажере, либо растягиваюсь, либо качаю пресс и занимаюсь йогой. Мама привыкла и уже не смотрит на меня иронично. И с «козлом» в доме смирилась, как с неизбежным злом.

Так что сброшенные мною четыре килограмма – исключительно моя заслуга. А не свежего воздуха и деревенской пищи.

Вот и буду заниматься каждый вечер. Считайте, что это мой женский каприз. И да, укладку я тоже делать буду – каждый день. Тоже из упрямства.

А что касается весов, мы их просто поставили на более-менее ровное место и больше не двигаем. Будем наблюдать не вес, а его динамику.

Глава 30. Валентина

13 сентября

– Тань, смотрю, ты в больницу зачастила. Мама лежит?

– Нет, отец.

Валя – моя одноклассница. Одна из тех редких женщин, что в сорок с лишним лет выглядят свежее и симпатичней, чем в юности, – гладкая смуглая кожа, светлый взгляд, тонкая красивая линия губ. Да и держится статно. Легкости и изящности в фигуре нет – ежедневный тяжелый труд делает фигуру женщины тяжелой, тянет к земле. Но статная – это как раз про нее. Хочется задержаться на ней взглядом и любоваться. Вот, думаю, женщина, которая умеет работать на огороде так, чтобы не болел позвоночник.